[2] Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации, 1992. - № 45. - Ст. 2542.
[3] Волженкин Б.В. Экономические преступления – СПб. – 1999.- с. 169-170.
[4] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Часть первая / Под ред. проф. Т.Е.Абовой и А.Ю.Кабалкина - М.: Юрайт-Издат; Право и закон. – 2002.
[5] Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" // Собрание законодательства Российской Федерации. - 22 апреля 1996 г. – №17. – Ст.1918.
[6] Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве / Под ред. А.Е. Суханова. М.: 1996. - С.58.
[7] Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Преступления в сфере экономической деятельности. - М., 1998. - С.70.
[8] Постановление Правительства Российской Федерации "О выпуске государственных краткосрочных бескупонных облигаций" № 107 от 8 февраля 1993 г. // Собрание актов Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации. – 1993. - № 7. - Ст. 567.
[9] Белов В.А. Указ. соч. С. 177-178.
[10] Постановление Правительства Российской Федерации "О выпуске государственных ценных бумаг, предусматривающих право их владельца на получение слитков золота" № 1091 от 5 ноября 1995 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1995. - № 46. - Ст. 4447.
[11] Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Преступления в сфере экономической деятельности. - М., 1998. - С.71.
[12] Собрание законодательства Российской Федерации. – 1995. - № 23. - Ст. 2171
[13] Б.В. Экономические преступления – СПб. – 1999. - с. 169-170
[14] См.: Белов В.А. Указ. соч. С.77.
[15] Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Преступления в сфере экономической деятельности. - М., 1998. - С.71.
[16] Постановление 35-го Пленума Верховного Суда СССР от 26 октября 1931 г. "О разъяснении ст. 22 Положения о государственных преступлениях в связи с Международной конвенцией о борьбе с подделкой денежных знаков, подписанной представителями СССР в Женеве 20 апреля 1929 г. // Сборник постановлений пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. – М.: 1995. - С.7.
3.2 Отграничение фальшивомонетчества от смежных составов преступления
Как показывает практика применения ст.186 УК РФ, в процессе осуществления правоприменения суды зачастую допускаю ошибки, связанные со смешением фальшивомонетчества со схожими составами преступлений предусмотренных особенной частью УК РФ, например, мошенничеством. Между тем это имеет существенное значение, хотя бы потому, что за фальшивомонетчество законодатель установил более строгое наказание (напомним, не так давно фальшивомонетчество каралось смертной казнью).
В этой связи в п.6 Постановления Пленума ВС РФ от 17.04.2001 №1 подчеркивалось, что изготовление с целью сбыта и сбыт денежных знаков и ценных бумаг, изъятых из обращения (монеты старой чеканки, советские деньги, отмененные денежными реформами и т.п.) и имеющих лишь коллекционную ценность, не образуют состава преступления, предусмотренного ст.186 УК РФ, и должны, при наличии к тому оснований, квалифицироваться как мошенничество.
Также необходимо учитывать, что в случаях, когда явное несоответствие фальшивой купюры подлинной, исключающее ее участие в денежном обращении, а также иные обстоятельства дела свидетельствуют о направленности умысла виновного на грубый обман ограниченного числа лиц, такие действия могут быть квалифицированы как мошенничество.
Как верно подчеркивает Б.В. Волженкин, Мысль понятная и совершенно правильная, однако реализовать это положение не всегда просто. Конечно, бывают случаи, когда грубый характер подделки и направленность умысла на обман конкретного лица или ограниченного круга лиц очевидны[1]. Например, О. на центральном рынке в г.Пермь приобрел у неустановленного лица 50 тыс. поддельных денежных знаков достоинством по 1000 руб., изготовленных на черно-беломксероксе . С целью сбыта поддельных денег и завладения личным имуществом граждан он в период с 16 ноября по 2 декабря 1992 г. заплатил за приобретенные товары 8 поддельных купюр. Судебная коллегия Верховного Суда РФ отметила, что объектом фальшивомонетничества является государственная денежная система. Это предполагает наличие умысла у виновного на изготовление и сбыт фальшивых денежных знаков или ценных бумаг, имеющих близкое сходство с действительными, что делает возможным пустить поддельный знак в денежное обращение. Поэтому для обвинения лица в фальшивомонетничестве необходимо установить, что им были изготовлены или сбывались такие фальшивые денежные знаки, обнаружение подделки которых в обычных условиях реализации денег по замыслу виновного было бы затруднительным либо вовсе исключалось. В данном случае изъятые у О. и потерпевших поддельные деньги были изготовлены с помощью копировально-множительной техники с электрографическим принципом действия. Они соответствовали подлинным образцам лишь по размеру формата, изображению, относительному размещению деталей, однако были выполнены в одну краску черного цвета, фон белого поля в мелких деталях изображения был забит полностью или частично черным красителем и т.д. Не случайно О. рассчитывался за товары фальшивыми знаками на улице вечером, когда было темно. Поэтому Судебная коллегия Верховного Суда, признав, что эти знаки существенно отличались по внешнему виду от настоящих денег, не могли поступить в обращение, а следовательно, причинить ущерб государственной денежной системе, расценила действия О. как мошенничество[2].
Судебная практика по тем же основаниям не усматривает признаков преступления, предусмотренного ст. 186 УК, в действиях лиц, которые изготавливают или сбывают купюры с наклеенным номиналом, подписями, изображениями и т.п. Так, нет состава фальшивомонетничества у К., который был задержан на Центральном рынке г.Курска при попытке продать подлинную банкнот достоинством в 5 долл., на которую были наклеены цифры 50 и надпись «пятьдесят долларов». Под портретом президента стояла подпись «Грант», хотя на портрете был изображен президент Линкольн[3]. Напротив, Президиум Верховного Суда РФ признал, что А., сбывший нескольким лицам поддельные 50 долларовые купюры, виновен именно в сбыте поддельных денег. Лишь исследование купюр в ультрафиолетовых лучах показало их различие с оригиналом[4].
Интересная ситуация обнаружилась по одному из уголовных дел, расследуемых в Санкт-Петербурге. Задержанные лица пытались сбыть поддельные стодолларовые купюры нового образца, которые внешне практически ничем не отличались от подлинных за исключением одной детали. В левом нижнем углу этих «банкнот» мелким шрифтом на английском языке напечатано: «Это не являетсяденежными средствами , законными средствами платежа». Думается, что наличие такой «посторонней» надписи на купюре исключает правовую оценку подобного деяния как фальшивомонетничество[5].
Приведем еще один интересный и совершенно свежий пример из практики, когда действия осужденного переквалифицированы с ч. 2 ст. 186 УК РФ на ч. 1 ст. 327 УК РФ:
«По приговору суда Борисов признан виновным в изготовлении с целью сбыта поддельной ценной бумаги в валюте Российской Федерации в крупном размере и осужден по ч. 2 ст. 186 УК РФ.
Установлено, что Борисов по просьбе А. и Ж. за вознаграждение изготовил поддельный вексель, который последние намеревались вложить в материалы уголовного дела вместо изъятого работниками милиции. Борисову о таком намерении А. и Ж. было известно.
Однако, давая правовую оценку содеянному Борисовым, суд первой инстанции в нарушение требований ст. 254 УПК РСФСР вышел за пределы предъявленного ему обвинения.
Признав Борисова виновным в сбыте поддельного векселя, суд указал, что формой сбыта векселя является передача его с целью вложения в материалы уголовного дела вместо изъятого работниками милиции, а также получение денежного вознаграждения за изготовление поддельного векселя.
Вместе с тем в соответствии с разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 апреля 2001 года №1 "О внесении изменений и дополнений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 апреля 1994 года №2 "О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг", сбыт поддельных денег или ценных бумаг состоит в использовании их в качестве средства платежа при оплате товаров и услуг, размене, дарении, даче взаймы, продаже и тому подобное.
Фактически же судом установлено, что Борисов изготовил поддельный вексель не для последующей его реализации как ценной бумаги, а для вложения в материалы уголовного дела вместо имевшегося там векселя.
При таких обстоятельствах кассационная инстанция переквалифицировала действия Борисова с ч. 2 ст. 186 УК РФ на ч. 1 ст. 327 УК РФ»[6].
Как видно из приведенного примера, действия виновного лица квалифицированы как подделка официального документа, предоставляющего права, в целях его использования в качестве такового, а не как средства платежа. С чем стоит, согласиться. Критерием для разграничения, в данном случае, выступает цель преступления.
Кроме приведенных примеров, необходимо еще раз подчеркнуть, что поскольку билет денежно-вещевой лотереи ценной бумагой не является, его подделка с целью сбыта или незаконного получения выигрыша квалифицируется как приготовление к мошенничеству. В случае сбыта фальшивого лотерейного билета либо получения по нему выигрыша содеянное виновным следует квалифицировать как мошенничество.
Необходимо провести разграничение и с составом ст.187 УК РФ. Отличия названного состава преступления от ст.186 УК РФ можно провести только по объекту преступления. Объектом ст.187 УК РФ является установленный законодательством порядок, обеспечивающий нормальное обращение кредитных и иных платежных документов, не являющихся ценными бумагами. В качестве предмета преступления выступают кредитные и расчетные карты, а также иные платежные документы, не являющиеся ценными бумагами.