Опека устанавливалась над несовершеннолетними и над душевнобольными. К первым относились не достигшие 18-летнего возраста лица мужского пола и не достигшие 16 лет лица женского пола, если они не находились на попечении своих родителей. По специальному постановлению отдела социального обеспечения несовершеннолетние, с их на то согласия, могли быть признаны совершеннолетними. Функции по опеке и попечительству в те годы осуществляли органы опеки и попечительства либо сами, либо через опекунов и попечителей. Органами опеки и попечительства были отделы социального обеспечения. В их обязанности, кроме организации «общих мер» попечения над малолетними и дефективными, входило учреждение, осуществление и снятие опек, назначение, увольнение опекунов и попечителей и общий надзор за их деятельностью. Опекуны, согласно ст.188, охраняли все личные и имущественные интересы подопечных, являясь их законными представителями, а попечители назначались для совершения отдельных сделок или уполномочивались на управление имуществом вообще. О необходимости учреждения опеки над детьми, не находящимися на попечении родителей, должностные лица и учреждения, которым об этом становилось известно, а также близкие ребенку лица должны были информировать отдел социального обеспечения по месту жительства несовершеннолетнего. О назначении опеки производилась публикация в местном органе периодической печати.
Опекун назначался в недельный срок с момента, когда отделу социального обеспечения становилось известно о необходимости установления опеки. Опекун мог быть назначен как над одним лицом, так и над целой группой лиц. Опекунами назначались совершеннолетние, способные выполнять эту должность (ст.207). Не могли быть опекунами лица:
1. сами состоящие под опекой;
2. лишенные по суду гражданских прав (доброго имени, общественного доверия, семейных и имущественных прав);
3. интересы которых находятся в противоречии с интересами подопечного и в особенности те, которые находятся с ним во враждебных отношениях.
При назначении опекуна предпочтение оказывалось лицу, выбранному тем, кто подлежал опеке (если он не душевнобольной и достиг 14-летнего возраста), его матерью или отцом, а при отсутствии такого лица — близкому родственнику. При назначении опекуна отдел социального обеспечения должен был принять во внимание как личные отношения назначаемого опекуном и подлежащего опеке, так и близость их местожительства. Причем каждый гражданин Российской республики, назначенный отделом социального обеспечения опекуном, обязан был принять опеку (ст.213). Но от принятия опеки мог отказаться:
1) тот, кому исполнилось 60 лет;
2) тот, кто вследствие телесного недостатка мог бы лишь с трудом исполнять должность опекуна;
3) тот, кто уже осуществлял родительские права в отношении более чем четырех детей;
4) тот, кто уже осуществлял хотя бы одну индивидуальную или коллективную опеку.
Не заявивший в недельный срок о своем отказе от принятия на себя опекунских обязанностей считался их принявшим. Если отказ был «основательным», отдел социального обеспечения поручал тому, кто отказывался от опеки, осуществлять опеку временно.
Опекунские обязанности прекращались «со снятием опеки», а также при наступлении условий, препятствующих назначению опекуна. Кроме того, опекун мог быть уволен от должности в случае его виновности «в нерадении» или злоупотреблении должностными полномочиями, а также тогда, когда он неудовлетворительно исполнял свои функции, отчего интересам подопечного стала угрожать опасность.
К обязанностям опекуна (попечителя) семейный кодекс относил защиту личных и имущественных интересов подопечного, его воспитание и подготовку к полезной деятельности и др. И выполнял он эти обязанности безвозмездно. Однако опекун (попечитель) вправе был получить из имущества подопечныхвозмещение всех понесенных им затрат на их воспитание, образование и лечение, если эти затраты не превышали доходов подопечного. Достаточно подробно кодекс регламентировал и правила управления, распоряжения опекуном имуществом своих подопечных.
Таким образом, семейный кодекс 1918 г. существенно отличался от ранее действовавшего семейного законодательства Российской Империи. Он полностью отступал от складывавшихся веками предписаний, тесно связанных с церковью, которая с давних времен была «управомочена» ведать делами семейными. В их числе, прежде всего, уход от принципа сословности, господствовавшего при регулировании государством семейных отношений. Несомненным шагом вперед была ликвидация института родительской власти, попытка, правда, еще очень слабая, посмотреть на ребенка как на равноправного обладателя лишь ему принадлежащих в семье прав. Но семейное законодательство — как плод многовековой правовой культуры, как сумма накопленного веками опыта — не могло стать сразу во всем новым. Поэтому и здесь в какой-то мере имелась преемственность, например по вопросам, связанным с защитой родительских прав, разрешением споров о детях, взысканием средств на содержание нуждающихся и нетрудоспособных членов семьи. То же можно сказать об опеке (попечительстве) над несовершеннолетними, к помощи которой на Руси прибегали еще со времен «Русской Правды». И конечно, в момент создания этого кодекса его содержание казалось исчерпывающим. Тем не менее его пробелы, недостатки становились все более очевидными, а потому довольно скоро возникла проблема их устранения.
2.3.Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР
Сосредоточив свое внимание на признании брака, зарегистрированного в государственных органах, на равенстве всех детей, семейный кодекс 1918 г. уделял минимум внимания регулированию иных семейных отношений, а то и вовсе их игнорировал. Однако семья продолжала существовать вопреки господствовавшим на этот счет политическим и идеологическим прогнозам. Поэтому очевидной становилась необходимость в более полной, отвечающей требованиям того времени правовой регламентации проблем, возникающих как на пороге образования семьи, так и в процессе ее жизнедеятельности. Вот почему «в целях урегулирования правовых отношений, вытекающих из брака, семьи и опеки на основе нового революционного быта, для обеспечения интересов матери и особенно детей и уравнения супругов в имущественном отношении и в отношении воспитания детей» ВЦИК своим постановлением от 19 ноября 1926 г. утвердил и ввел в действие с 1 января 1927 г. новый — второй по счету Кодекс законов о браке, семье и опеке». От прежнего этот кодекс отличался большим объемом в связи с расширением ранее действовавших правовых норм и введением новых. Разделу о браке предшествовали общие положения, которые остались неизменными («только зарегистрированный брак порождает права и обязанности супругов »), но вместе с тем появилось положение, определяющее цели регистрации брака — в интересах государственных и общественных, ради охраны личных и имущественных прав и интересов супругов и детей. Причем регистрация брака рассматривалась как бесспорное доказательство наличия брака, а документы, удостоверяющие факт совершения брака по религиозным обрядам, как правило, никакого юридического значения не имели. Но лица, состоящие в брачных отношениях, не зарегистрированных в установленном порядке, были вправе во всякое время оформить свои отношения путем регистрации с указанием срока фактической совместной жизни.
Брачный возраст по кодексу 1927 г. был одинаковым для мужчин и женщин — 18 лет. Но для женщины он мог быть снижен — не больше чем на один год. Что касается безусловных запретов к браку, то они остались прежними. То же можно сказать относительно личных прав супругов.
Коренная ломка сложившихся веками семейных традиций, в числе которых были и освященные церковью, сказалась на положении женщины в семье. Особенно там, где она, будучи религиозной, не оформляла свой брак в установленном государством порядке. Немалое значение в ухудшении ее положения сыграла «легкость» почти протокольного оформления брака, его прекращения разводом, а также внедрявшаяся в сознание самых широких масс населения ложно понимаемая свобода в личной жизни. Вот почему, стремясь защитить женщину, почему-либо не оформившую в органах записи актов гражданского состояния свой брак, семейный кодекс узаконил понятие «незарегистрированный брак». Согласно ст.11, правила, определяющие имущественные права супругов, распространялись и на имущество лиц, фактически состоящих в брачных отношениях, «хотя бы и не зарегистрированных, если эти лица взаимно признают друг друга супругами или же если брачные отношения между ними установлены судом по признакам фактической обстановки жизни».
Простота прекращения брака путем его расторжения отразилась в ст.18, где было сказано: «При жизни супругов брак может быть прекращен как по обоюдному согласию супругов, так и по одностороннему желанию кого-либо из них».
Права и обязанности лиц, состоящих в родстве, были регламентированы в специальном разделе кодекса, озаглавленном «О взаимоотношениях детей, родителей и других лиц, состоящих в родстве». Здесь повторялись правила, касающиеся установления отцовства. Согласно ст.28 кодекса в редакции того времени, матери в целях защиты интересов ребенка предоставлялось право в период беременности и после его рождения подать заявление об отце ребенка в местный орган записей актов гражданского состояния по своему месту жительства с указанием имени, отчества, фамилии и местожительства отца ребенка. Орган записи актов гражданского состояния извещал его об этом. Если в течение одного месяца со дня извещения от него не поступало возражения, он записывался отцом. Но в течение года с момента такого извещения лицо, записанное в качестве отца, могло возбудить спор против матери ребенка о неправильности ее заявления. Кроме того, с заявлением об установлении отцовства после рождения ребенка его мать имела право обратиться в суд. Если суд признавал, что отцом ребенка является лицо, указанное в заявлении, он выносил об этом постановление и налагал на отца обязанность участвовать в расходах, связанных с беременностью, родами, рождением и содержанием ребенка, а равно и его матери в течение ее беременности и шестимесячного срока после родов. Если же суд при рассмотрении вопроса об отцовстве устанавливал, что мать ребенка в период зачатия была в половых сношениях, кроме «указанного матерью в качестве отца ребенка, с другими лицами», то суд выносил решение о признании одного из них отцом и возлагал на него все обязанности, предусмотренные кодексом. Так постепенно шаг за шагом осуществлялся переход от элементарного установления отцовства (по заявлению матери в административные органы) к более оправданной с правовой точки зрения процедуре.