Уголовно-антропологической школе не могли быть неизвестны эти цифры, но она полагает, что анатомические и психические особенности женщины ставят ее ниже мужчины и делают ее более преступной. Однако не все женщины, имеющие преступные наклонности, обращаются к преступлениям: значительная часть их идет по пути проституции. Проституция, таким образом, является для антропологов-криминалистов равнозначащей преступности. Иначе думает социологическая школа. Она не ставит женщину ниже мужчины, но и не превозносит ее. Она объясняет незначительное участие ее в совершении преступлений теми социальными условиями, в которых она находится. Отрешенность женщины от политической и общественной жизни и ее замкнутость в круг чисто семейственных обязанностей имеют решающее значение для ее роли, как преступницы. Сравнивая участие женщины в совершении преступлений по различным странам и по различным губерниям России, мы видим, что чем более приближается женщина к мужчине по ее социальному положению, тем более она походит на него и по своей преступности. В странах с приниженным положением женщины, как, например, в Сербии, Болгарии, Румынии, женщина совершает особенно мало преступлений.
Точно так же и в России наименьший процент преступности женщины дают губернии с магометанским населением. Наоборот, наибольший процент дает запад России и уезды, граничащие с Пруссией.
Рассмотрение вопроса о характере женской преступности приводит исследователя к выводу, что женщина, отрешенная от участия в политической жизни и от отправления различных должностей по государственной службе, почти совершенно не знает ни должностных преступлений ни политических. Наоборот, занятая профессией домашней прислуги и уходом за детьми, она обнаруживает высокую преступность противсобственности (в частности домашняя кража) и против детей.
Из всего сказанного отнюдь не надо делать вывода о стеснении женщины, как средстве борьбы с ее преступностью. Задачею уголовного политика должно быть уничтожение тех условий, которые ведут к росту преступности безотносительно от пола преступника. Уничтожение существующей розни между разными классами и полами в борьбе за существование, стремление к общему равенству должно быть так же дорого криминалисту, как и общественному и политическому деятелю.
Несомненно, что и другая индивидуальная причина, возраст, не является, вопреки утверждению некоторых, космополитическою причиною, т. е. не везде один и тот же возраст одинаковым образом вкладывается в преступную деятельность. Кроме того, если бы возраст был причиною преступлений, распределение преступников по возрасту было бы одинаково по различным годам, но этого не наблюдается.
Относительно влияния на преступность расы мнения антропологов и социологов расходятся. Первые склонны придавать ей большое значение, а вторые отрицают его. Изучение этого влияния представляет почти непреодолимые трудности. Значение расы, как фактора преступности может быть определено лишь в том случае, если две различные народности поставлены в совершенно одинаковые исторические, экономические и социальные условия, если население в них одинаково распределяется по возрастам, полу, профессиям, вероисповеданиям и пр. Такого тождества положения различных рас не встречается. Объяснение высокой преступности некоторых расовых групп особенностями расового характера опровергается более тщательными исследованиями. Так, Анри Жоли показал, что корсиканец, дающий высокий процент преступлений против личности у себя на родине, не отличается этими недостатками, когда переселяется во Францию. Значительное участие евреев в преступлениях банкротства и торговых обманах нашло себе правильное объяснение проф. Листа, Ашаффенбурга и др. в том факте, что евреи преимущественно занимаются торговою деятельностью.
Особенности в строении тела и, главным образом, уродливости головы ставятся антропологами в причинное соотношение с преступностью. Эта часть учения уголовно-антропологической школы вызвала против себя наиболее сильные нападения и потерпела крушение. Критики антропологов указывали на многочисленные противоречия их выводов не только в вычислении процента случаев различных особенностей преступника (так называемые количественные противоречия), но и в определении их значения (так называемые качественные противоречия). Если существует тип преступника, то объяснение ему надо искать не в атавизме, а в окружающей его социальной обстановке. Занятие преступностью, как профессией, может выработать в преступнике особые характерные черты точно так же, как и занятие всякой профессией. При изучении антропологических особенностей преступного мира не следует опускать из внимания и тех в высшей степени неблагоприятных условий, в которых протекает жизнь слоев населения, поставляющих преступников. Если преступность вербует свою армию среди бедноты, то заразные болезни ищут своих жертв также среди нее. Недоедание, физическое переутомление, отсутствие света и воздуха в жилищах не могут способствовать правильному развитию организма человека.
Криминалисты-социологи произвели изыскания в целом ряде государств, с целью выяснить зависимость преступности каждой страны от ее экономических и вообще социальных условий. Исследованиями Берга в Германии, Колаянни в Италии, Мейера в Швейцарии, Дени в Бельгии, Тарновского в России и др. был доказан удивительный параллелизм движения преступности против собственности и цен на хлеб. Повышению цен на хлеб отвечает в том же году и иногда в следующем повышение преступлений, а удешевление цены сопровождается понижением преступности. Чем резче падение или повышение цены, тем резче и соответствующее изменение числа преступлений. Влияние социальных причин на преступность доказывается исследованием значения жилищных условий. Первый опыт в этом отношении был сделан в швейцарском городе Лозанне, где муниципалитет организовал подробное обследование квартирного вопроса в связи с распространением заразных болезней, смертности и преступности. Весь город был разбит на несколько участков. Все жилые строения были осмотрены, вымерены и было высчитано количество воздуха, приходящееся на каждого жителя в среднем по кварталам. Было определено также число преступлений, приходящееся по кварталам на 1.000 жителей. В результате такой сложной работы выяснилось, что кварталы с дурными жилищными условиями, с квартирами, отличающимися негигиеническими условиями дают наибольший процент преступлений. К таким же результатам пришли авторы работ о преступности и жилищных условиях в Риме, Вене и Москве.
Относительно зависимости между ценами на хлеб и преступлениями против личности существует большое разногласие исследователей. Некоторые сторонники уголовно-антропологической школы даже полагают, что эта зависимость обратная, т. е. удешевление хлеба ведет к увеличению преступлений против личности. Но трудно согласиться с таким предположением: непонятно, почему увеличение запаса жизненной энергии, на которое указывают эти авторы, должно толкать человека на оскорбления, драки, убийства и пр.? Не оправдывается и другое объяснение, указывающее, что в дешевые годы растет потребление алкоголя, который является могущественным фактором преступлений, особенно против личности. Наклонность к алкоголизму растет в различных слоях населения по мере безнадежности и безысходности их тяжелого материального положения. Это доказано работами германского ученого Бера, голландского Бонгера, бельгийца Вандервельда и мн. др.
Яснее связь между высотою культурного уровня в стране и преступностью против личности. Местности, в которых до сих пор еще не вымерла частная месть в борьбе за право, являются особенно склонными к кровавой преступности. Колаянни устанавливает зависимость числа убийств от числа неграмотных в стране. Его выводы разделяются и некоторыми другими исследователями.[5]
Преступления против личности чаще совершаются летом и весною, а против собственности — зимою и осенью. В холодные времена года положение неимущих классов становится более тяжелым, так как приходится заботиться об отоплении помещения, о более теплой одежде и пр. Отсюда проистекает увеличение имущественной преступности. Что касается роста преступлений против личности летом и весною, то он объясняется большим общением людей в эти времена года: летом и весною более развиты работы вне дома, чаще совершаются прогулки и т. д. Более частое общение приводит к более частым столкновениям и преступлениям против личности. Так, в Германии преступления против личности распределяются по месяцам следующим образом (при ста в среднем):
Январь - 78
Февраль - 83
Март - 81
Апрель - 94
Май - 108
Июнь - 116
Июль - 121
Август - 128
Сентябрь - 118
Октябрь - 102
Ноябрь - 91
Декабрь - 78
Итак, на декабрь и январь выпадает наименьшее число преступлений против личности. Наоборот, преступления против собственности совершаются всего чаще именно в эти месяцы:
Январь - 109
Февраль - 108
Март - 96
Апрель - 90
Май - 93
Июнь - 93
Июль - 92
Август - 93
Сентябрь - 93
Октябрь - 104
Ноябрь - 113
Декабрь - 117[6]
Значение социальных причин обнаруживается при выяснении распределения преступников по их профессиям. Наибольший процент осужденных дают профессии поденщиков, чернорабочих, прислуги и пр., а наименьший - лица, живущие доходом с капиталов, фабриканты, собственники и др. Но современный экономический строй знает преступления не только бедных классов, ему известны и преступления богатых, в том числе также и против собственности. Если недостаток частной собственности, ведет к страданиям от голода, холода и пр., то она же разжигает аппетиты к погоне за наживой и может приводить к преступлениям.