Становление принципа национального самоопределения в значительной мере связано с формированием этнического самосознания. Следует заметить, что в глобальном масштабе это формирование происходит до сих пор, поскольку многие народы Африки, Азии и Латинской Америки характеризуются диффузными формами этнического самосознания, так как базовая категоризация у них все еще опирается на сознание принадлежности к определенной семье, клану, роду: события за пределами их локальностей редко влияют на их жизнь, что не способствует формированию осознания своей принадлежности к более широкому этническому целому. Такие группы с диффузным сознанием есть и в России, в первую очередь - это народы с элементами родоплеменной структуры, сохраняющие принципы родовой экзогамии.
Таким образом, налицо два фактора, ослабляющих этническое самосознание и замедляющих процесс его формирования - наличие иных фундаментальных форм самосознания (родовое, локальное и т.д.) и изоляция. Самосознание по этническому признаку предполагает осведомленность о наличии других народов, контакты с ними. Чувство уникальности собственного народа, его особенности требует "зеркала", наличия других, по отношению к которым выявляется эта уникальность и отличия; понятие "мы" не возникает без понятия "они". Однако хотя знание о чужих народах и иных культурах обязательно для формирования этнического самосознания, оно не обязательно обеспечивается непосредственными контактами. Осведомленность о наличии и особенностях других народов и культур может возникать и на основе устного и письменного слова, а в наш век также благодаря средствам радио- и телекоммуникации. Здесь, по всей видимости, и содержится главная причина сдвига в самосознании народов Европы, получившего в литературе наименование "взрыва этничности": быстрое распространение массовой грамотности, возросшая мобильность населения за счет совершенствования транспортных средств, революция в средствах связи и коммуникации - все это способствовало быстрому размыванию культурной изоляции в различных европейских регионах в прошлом веке, а, следовательно, распространению и упрочению этнического самосознания. Потребовалось, однако, еще некоторое время для того, чтобы этническое самосознание стало фактором, существенно влияющим на политическую структуру общества, а этнические группы стали рассматриваться в качестве легитимных источников политической власти, то есть прежде чем сформировалось понятие "этническое самоопределение".
Зарождение понятия "народный суверенитет" (popularsovereignty), стал своеобразной промежуточной ступенью в кристаллизации понятия самоопределения и легитимизации народа как источника власти. Становление этого понятия связывают с именами Дж.Локка и Ж.-Ж.Руссо, а его массовое распространение - с влиянием американской и французской революций. Наполеоновские войны также объективно способствовали пробуждению национального самосознания. Начиная с революций 1848 г., национальная идея уже не сходит с международной сцены. Вудро Вильсон впоследствии лишь популяризировал термин "право на самоопределение наций", ставший известным полувеком ранее и оказавший значительное влияние на всю сферу международно-правовой деятельности полвека спустя.
О соотношении понятий "малочисленный народ" и "меньшинство"
Использование термина "малочисленный народ" требует эксплицитного представления принципов отнесения этнических общностей к малочисленным. В прикладных науковедческих исследованиях показано, сколь велика роль исходных понятий в процедурах формирования научных программ: в зависимости от содержания, вкладываемого в такие понятия, резко меняется осмысление проблемной ситуации и способов ее разрешения; ключевые понятия оказываются тесно связанными с содержанием выводов и рекомендаций, отражаются в структуре предлагаемых управленческих решений. Методологическая значимость концептуального анализа ключевых понятий в этой связи самоочевидна. В число таких понятий входит "малочисленный народ". В данном разделе обсуждаются существующие в науке представления о содержании этого понятия, приводится краткая справка о становлении различных взглядов на его сущность, выбирается и обосновывается операциональное значение с точки зрения его оптимальности для концепции национально-культурного развития меньшинств.
Термины "малый" или "малочисленный народ" используются преимущественно в отечественной науке. Введение в терминосистему советской этнографии термина "малочисленный народ" было обусловлено тем обстоятельством, что в семантику понятий "меньшинство", "национальное меньшинство", "этническое меньшинство", широко использовавшихся как у нас, так и в зарубежной этнологии, помимо представления о малочисленности, входит и представление о низком статусе, подчиненности, неравноправном положении меньшинств. Диктуемое идеологическими установками тех лет представление, что в социалистических государствах обеспечено равноправное положение всех народов и обусловило введение особого термина для обозначения сходной этнической реальности -"малочисленные народы". Современный анализ политико-правовой ситуации в стране обнаруживает систему неравенств, обусловленную национально-государственным устройством. Это позволяет снять "табу" на использование термина "меньшинство" и рассматривать его как адекватно описывающий ситуацию.
Помимо названных терминов, в научной литературе используются также термины "миноритет", "уязвимая группа", "маргинальная общность" и др. Объемы этих понятий не совпадают, их использование в контекстах исследований различных научных дисциплин, одновременная принадлежность нескольким частно-научным терминосистемам, инкорпорация в тезаурусы различных школ и направлений делают их многозначными. Вместе с тем все перечисленные термины обладают общим полем значений, своего рода семантическим ядром, что позволяет ввести родовое понятие, отражающее содержание этого ядра - "миноритет".
Исследования миноритетов имеют в своей основе богатую научную традицию, что позволяет использовать потенциал различных направлений социологической мысли при осмыслении понятия "миноритет". Терминологическая "невыделенность" этого понятия в англоязычных странах делает затруднительным поиск автора, первым использовавшего данный концепт как научный. Сравнительно легче назвать классическую работу, повлиявшую на дальнейшие исследования групп меньшинств и широко цитирующуюся в социологических и этнографических исследованиях по данной тематике - ей можно считать статью Л.Вирта "Проблема групп меньшинств", опубликованную в 1945 г. В ней автор определяет миноритет как
"группу людей, которая в силу своих, физических или культурных, характеристик выделяется в данном обществе среди прочих на основе особого и неравноправного отношения и которая, следовательно, рассматривает себя в качестве объекта 'коллективной дискриминации" [Wirth 1945:347].
Выделение таких групп лишь на основании испытываемых их членами чувств подверглось в дальнейшем критике. Сам Вирт пытался дополнить приведенную дефиницию миноритета как группы не только субъективно, но и объективно обладающей низким социальным статусом. Это привело к определенному семантическому сдвигу: в фокусе его внимания оказалось неблагоприятное социальное положение миноритетов, а численное соотношение групп перестало рассматриваться как ключевое - "люди, которых мы рассматриваем в качестве меньшинства, могут в действительности с количественной точки зрения быть большинством" [Wirth 1945:349]. По справедливому замечанию одного из критиков данной концепции, такой взгляд вкупе с уже отмеченным субъективистским характером дефиниции делает понятие "миноритет" неоперациональным, "превращая, по существу, любой случай группового конфликта в "проблему миноритетов" [Simpson, Yinger 1953:219].
Терминологическая путаница усугубляется тем, что в литературе существует и представление, которое можно отнести к противоположному полюсу, поскольку оно прямо противоречит позиции Вирта - это представление о существовании так называемых "правящих меньшинств" [VanAmersfort 1978:23].
Приведенные примеры позволяют зафиксировать два противоречия в сложившемся узусе термина "меньшинство" в социальных науках: с одной стороны, принципиальным признается численное соотношение контактирующих этнических групп, с другой - значимым оказывается положение группы в сложившейся структуре властных отношений. Многозначность и неопределенность концепта препятствует выработке реалистичных представлений о взаимодействии этнических общностей в этноконтактных зонах, затрудняет понимание, а следовательно, не может не сказываться и на качестве научных рекомендаций. Одним из предлагаемых способов разрешения названных противоречий является следующая типология [Schermerhorn 1970]:
| Положение в системе властных отношений | Численность | |
| Относительно большая | Относительно меньшая | |
| Доминирующее | Большинство | Элита |
| Подчиненное | Подчиненные массы | Меньшинство |
Эта типология построена на двух неявных посылках: 1) суждение об относительной численности групп обретает смысл лишь тогда, когда обе группы принадлежат одному социальному организму, иными словами, контактирующие народы должны быть инкорпорированы в единую социальную систему, влияющую на возрастающее число сторон их социального бытия; 2) использование термина "миноритет" основано на "моральном суждении демократического общества" [Petersen 1965:235], когда социальное положение группы зависит главным образом от ее численности; в колониальных, феодальных и тоталитарных обществах понятие становится излишним, поскольку процесс принятия политических решений целиком контролируется элитой и численное соотношение групп на него не влияет. Лишь тогда, когда формальные политические права становятся реальными, численность "уязвимых групп" начинает влиять на расстановку политических сил. Таким образом, термин "меньшинство" уместно использовать лишь тогда, когда численность группы может рассматриваться как политический ресурс.