Кроме того, нельзя не учитывать и следующего обстоятельства. Присоединившись в 1990 г. к Конвенции ООН «О правах ребенка», наше государство встало на путь реформирования законодательства, касающегося семьи и детства. Данная реформа направлена на признание несовершеннолетнего лица полноценным субъектом права. Одна из функций правового регулирования при этом - «уравнивание» возможностей ребенка с возможностями взрослого члена семьи или иного совершеннолетнего лица.
Заключение
Итак, согласно ст. 3 Конвенции, «во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка». В соответствии с данными нормами международного права российское государство обязано обеспечить ребенку «такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия». С этой целью должны быть приняты «все соответствующие законодательные и административные меры».
Из приведенного следует, что государство, формируя нормы о правовом положении ребенка в обществе вообще и в семье в частности, должно при этом учесть не только интересы родителей, но и интересы самого ребенка в их наиболее оптимальном сочетании.
Данное положение воспринято и развито российским законодательством. В первую очередь следует привести в пример нормы статьи 1 СК РФ. Перечисляя основные принципы семейного законодательства, кодекс называет среди них такие, как приоритет семейного воспитания детей, забота об их благосостоянии и развитии, обеспечение приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних членов семьи.
Приоритетная защита интересов ребенка как раз и означает, что данный субъект правоотношений, находясь в фактической зависимости от родителей (лиц, их заменяющих), имеет право на «подъем» его правового статуса до положения совершеннолетнего члена семьи.
В свою очередь, ст. 54 СК РФ указывает, что ребенок имеет право на обеспечение его интересов. Одним из важнейших интересов ребенка следует со всей очевидностью признать интерес в получении материального содержания.
Федеральный закон от 24 июля 1998 г. (ред. от 20.07.2000 г.) «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» продолжил формирование нового законодательства о семье и детстве. В нормах данного акта заложена перспектива контроля государства за «качеством жизни» каждого ребенка.
Обеспечивая исполнение упомянутых задач законодательства, суд должен правильно понимать и правильно применять положения ст. 24 Семейного кодекса РФ.
Итак, рассмотрим одну из обычных ситуаций. Семья фактически распалась, супруга обращается в суд с иском о расторжении брака, несовершеннолетний ребенок проживает с ней. Супруг против развода не возражает.
В исковом заявлении истица просит суд лишь расторгнуть брак. Требование о взыскании алиментов в пользу оставшегося с ней ребенка она не предъявляет, поясняя суду это тем, что у нее с ответчиком сложились неприязненные отношения. Таким образом, она отказывается от взыскания алиментов в пользу ребенка. Но имеет ли мать на это право?
Разумеется, нет. Ст. 60 СК РФ говорит об алиментах как о «причитающихся» ребенку суммах, а, кроме того, данные средства имеют строго целевой характер - они должны расходоваться представителями ребенка на его содержание, воспитание и образование. Таким образом, право на алименты является субъективным правом самого ребенка как самостоятельного субъекта семейных правоотношений. Особенность данного права заключается лишь в том, что в силу недостаточной дееспособности осуществить его несовершеннолетний, как правило, не в состоянии. Именно по этой причине один из его родителей имеет возможность обратиться с требованием о взыскании указанных сумм.
В пользу данного тезиса выступает и то, что в соответствии с семейным законодательством также и иные лица вправе произвести такое взыскание. Так, согласно п. 3 ст. 80 СК РФ, «при отсутствии соглашения родителей об уплате алиментов, при непредоставлении содержания несовершеннолетним детям и при непредъявлении иска в суд орган опеки и попечительства вправе предъявить иск о взыскании алиментов на несовершеннолетних детей к их родителям (одному из них)». Если ребенок передан опекуну, то требование о взыскании алиментов предъявит опекун. Разве в этом случае уплачиваемые средства принадлежат опекуну, а не ребенку?
Нельзя не учесть и соображений справедливости, которые могут быть сведены к следующему. Не требуя средств на содержание ребенка, надеясь на собственные силы, истица в приведенном примере обрекает тем самым ребенка на недостаток. Ведь даже при самом благополучном ее материальном положении, получая средства от отца, ребенок мог бы воспитываться в еще более благоприятных условиях. Кроме того, освобождая отца от необходимости платить, мы позволяем ему не исполнять закрепленную ст. 38 Конституции РФ обязанность заботиться о ребенке.
Если стороны «договорились» самостоятельно, то их соглашение должно быть облечено в необходимую правовую форму, ибо при дальнейшем отказе плательщика от добровольных платежей у взыскателей могут возникнуть трудности с получением средств. Да и сам плательщик рискует при добровольной уплате подвергнуться взысканию алиментов в судебном порядке за предыдущий период (если не сможет доказать, что фактически предоставлял содержание).
Именно в связи с тем, что правом на содержание обладает сам ребенок, а не родитель, с которым он проживает, при расторжении брака суд обязан инициировать решение данного вопроса.
Однако очевидно, что решить вопрос о том, кто из родителей и в каком размере обязан уплачивать средства на содержание ребенка, невозможно без предварительного определения места жительства ребенка. Порядок разрешения данного вопроса регулирует п. 3 статьи 65 СК РФ.
Заметим, что в пользу обязательности рассмотрения вопросов о детях в каждом судебном бракоразводном процессе выступают и руководящие разъяснения Верховного Суда РФ.
Так, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» в п. 7 указывает, что в исковом заявлении о расторжении брака помимо сведений о регистрации брака должны быть сведения о том, «имеются ли общие дети, их возраст; достигнуто ли супругами соглашение об их содержании и воспитании; при отсутствии взаимного согласия на расторжение брака — мотивы расторжения брака; имеются ли другие требования, которые могут быть рассмотрены одновременно с иском о расторжении брака».
Однако несколько неудачно сформулирован п. 11 данного Постановления: «В случае, когда при расторжении брака в судебном порядке будет установлено, что супруги не достигли соглашения о том, с кем из них будут проживать несовершеннолетние дети, о порядке и размере средств, подлежащих выплате на содержание детей и (или) нетрудоспособного нуждающегося супруга, а также о разделе общего имущества супругов, либо будет установлено, что такое соглашение достигнуто, но оно нарушает интересы детей или одного из супругов, суд разрешает указанные вопросы по существу одновременно с требованием о расторжении брака». Отсюда должно следовать, что даже при отсутствии требования супругов суд, например, должен произвести раздел общей совместной собственности. Это неверно, т.к. такое толкование противоречит п. 2 ст. 24 СК РФ. Однако приведенное разъяснение Верховного Суда совершенно справедливо указывает на обязательность для суда решения вопросов, касающихся несовершеннолетних детей.
В то же время Постановление Пленума ВС РФ от 27 мая 1998 г. N 10 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей» в п. 4 указывает: «В случае вынесения решения о расторжении брака супругов, имеющих общих несовершеннолетних детей, суд, исходя из п. 2 ст. 24 СК РФ, должен принимать меры к защите интересов несовершеннолетних детей независимо от того, возбужден ли спор о детях». Таким образом, интересы ребенка, заключающиеся в получении надлежащего воспитания, заботы и ухода, а также в получении требуемого содержания, подлежат судебной защите вне зависимости от соответствующей инициативы родителей ребенка. Пленум ВС РФ далее указывает: «…следует разъяснять сторонам, что отдельно проживающий родитель имеет право и обязан принимать участие в воспитании ребенка, а родитель, с которым проживает несовершеннолетний, не вправе препятствовать этому. В резолютивной части решения необходимо указать на право и обязанность родителя, проживающего отдельно от ребенка, участвовать в его воспитании и после расторжения брака».
Суммируя сказанное, следует выделить следующие варианты течения бракоразводного процесса в тех случаях, когда супруги имеют общих несовершеннолетних детей.
1) Истец заявляет требование только о расторжении брака. Ответчик не выдвигает требований, касающихся ребенка. Руководствуясь ст. 195 ГПК РФ и ст. 24 СК РФ, суд должен выйти за пределы заявленных требований и в первую очередь решить вопрос о месте проживания ребенка. В соответствии со ст. 57 и п. 3 ст. 65 СК РФ суду необходимо по возможности выяснить мнение самого ребенка. На основании ст. 78 СК в деле должен участвовать орган опеки и попечительства, который «обязан провести обследование условий жизни ребенка и лица (лиц), претендующего на его воспитание, и представить суду акт обследования и основанное на нем заключение».
Вслед за вопросом о месте проживания ребенка суд будет обязан, вновь ссылаясь на ст. 195 ГПК и ст. 24 СК, определить, кто из родителей и в каком размере будет уплачивать алименты в пользу ребенка.