Понятие равенства перед судом не отличается существенно от понятия равенства перед законом. Оно означает наделение всех граждан, предстающих перед судом в том или ином качестве, равными процессуальными правами и соответствующими обязанностями. Если, скажем, кто-то вызывается в суд в качестве свидетеля, то это значит, что он, независимо от своего происхождения, социального, должностного и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности и т.д., обязан явиться и дать правдивые показания. Правила судопроизводства во всех судах, уполномоченных осуществлять правосудие, одинаковы, независимо от того, кто привлекается к ответственности, признан потерпевшим, предъявил гражданский иск, является ответчиком по такому иску и т.д.
Закон, вместе с тем, предусматривает некоторые особенности судопроизводства, которые зависят от принадлежности гражданина к Вооруженным Силам РФ или иным военным структурам. Но эти особенности проявляются лишь в том, что для лиц, состоящих на иной службе, или тех, кто приравнен к ним, установлены свои правила определения подсудности их дел. Рассматриваются они не гражданскими, а военными судами. Однако при этом должны полностью соблюдаться одинаковые для всех судов (и гражданских, и военных) правила судопроизводства и исключаться какие-то преимущества либо привилегии.
До сравнительно недавнего времени исключения из принципа, закрепленного в ст. 19 Конституции РФ, были редкостью. Как это принято во многих демократических странах мира, российское законодательство устанавливало особый режим привлечения к уголовной ответственности и применения мер принуждения, к которым прибегают при производстве по уголовным делам (арест, обыск, задержание, привод и т. п.), только в отношении главы государства и депутатов законодательных (представительных) органов.
Например, в ст. 96 Конституции РФ по данному поводу сказано следующее:
"1. Члены Совета федерации и депутаты Государственной Думы обладают неприкосновенностью в течение всего срока их полномочий.
2. Они не могут быть задержаны, арестованы, подвергнуты обыску, кроме случаев задержания на месте преступления, а также подвергнуты личному досмотру, за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других лиц.
3. Вопрос о лишении неприкосновенности решается по представлению Генерального прокурора Российской Федерации соответствующей палатой федерального Собрания".
Эти конституционные положения существенно уточняются и дополняются в ч. 1—3, 5 и 6 ст. 19, ч. 1 ст. 20 и ст. 21 Федерального закона "О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" от 8 мая 1994 г. (в редакции Федерального закона от 8 июля 1999 г.). Приняты, как в прежние времена, законы, предусмотревшие нечто подобное для членов местных представительных органов и некоторых выборных должностных лиц органов местного самоуправления (см., например, ст. 13—15 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" от 6 октября 1999 г. // СЗ РФ, 1999,№ 42, ст. 5005).
Такую законодательную практику можно признать в целом понятной и в определенной мере оправданной. Она отражает стремление иметь дополнительные гарантии законности и обоснованности привлечения к уголовной ответственности и применения весьма острых мер принуждения к лицам, занимающим особое положение постольку, поскольку они принимают активное участие в политической жизни. Дополнительные гарантии— средство, ограждающее прежде всего от преследований по политическим мотивам. Как показывает российский и зарубежный опыт, такие гарантии в принципе нужны в любом по-настоящему демократическом государстве.
Вместе с тем в последние годы введение различного рода изъятий из общего правила о равенстве всех перед законом и судом приобретает характер нарастающей тенденции. Появились законы, ставящие особые условия многих должностных и не должностных лиц. В их числе оказались зарегистрированные кандидаты на должность Президента РФ и в депутаты, члены комиссий по проведению выборов и референдумов с правом решающего голоса, судьи всех судов, прокуроры и следователи прокуратуры, сотрудники органов федеральных служб охраны, безопасности, внешней разведки, правительственной связи и информации при исполнении ими своих служебных обязанностей, Председатель, заместители Председателя, аудиторы и инспектора Счетной палаты РФ, Уполномоченный по правам человека в РФ и др.
Представление о том, какие изъятия из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом предусматриваются для иных лиц, можно получить при ознакомлении, например, со следующими актами:
— ч. 7 ст. 19 и ч. 7 ст. 37 Федерального закона "О выборах Президента Российской Федерации" от 17 мая 1995 г.;
— ч. 7 ст. 20 названного закона и ч. 7 ст. 20 Федерального конституционного закона "О референдуме Российской Федерации" от 10 октября 1995 г.;
— ч. 13 ст. 24 и ч. 4 ст. 35 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" от 19 сентября 1997 г.;
— ч. 10 ст. 23 и ч. 7 ст. 49 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" от 24 июня 1999 г.;
— ст. 16 Закона о статусе судей;
— ст. 42 Закона о прокуратуре;
— ч. 4 ст. 17 Федерального закона "Об органах федеральной службы безопасности Российской Федерации" от 3 апреля 1995 г.;
— ч.1—3 ст. 29 Федерального закона "О Счетной палате Российской Федерации" от 11 января 1995 г.;
— ч. 7 ст. 18 Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" от 28 августа 1995г.;
— ч. 1 ст. 12 Федерального конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской федерации" от 26 февраля 1997 г.
§ 9. Обеспечение права граждан на судебную защиту
Свободу доступа к правовой защите, осуществляемой судами, ее считают одним из оплотов демократии. Она является выражением линии на разделение основных ветвей государственной власти на четкое разграничение их функций и установление системы так называемых сдержек и противовесов.
Общечеловеческий опыт уже давно подсказал широко известную в наши дни мысль: никто не может быть судьей в своем собственном деле. Признание людьми собственных шибок или допущенных злоупотреблений недостижимо или почти недостижимо в подавляющем большинстве случаев и в полном объеме. Вероятность того, что должностное лицо какого-то исполнительного органа, причинившее заведомо неправильными действиями вред гражданину или организации, охотно и полностью признает свои злоупотребления, примет меры к ликвидации их последствий, крайне мала. Не очень высока и вероятность того, что злоупотребления или ошибки могут быть добровольно исправлены вышестоящими должностными лицами исполнительной власти. Во всяком случае, нет стопроцентной уверенности в том, что так называемый ведомственный механизм борьбы со злоупотреблениями и ошибками сработает безотказно и надежно. Нужна какая-то сила, которая пришла бы на помощь тому, кому причинен вред. В качестве такой силы и призван выступать независимый, объективный и компетентный суд.
Примерно такова логика признания эффективности и важности судебной защиты прав и свобод. И это признание получило весьма широкое распространение не только у нас в стране, но и во многих других странах, на международном уровне. В ст. 10 упомянутой выше Всеобщей декларации прав человека, к примеру, сказано следующее: "Каждый человек, для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения, имеет право, на основании полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом". Эта идея получила дальнейшее развитие в Международном Пакте о гражданских и политических правах. В соответствии с его предписаниями государства принимают на себя обязательство "развивать возможности судебной защиты" (см. ч. 3 ст. 2). На это же ориентирует процитированная выше ч. 1 ст. 14 данного международного документа (см. § 6 настоящей главы).
Судебной защите и обеспечению права на нее уделено значительное внимание и в российском законодательстве. В наши дни оно почти полностью отражает современные представления о рассматриваемом принципе. В ч. 1 и 2 ст. 46 Конституции РФ по этому поводу говорится, что каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, а также что решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд. Это конституционное положение конкретизируется рядом законодательных актов, в частности, Законом РФ "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан" от 27 апреля 1993 г. И практика их реализации в последние годы, как отмечалось выше (см. § 1 предыдущей главы учебника), становится все более активной.
Для полноты характеристики рассматриваемого принципа важно иметь в виду, что принятие решений по жалобе высшей судебной инстанцией – не предел. В ч. 3 ст. 46 Конституции РФ сказано: "Каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты".