Следует иметь в виду, что согласно ст. 25 Гражданского процессуального кодекса РСФСР судам подведомственны дела по спорам, возникающим из договоров перевозки грузов в прямом международном железнодорожном и воздушном грузовом сообщении между государственными предприятиями, учреждениями, организациями, кооперативными организациями, их объединениями, другими общественными организациями, с одной стороны, и органами железнодорожного или воздушного транспорта, с другой стороны, вытекающие из соответствующих международных договоров.
Известен также случай принятия Пленумом Верховного Суда СССР постановления "О применении судами законодательства об охране экономической зоны СССР" от 18 июня 1987 г., в котором, в частности, обращено внимание судов на решение определенных вопросов на основе договоров с заинтересованными государствами.
Верховный Суд Российской Федерации не только воспринял уважительный подход к международному праву, но и существенно усовершенствовал механизм применения международных договоров (норм), имея в виду как содержание и процедуру собственных решений, так и ориентиры руководящих указаний, адресованных судам общей юрисдикции.
Следует обратить внимание на разъяснение конкретных вопросов, понимание и решение которых обусловлено международно-правовыми нормами. При этом Верховный Суд руководствуется ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и ссылается на нее, используя в качестве основного критерия. Так поступил Пленум Верховного Суда в постановлении от 29 сентября 1994 г., разъяснив судам, что в соответствии со ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах (дан текст п. 4) жалоба лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, его защитника или законного представителя относительно законности и обоснованности задержания должна приниматься судом к производству и разрешаться по существу применительно к порядку и по основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством.
В постановлении Пленума Верховного суда РФ от 25 апреля 1995 г. сказано, в частности, что судимости в других странах СНГ после прекращения существования СССР не должны приниматься во внимание при квалификации преступлений, но могут учитываться при назначении наказания как отягчающее обстоятельство в соответствии со ст. 76 Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам.
Заслуживают внимания решения Президиума и судебных коллегий Верховного Суда по конкретным вопросам судебной практики.
Одно из них связано с оценкой судом принципа гласности при разбирательстве дела.
Обвинительный приговор одного из областных судов был отменен Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ и дело направлено на новое рассмотрение, в частности, потому, что областным судом, по мнению коллегии, был нарушен принцип гласности, поскольку дело было рассмотрено в закрытом заседании ради обеспечения безопасности потерпевших и свидетелей, т. е. по причине, не предусмотренной ст. 18 УПК РСФСР. Президиум Верховного Суда удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда, отменив кассационное определение, и направил дело на новое кассационное рассмотрение. Один из аргументов: вывод судебной коллегии о несоблюдении судом ст. 18 УПК был сделан без учета норм Конституции РФ и международных пактов. В соответствии со ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах публика может не допускаться на судебное разбирательство, когда этого требуют интересы сторон (в тексте ст. 14: "... интересы частной жизни сторон").
Другой пример относится к оценке допустимости выдачи. Определением городского народного суда уголовное дело лица, являющегося гражданином РФ, но совершившего преступление на территории Республики Узбекистан, было выделено в отдельное производство для рассмотрения по существу узбекским судом. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ удовлетворила протест с целью отмены определения суда как незаконного. При этом были сделаны ссылки на ст. 1 Закона РФ "О гражданстве Российской Федерации" и ст. 61 Конституции РФ, в соответствии с которыми гражданин РФ не может быть выдан другому государству иначе как на основе закона или международного договора. Следует отметить, что бесспорный вывод о незаконности выдачи сочетается с неточной аргументацией: слова "иначе как на основании закона или международного договора" присутствуют только в Законе о гражданстве и явно противоречат ст. 61 Конституции, где запрет выдачи гражданина РФ другому государству сформулирован безоговорочно, что полностью согласуется с международными договорами, отвергающими выдачу государством собственных граждан.
В практике Верховного Суда РФ известен и своеобразный пример оценки факта отсутствия международного договора в сопостановлении с законодательством. Судья районного народного суда одной из областей отказал гражданину ФРГ в приеме искового заявления о возмещении причиненного ему вреда, сославшись на то, что у Российской Федерации нет договора с Федеративной Республикой Германией об оказании правовой помощи. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ удовлетворила протест заместителя Председателя Верховного Суда, отменила определение народного судьи и направила исковый материал в тот же суд для рассмотрения по существу, ибо отсутствие договора в данном случае значения не имеет, поскольку право иностранного гражданина на обращение в суды РФ наравне с российскими гражданами предусмотрено ст. 433 Гражданского процессуального кодекса РСФСР.
Основным документом, характеризующим позицию Верховного Суда РФ по проблеме судебной реализации международно-правовых норм, является постановление Пленума Верховного Суда РФ "О некоторых вопросах применения судом Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" от 31 октября 1995 г. В его 5-м разделе речь идет о значении для судов положения ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. В связи с этим указывается, что суд при рассмотрении дела не вправе применять нормы закона, регулирующего возникшие правоотношения, если вступившим в силу для РФ международным договором, решение о согласии на обязательность которого для РФ было принято в форме федерального закона, установлены иные правила, чем предусмотренные законом. В этих случаях применяются правила международного договора РФ. В этой фразе конституционная формула подверглась корректировке: в ч. 4 ст. 15 говорится о международных договорах РФ без каких-либо уточнений.
Со ссылкой на п. 3 ст. 5 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" в этом постановлении судам предлагается иметь в виду, что положения договоров, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в РФ непосредственно. В иных случаях наряду с международным договором РФ следует применять и соответствующий внутригосударственный правовой акт, принятый для осуществления положений указанного международного договора.
Можно констатировать существенное отличие приведенных формулировок от текста названного Закона, а также, кстати, и от ч. 2 ст. 7 Гражданского кодекса РФ, в которых предусмотрено непосредственное действие (применение) договора только при отсутствии обусловленного им и ориентированного на его реализацию внутригосударственного акта. Предписание Верховного Суда РФ относительно, по сути дела, совместного применения международного договора и внутригосударственного акта не равнозначно текстам указанных законов. Возможны разные мнения относительно правомерности такого предписания. Однако оно вполне согласуется с практическими ситуациями судебной деятельности, с реальностями правоприменительного процесса. Если Верховный Суд РФ в основном дает общую ориентацию и формулирует правила применения норм международного права в судебной деятельности, то другие суды общей юрисдикции непосредственно рассматривают дела "на стыке" международного и внутреннего права, обращаются за правовой помощью к иностранным судам, исполняют судебные поручения, поступившие из-за границы, разрешают принудительное исполнение или отказывают в исполнении решений иностранных судов на территории нашей страны.
Общие правила законодательства о подсудности и о применимом праве по гражданским, уголовным, семейным, трудовым и иным делам распространяются в целом и на дела с участием иностранных граждан, если сам закон не содержит специальных правил. Когда нормы закона совпадают с положениями договора, проблем в принципе не возникает. Но многие договоры содержат коллизионные нормы о компетентности и о применимом праве. В серии однородных по предмету двусторонних договоров встречаются различия в устанавливаемых правилах. В итоге практически каждый договор содержит те или иные нормы, отличающиеся от норм не только законодательства, но и других родственных договоров, что ставит перед судами задачу выбора необходимой в данной конкретной ситуации нормы.
Так, согласно ст. 28 Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам применению по делам о расторжении брака подлежит законодательство государства, гражданами которого являются супруги. Поэтому при расторжении брака украинской гражданки В., проживающей в Нефтеюганске (РФ), с украинским гражданином В., проживающим в Ивано-Франковске, Нефтеюганский городской суд применил не российское, а украинское законодательство и, вынося решение, сослался на нормы Конвенции СНГ и семейного законодательства Украины.