Основой действия ООН в разработке Конвенции о предупреждении и наказании за преступление геноцида стала принятая первой сессией Генеральной Ассамблеи ООН "Резолюция о преступлении геноцида" N 96 (I) от 11 декабря 1946 года, в которой геноцид определялся как "отрицание права на существование целых человеческих групп". В Резолюции не приводились конкретные примеры геноцида, но уточнялось, что геноцид имеет место в тех случаях, когда "расовые, религиозные, политические, или иные группы разрушаются частично или полностью" [YearbookoftheUN 1946-7:255]. Подготовка будущей Конвенции была поручена Экономическому и Социальному Совету. В своей резолюции 117 (VI) от 3 марта 1948 года Совет признал необходимым для подготовки проекта Конвенции организацию специального Комитета в составе следующих своих членов: Китая, Франции, Ливана, Польши, СССР, США и Венесуэлы. К этому времени Совет уже располагал проектом, подготовленным тремя экспертами (R. Lemkin, Pella и DonnedieudeVabres). К августу 1948 г. был подготовлен текст второго проекта и после обсуждения в Шестом Комитете Генеральной Ассамблеи ООН пересмотренный текст 9 декабря 1948 года Резолюцией 260 (III) был одобрен Генеральной Ассамблеей и передан членам на подпись и ратификацию; сразу после одобрения представители 20 правительств подписали Конвенцию. Хотя текст Конвенции не содержит определения объектов ее защиты в статье II они перечисляются как "национальные, или этнические, расовые, или религиозные группы". Необходимо отметить, что в Резолюции 96(1) ГА ООН не упоминались национальные, или этнические группы. В проекте экспертов назывались расовые, национальные, языковые, религиозные и политические группы; упоминания об этнических группах не было. Такое упоминание впервые появилось в тексте проекта, подготовленного специальным Комитетом. Материалы обсуждения в Шестом Комитете ГА ООН показывают, что группы, названные в окончательном тексте Конвенции воспринимались как обладающие рядом общих характеристик: они характеризовались как "отличительные", "постоянные", "стабильные", "имеющие общее происхождение", или "обладающие общими характерными чертами"; членство в этих группах характеризовалось как "неизбежное", а не выбираемое по желанию, наконец, эти группы могли быть выделены по "объективным критериям". Таким образом, общей посылкой было представление об этих группах как о стабильных сообществах, выявляемых благодаря отличительным характеристикам; и понятие геноцида относилось к группам, которые являлись "продуктом не контролируемых их членами обстоятельств". Именно поэтому относительно религиозных групп было высказано мнение, что, возможно, их не следует включать в текст Конвенции, поскольку их члены "могут свободно оставлять группу, либо присоединяться к ней".
Во второй статье Конвенции геноцид определялся как любой из следующих актов, осуществленных с намерением уничтожить - в целом, или частично
"национальную, этническую, расовую, или религиозную группу как таковую", включая:
(c) убийство членов группы;
(d) причинение серьезного физического или психического ущерба членам группы;
(e) создание для группы условий жизни, рассчитанных на достижение ее физического уничтожения;
(f) навязывание мер, нацеленных на прекращение рождаемости в группе;
(g) насильственная передача детей другой группе.
При этом использованная в Конвенции формула "национальная, этническая, расовая, или религиозная группа" понимается юристами как более широкая по объему чем понятие "народ", но, без сомнения, включающая "народы" [Dinstein 1976:105].
Право распоряжения природными ресурсами
Первые статьи обоих Пактов по правам человека провозглашают:
"Все народы для достижения своих целей могут свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами без ущерба для каких-либо обязательств, вытекающих из международного экономического сотрудничества, основанного на принципе взаимной выгоды, и из международного права. Ни один народ ни в коем случае не может быть лучше принадлежащих ему средств существования" (Статья 1, пункт 2).
Статья 25 Международного Пакта об экономических, социальных и культурных правах и статья 47 Пакта о гражданских и политических правах добавляют:
"Ничто в настоящем Пакте не должно толковаться как умаление неотъемлемого права всех народов полностью и свободно обладать и пользоваться всеми естественными богатствами и ресурсами."
Некоторые юристы отмечают содержащееся в этих нормах противоречие. С одной стороны, народы могут свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами, но, с другой стороны, эта свобода ограничена обязательствами международного характера, под которыми имеется ввиду известное правило, запрещающее конфискацию имущества иностранцев (включая концессии) за исключением общественной необходимости и при условии справедливой компенсации в разумное время [Dinstein 1976:111]. Неограниченность права "полностью и свободно обладать и пользоваться всеми естественными богатствами и ресурсами" не реализуется из-за отмеченной противоречивости исходных документов и в силу давно сложившихся традиций в области охраны международной и иностранной собственности. Приводятся также аргументы, что интересы развивающихся стран могут пострадать в результате спорных конфискаций в большей степени, чем при известном ограничении распоряжения ресурсами. В одном из исследований на эту тему данный конфликт реконструируется как конфликт между частной собственностью с ее прогрессистскими устремлениями к технологической экспансии и правами общины [Shiva, Shiva 1991:59-60]. Эти возражения совпадают с известной критикой международных норм представителями третьего мира, как норм, построенных на западных ценностях (европоцентризм), с одной стороны, и критику методологического индивидуализма либеральной доктрины со стороны юристов и политологов, придерживающихся иных ориентации, с другой.
Коллективные права меньшинств
Еще одним правом народов, зафиксированным Пактами, является право на самоопределение. Длительные дискуссии, развернувшиеся вокруг понятия самоопределения, а также чрезвычайная важность этого права, относимого к числу фундаментальных принципов международной правовой системы, делают необходимым его более обстоятельное рассмотрение (см. Главу 3). В контексте обсуждения общего соотношения индивидуальных и коллективных прав, однако, мы ограничимся упоминанием этого права в числе коллективных прав народов, с тем, чтобы перейти к рассмотрению прав меньшинств.
В числе коллективных прав меньшинств международное право признает следующие права этнических, религиозных и языковых меньшинств:
• право существовать как группа и право на защиту от геноцида;
• право на сохранение и развитие культурного наследия и культурной жизни меньшинств (в проекте Резолюции по правам коренных народов это право обозначалось как защита от этноцида);
• право на развитие и пользование родным языком (особенно показательными международными документами, направленными на обеспечение данного права являются Европейская Хартия по региональным языкам и языкам меньшинств, принятая 5 ноября 1992 г. и несколько проектов Всеобщей декларации языковых прав человека: Ресифи октябрь 1987 г., Франкфурт, ноябрь 1989 г., Печ, август 1991 г., Прага, март 1992 г.);
• право на общение и поддержание иных контактов с родственниками и знакомыми, живущими в других странах [Линдхольм 1991.21].
Для такой пограничной категории между меньшинствами и народами как коренные и ведущие племенной образ жизни народы (minoritypeoples) проект Декларации ООН предусматривает право на автономию (статья 23), с передачей в ведение малочисленных народов следующих функций: "Образование, информация, культура, религия, здравоохранение, жилищное строительство, социальное обеспечение, традиционные и иные виды экономической деятельности, контроль земельных и других ресурсов окружающей среды, а также местное налогообложение для финансирования автономных функций" [UNDoc.E/CN.4/Sub.2/1989/33].
Главным противоречием между документами, гарантирующими индивидуальные права и свободы, и документами, обеспечивающими коллективные права остается известная несовместимость интересов индивида и общества и вытекающий из этой несовместимости конфликт: реализация коллективных прав может ограничивать и ущемлять права и свободы отдельной личности. Одной из точек зрения, высказанной в дискуссии по этой проблеме и отражающей мнение многих представителей третьего мира, где проблема с реализацией прав меньшинств стоит особенно остро, является отрицание фундаментального характера индивидуальных прав:
"Права человека не имеют для этого человека смысла, если он принадлежит народу, который не распоряжается своей судьбой... Не существует абстрактного "индивидуума в себе", это миф, который возник на почве тенденций, развиваемых в Европе со времен Возрождения и Реформации" [Сенезе 1990:100].