6. Обращение с наркотическими или другими запрещенными веществами или предметами.
7. Особого внимания заслуживает так называемое массовое преступное поведение, особенно массовые побеги, массовые беспорядки. Криминологически значимы массовые эксцессы осужденных: массовый отказ от приема пищи, массовый невыход на работу. Они могут свидетельствовать о нарушении закона в отношении осужденных либо криминальной организационной деятельности. Если не принимать соответствующих профилактических мер, такие эксцессы способны перерастать в особо опасные групповые преступления.
8. Преступность сотрудников органов и учреждений, исполняющих уголовное наказание, включает преимущественно должностные преступления, а также связанные с незаконным оборотом наркотиков [14. С.861].
Сформулируем основные выводы по данной главе:
1. Пенитенциарная криминология - одно из направлений единой науки криминологии, предметом которой является преступность в местах лишения свободы и ее причины, личность пенитенциарного преступника, а также предупреждение преступного поведения в ИУ.
2. Пенитенциарная преступность - это преступность в местах лишения свободы.
3. Субъектами исследуемой преступности являются осужденные, отбывающие наказание в ИУ и сотрудники уголовно-исправительной системы Министерства внутренних дел Республики Беларусь.
4. Преступления, совершаемых в системе ИУ, подразделяются на собственно пенитенциарные преступления и общеуголовные преступления.
В рамках пенитенциарной криминологии (как и криминологии в целом) личность осужденного должна изучаться вместе с теми особенностями, которые он приобретает в связи с лишением свободы, с теми состояниями, которые им переживаются в связи с этим, и теми социальными связями, в которые он включен в ИУ. Личность осужденного является частью предмета пенитенциарной криминологии наряду с пенитенциарной преступностью и ее причинами, особенностями пенитенциарного преступного поведения и его профилактики. Исследование личности осужденного имеет самоценное научное значение, но оно еще необходимо для понимания и объяснения причин совершения преступлений в местах лишения свободы, а поэтому, следовательно, имеет существенное практическое значение для их профилактики.
Одним из серьезных препятствий, стоящих сегодня на пути исправления в условиях пенитенциарных учреждений, является асоциальная субкультура с ее специфическим набором ценностных ориентации, норм поведения, сетью устойчивых неформальных взаимосвязей правонарушителей. Она навязывает осужденным определенный нормопорядок как в психологическом, так и физическом отношениях. Именно это вынуждает одних - скептически относиться к средствам перевоспитания, других - открыто противодействовать усилиям персонала, третьих - оставаться "в стороне" от проводимых воспитательных мероприятий. Возможности реализации актуальных потребностей личности оказываются также ограниченными, поскольку членство в группах и принятие субкультурных ценностей выступают в роли категорического императива, обязывающего вести себя должным образом.
С психологической точки зрения, асоциальная субкультура или так называемая "другая жизнь", представляет собой довольно стабильную сеть непосредственного взаимодействия осужденных. Она объективирована в неформальных стандартах поведения, внутри - и межгрупповых отношениях, неписаной нормативно-ценностной системе.
Данное образование спонтанно развивается в рамках любой социальной организации и составляет ее скрытую, неформальную структуру.
В общем виде асоциальная субкультура - это не имеющая правового статуса самоорганизация осужденных, возникающая в результате удовлетворения разнообразных потребностей личности в сфере психологических отношений или иных значимых целей в период отбывания наказания. Несмотря на внешний примитивизм, самоорганизация осужденных выполняет важные, нередко психотерапевтические функции. В частности, она содействует адаптации личности через смягчение страданий, обусловленных изоляцией от общества. Интеграция в неформальные группы дает ей возможность в той или иной мере реализовать свои потребности, в том числе и сексуальные, без утраты образа своего "я".
В силу социальной идентификации осужденный ослабляет влияние мощного психического дистресса, каким является тотальный институт лишения свободы со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем, участие в субкультуре оказывает негативное влияние на личность и группы осужденных. Принятые в ней ценности и стандарты поведения вступают в противоречие с нормами и моделями взаимодействия формальной организации.
В рамках субкультуры меняется субъективная привлекательность мер исправительного влияния. Они, например, могут менять свой потенциал на противоположный в зависимости от членства в группе. Например, совершение противоправных поступков в стенах пенитенциарного учреждения, влекущее такую меру наказания, как помещение в штрафной изолятор, поднимает престиж личности в глазах асоциальной группы. Напротив, содействие администрации или участие в органах самоуправления увеличивает риск стать объектом насмешек и преследований. Нередко это автоматически приводит к падению статуса со всеми вытекающими из этого последствиями. Вполне понятно, что в результате подобной трансформации группового сознания в микросоциальной среде консервируются преступные ценности и стандарты поведения, направленные на нейтрализацию воспитательных мероприятий. С функциональной точки зрения, охранительное по существу и криминогенное по ориентации, влияние субкультуры оказывается настолько сильным, что включение в преступную деятельность становится вполне реальным фактом даже после освобождения из мест изоляции. Можно привести немало примеров, когда в социальных ситуациях "незримые" неформальные группы выступали в качестве силы, направляющей субъектов на путь девиантного поведения. А если они уже встали на него - то мощным мотиватором, удерживающим личность в рамках асоциального сообщества.
Таким образом, процесс ресоциализации опосредуется влиянием двух факторов - микросреды общества в целом, которая преломляется через призму деятельности персонала пенитенциарного учреждения, средств массовой информации, семьи, общественности с одной стороны, и местной, локальной субкультуры осужденных, с другой. В условиях пенитенциарного учреждения любого вида, наряду с правовыми, моральными, нравственными ценностями активно развиваются ориентации и представления, прямо противоположные тем, которые признает общество, и символом которых служит асоциальное поведение. Казалось бы, одни и те же формально организованные и стихийно возникающие группы, составляя единую микросоциальную среду, выполняют, тем не менее, различные функции и являются носителями разных ценностей. В соответствии с этой спецификой развиваются и формы взаимодействия осужденных, преобладающей чертой которых служит неформальность взаимоотношений [16. С.107].
Причины преступности в местах лишения свободы весьма специфичны и связаны, прежде всего, с самой сутью такого наказания, как лишение свободы. Высокий уровень психологической напряженности в исправительных колониях, следственных изоляторах и тюрьмах, огрубление нравов, плохие жилищные условия заключенных, стадный образ жизни, недопустимо полная открытость практически каждого постоянно создают питательную почву для конфликтов. Чаще всего они возникают из-за напряженных межличностных отношений, что сопровождается оскорблениями и унижениями, из-за невыполнения долговых обязательств, особенно в колониях строгого режима, а также из-за противоречий между различными земляческими группировками. В последнем случае члены таких объединений подчиняются групповым настроениям и нормам, хотя могут и не испытывать неприязни к конкретному члену другой группировки. Много конфликтов возникает из-за нарушений неформальных статусных правил при посещении столовой, культурно-массовых мероприятий, при распределении спальных мест и т.д.
Около 25% конфликтов сопровождается совершением осужденными преступлений. Наиболее высок удельный вес таких конфликтов в колониях строгого и особо строгого режимов. В колониях общего и усиленного режимов доля серьезных конфликтов ниже, в колониях общего режима они составляют лишь 10%. В то же время абсолютное количество всех конфликтов является самым большим именно в колониях общего режима за счет незначительных, как правило, ситуативных конфликтов, которые в этих колониях возникают чаще, чем в других [21.С. 204].
Анализ уголовных дел, возбужденных по фактам убийств и причинения тяжкого вреда здоровью, свидетельствует, что для колоний общего и усиленного режимов типичны преступления, совершаемые в результате ситуативно возникших конфликтов. Лица, впервые отбывающие наказания, более импульсивны в ссоре, проще совершают действия, побуждающие другую сторону к активному противодействию. Такие ситуативные конфликты явились причиной совершения более чем 80% убийств и причинения тяжкого вреда здоровью. В колониях общего и усиленного режимов, где содержатся осужденные впервые, до 75% всех происходящих конфликтов - быстротекущие, ситуативные, реализующиеся нередко в течение дня и носящие характер эмоциональных вспышек. Длительные (затяжные) конфликты, развивающиеся на протяжении значительного периода с последовательным прохождением всех стадий конфликтного процесса (конфликтная ситуация, собственно конфликт, его завершение), - явление, характерное для колоний строгого и особо строгого режимов: от 55% в колониях строгого режима и до 70% - особо строгого. В колониях общего и усиленного режимов чаще возникают индивидуальные конфликты (заключенный-заключенный), в то время как в колониях строгого и особо строгого режимов распространены конфликты между осужденным и группой.