Главная функция односторонне-обязывающих сделок в механизме гражданско-правового регулирования состоит в том, что они призваны обеспечить формирование, движение и прекращение гражданских правоотношений.
Следует полагать, что теоретическое значение категории «механизм правового регулирования» состоит в том, что она позволяет обрисовать в движении, динамике не только все части правовой надстройки так сказать в крупномасштабном измерении, но и каждую из этих частей в отдельности, в том числе и правоотношения. Гражданские правоотношения, характеризуемые в рамках механизма гражданско-правового регулирования, представляют собой развивающиеся правовые явления.
С рассматриваемых позиций односторонне-обязывающие сделки являются средством, при помощи которого субъекты влияют на форми [68] рование правоотношений (сделки, основанные на правообразовательных правомочиях), а также на их изменение и прекращение (сделки, основанные на секундарных правомочиях). И такое воздействие субъектов на движение гражданских правоотношений не только согласуется с особенностями предмета и метода гражданско-правового регулирования, но и прямо выражает их особенности - инициативу и имущественно-распорядительную самостоятельность сторон в рамках юридического равенства.
В качестве общего итогового вывода необходимо отметить следующее. Односторонние сделки являются необходимым и притом специфическим элементом механизма гражданско-правового регулирования. Наряду с гражданско-правовым договором они позволяют в полной мере юридически обеспечить имущественно-распорядительную самостоятельность участников стоимостных имущественных отношений и тем самым создать необходимые условия для последовательного претворения в жизнь требований, существующих при социализме товарного производства и обращения, функционирование всей системы имущественных отношений социалистического общества.
Печатается по изданию: Теоретические проблемы гражданского права (Сборник ученых трудов Свердловского Юридического Института. Вып. 13) Свердловск, 1970. С. 46-63.
[1] Н.Г. Александров. Трудовое и колхозное право в системе права. «Советское государство и право», 1968. № 1.
[2] Необходимость более широкого подхода к определению отрасли права, при котором в соответствии с философскими положениями теории систем принимаются во внимание все стороны юридической формы, обосновывается в интересной статье В.М. Чхиквадзе и Ц.А. Ямпольской, посвященной системе права («Советское государство и право», 1967. № 10. С. 38-39). Авторы справедливо пишут: «...наряду с такими явлениями, относящимися к форме права, как метод, существует еще много других, относящихся сюда же, но недостаточно раскрытых и выявленных нами правовых явлений, правовых особенностей» (стр. 38).
Вместе с тем в связи с полемическими замечаниями, высказанными в указанной выше статье, считаю необходимым подтвердить сформулированный в прежних работах взгляд на метод правового регулирования, согласно которому последний не может быть сведен к какой-либо одной черте правовой формы (например, юридическим фактам) и в то же время не характеризует всех особенностей правовой формы. Метод отрасли складывается из строго определенной совокупности элементов, относящихся к правосубъектности, содержанию правоотношении, юридическим фактам, мерам правового обеспечения -совокупности, где определяющее значение принадлежит общему юридическому положению участников- правоотношений - правосубъектности (см., в частности: «Общая теория социалистического права». Вып. 1. Свердловск, 1961. С. 44 и 220-221).
[3] К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. Т. 23. С. 94.
[4] Б.Б. Черепахин. Правопреемство по советскому гражданскому праву. Госюриздат, 1962. С. 32.
[5] В.М. Горшенев отличает «автономное» регулирование от индивидуальной регламентации общественных отношений. Конечно, отличать «саморегулирование» от властно-государственного индивидуального регулирования необходимо. Однако и здесь, при «саморегулировании», происходит все же именно индивидуальная, т.е., относящаяся только к данному, индивидуальному случаю регламентация прав и обязанностей (В.М. Горшенев. К вопросу о функциях и процессуальных формах правоприменительного процесса. Сборник ученых трудов СЮИ. Вып. 9,1969. С. 52-55).
[6] В работе «Предмет советского социалистического гражданского права» (Свердловск, 1959. С. 122 и след.) признак «имущественно-распорядительная самостоятельность» охарактеризован в качестве главной черты имущественных отношений, складывающихся на основе товарного производства и обращения.
Последующее изучение проблемы показало, что этот взгляд нуждается в дополнительной проверке и, видимо, в уточнении. Так, С.Н. Братусь, в принципе поддержавший необходимость выделения указанного выше признака, вместе с тем отметил, что более логичным связывать с главной чертой метода гражданского права - юридическим равенством субъектов - признак равенства, свойственный самим «товарным» имущественным отношениям (С.Н. Братусь. Предмет и система советского гражданского права. Госюриздат, 1963. С. 56). Да и вообще, быть может, применительно к предмету правового регулирования нет таких оснований для выделения «главного признака», какие существуют при рассмотрении метода регулирования. Здесь более важным является решение вопроса о том, какая особенность «товарных» имущественных отношений предопределяет своеобразие соответствующей черты метода гражданско-правового регулирования. Вместе с тем «имущественно-распорядительная самостоятельность» остается одной из наиболее ярких особенностей имущественных отношений, складывающихся на основе товарного производства и обращения. С ней связаны такие черты метода гражданско-правового регулирования, без которых юридическое своеобразие гражданского права не может быть с достаточной полнотой и точностью раскрыто.
Нужно только «имущественно-распорядительную самостоятельность» понимать в том смысле, в каком это вытекает из логики и содержания «товарных» имущественных отношений. Этот признак обозначает такую степень имущественной обособленности, при которой субъекты по отношению друг к другу имущественно самостоятельны и, сообразно с этим, сами, своей волей могут распоряжаться материальными благами (Предмет советского социалистического гражданского права. С. 123).
[7] Позиция автора о диспозитивности как об одной из черт метода гражданско-правового регулирования изложена в работе «Предмет советского социалистического гражданского права» (Свердловск, 1959. С. 271).
Следует признать плодотворной точку зрения о диспозитивности О.А. Красавчикова (Советское гражданское право. Учебник для юридических вузов. Под ред. О.А.Красавчикова. Т. 1 Изд-во «Высшая школа», 1968. С. 15; его же. Диспозитивность и регулирование имущественных отношений. «Учение В.И.Ленина об экономической роли государства и современность». Тезисы докладов. М., 1969. С. 66-68; его же. Диспозитивность как черта метода гражданско-правового регулирования. «Советское государство и право», 1970. № 1). Автор дает подробную характеристику диспозитивности в гражданском праве, форм и средств ее осуществления.
Утверждение мнения о диспозитивности как необходимой черте метода гражданско-правового регулирования еще с большей настоятельностью делает необходимым выделение в предмете гражданского права признаков, предопределяющих не только равноправие субъектов гражданского права, но и возможность распоряжаться в области гражданских правоотношений (т.е. того, что может быть охарактеризовано в качестве «имущественно-распорядительной самостоятельности»).
[8] Под односторонними сделками здесь и дальше следует понимать сделку, «для совершения которой достаточно волеизъявления одной стороны» (В. С. Т о л с т о й. Понятие и значение односторонних сделок в советском гражданском праве. Автореферат кандидатской диссертации. М, 1966. С. 2; его же. Понятие и значение односторонних сделок в
советском гражданском праве. Труды ВЮЗИ. Т. 5, 1966).
[9] Вывод о сравнительно широком распространении односторонних сделок приобретает еще большую определенность, если учесть, что односторонне-сделочный характер присущ многим действиям, которые подчас относят к категории «юридических поступков».
Впервые в советской литературе на «юридические поступки» как на особую группу юридических фактов обратил внимание М.М. Агарков (М.М. А г а р к о в. Учение о ценных бумагах. М, 1927. С. 95; его же. Понятие сделки по советскому гражданскому праву. «Советское государство и право», 1946. №3-4. С. 50—51). По мнению М.М. Агаркова, - «юридические поступки» - это такие правомерные действия, которые могут быть не направлены на данный правовой результат, но приводят к его наступлению непосредственно в силу норм объективного мира. Между тем многие из указанных М.М. Агарковым «юридических поступков» (в частности, признание долга, уведомление об уступке требования и др.) являются односторонними сделками. Причисление их к категории «юридических поступков» обусловлено, очевидно, тем, что автор отрицательно относился к односторонним сделкам. Опираясь на буквальное толкование ст. 106 ГК РСФСР 1922 года, не указавшей на односторонние сделки среди оснований возникновения обязательства, М.М. Агарков считал, что советский законодатель исключил из числа юридических фактов односторонние сделки и поэтому привлекал для квалификации односторонних действий субъектов имущественных отношений конструкцию «юридических поступков».
[10] Б.Б. Черепахин. Юридическая природа векселя и «Положение о векселях». «Право и жизнь», 1922. Кн. 9-10; его же. Дарение по Гражданскому кодексу РСФСР. «Право и жизнь», 1923. Кн. 4. С. 47; его же. Первоначальные способы приобретения права собственности по действующему праву. Ученые записки Саратовского университета. Выпи. 2., 1924. Т. 2. С. 4-5; его же. Правопреемство по советскому гражданскому праву. Госюризидат, 1962. С. 29-32.