- Законопроект не определяет судьбу имущества, не вошедшего в состав национализируемого имущественного комплекса. Соответственно необходимо включить в текст законопроекта положения, касающиеся компенсации собственнику имущества, не вошедшего в состав национализируемого имущественного комплекса, в случае, если данное имущество не может использоваться по назначению или теряет значительную часть полезных свойств, будучи отделенным от национализируемого имущества.
- Считается неправомерным установление запрета на любое дополнительное обременение национализируемого имущества после принятия решения о проведении национализации. Как известно, с момента принятия решения о национализации до завершения процедуры национализации изложенный выше подход может фактически парализовать хозяйственную деятельность предприятия.
- Законопроектом также не предусматривается возможность возмещения убытков собственнику национализируемого имущества в случае прекращения процедуры национализации. В процессе смены собственника предприятия, чем по сути является национализация, собственник может терпеть убытки, связанные с проведением необходимых для национализации процедур. Поэтому является неправомерным подобное ущемление прав собственников национализируемого имущества. Также следует внести в законопроект положения, касающиеся уведомления собственника национализируемого имущества в случае прекращения процедуры национализации.
- В случае принятия данного законопроекта, его нормы не соответствовали бы норме ГК (ст.306), так как буквальное толкование нормы, изложенной в вышеуказанной статье, позволяет сделать вывод о том, что решение о прекращении права собственности должно оформляться в виде федерального закона, что не соответствует основным положениям данного законопроекта.
- Согласно п.2 ст.16 собственник национализируемого имущества обязан предоставлять "полную и достоверную информацию о национализируемом имуществе и о его собственнике". Такая недостаточно конкретная формулировка может привести к злоупотреблениям при сборе информации о собственнике. Необходимо внести в законопроект перечень сведений, предоставляемых собственником национализируемого имущества.
- Законопроект предусматривает возможность для государственных органов, уполномоченных в области национализации, обращаться в арбитражный суд, если собственник национализируемого имущества уклоняется от подписания соглашения о размере возмещения (который устанавливается на основании проведения независимой оценки). Однако подобной возможности для собственника национализируемого имущества не предусматривается. Такой подход является несправедливым и неоправданным.
- На наш взгляд, не учтены в проекте интересы кредиторов собственника, имущество которого подлежит национализации. Законопроект необходимо дополнить положениями, согласно которым все долги национализируемого предприятия (как имущественного комплекса) переходили бы к государству в порядке универсального правопреемства. Позиция Минимущества состоит в том, что долги, которыми обременено национализируемое имущество, погашаются за счет возмещения, предоставляемого собственнику имущества государством. Такой подход является неправомерным[22].
Таким образом, можно отметить, что законодательство, регулирующее механизм национализации, в настоящее время находится на стадии развития, так как существует большое количество правовых аспектов, которые необходимо привести в согласование с вышестоящими нормативно-правовыми актами и, что наиболее важно, необходимо ликвидировать и предупредить возможные юридические пробелы при непосредственной реализации закона в целях пресечения правонарушений.
2. Реквизиция.
2.1. История возникновения реквизиции как способа
прекращения права собственности.
Реквизиция - особое основание прекращения права собственности, при котором имущество в интересах общества по решению государственных органов может быть изъято у собственника в порядке и на условиях, установленных законом, с выплатой ему стоимости имущества в случаях стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотий и при иных обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер (ст.242 ГК РФ).
Главным в изъятии российские цивилисты считали не приобретение имущества государством, а его потерю частным лицом.[23] Соответственно задачей гражданского законодательства они называли регулирование самого процесса утраты права частным лицом при экспроприации. Для установления размера вознаграждения последнему предлагалось объявить крайнюю цену. Если данная цена признавалась соответствующей стоимости имущества, то совершалась купчая крепость. Правда, в данном случае отношения не являлись подлинно договорными, ибо вопрос об экспроприации был решен заранее, а соглашение касалось исключительно размера вознаграждения.
Если соглашение о размере вознаграждения, которое должно было быть, по формулировке законодателя, "справедливым и приличным", не достигалось, приступали к описи и оценке имущества.[24] Опись производилась полицией (ст. 581 Свода законов гражданских); оценка - особой комиссией под председательством уездного предводителя дворянства, с приглашением экспертов. Собственник представлял сведения о действительной доходности имения, мог высказывать замечания и возражения по поводу решения комиссии, и в случае их основательности производилась переоценка. Свое решение комиссия передавала через губернатора в то министерство, по инициативе которого производилась экспроприация. Если вознаграждение, причитающееся собственнику, составляло менее 3000 руб., решение комиссии рассматривалось министром. В случае превышения этой стоимости оно поступало в Государственный совет и передавалось на окончательное высочайшее утверждение. Затем на имущество совершалась купчая, и оно переходило в ведение того министерства, по представлению которого приобреталось.
В начале 20-х годов XX в. в гражданском законодательстве России появился термин "реквизиция". В статье 69 ГК РСФСР 1922 г.[25] говорилось, что реквизиция имущества у собственников допускается лишь в порядке, установленном декретом о реквизиции имущества частных лиц и обществ с вознаграждением собственника по средним рыночным ценам, существующим к моменту изъятия имущества. Позднее, 28 марта 1927 г., был принят Сводный закон "О реквизиции и конфискации имущества"[26], в соответствии с которым, реквизиция могла применяться в силу государственной необходимости. Статья 5 этого акта гласила, что реквизиция имущества производится исключительно на основании специальных постановлений Экономического совещания РСФСР. Без предварительного разрешения центральной власти реквизицию имели право производить военно-революционные комитеты в местностях, где было объявлено военное положение, а также центральные исполкомы автономных республик (Президиумы крайоблисполкомов) в местностях, где произошли стихийные бедствия. В названном Сводном законе предусматривалась необходимость составления особого акта в день изъятия имущества (ст. 8); размер вознаграждения, согласно ст. 9, определялся оценочной комиссией.[27]
ГК РСФСР 1964 г. не внес новизны в понимание рассматриваемой гражданско-правовой конструкции: реквизицией называлось изъятие государством имущества у собственника в государственных или общественных интересах с выплатой ему стоимости имущества (ст. 149).
Формулировка, подобная имеющейся в ст. 242 современного ГК РФ, была введена Законом СССР от 6 марта 1990 г. "О собственности в СССР".[28] В данном акте, в частности, подчеркивалось, что реквизиция может производиться в случаях стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотий и при иных обстоятельствах, имеющих чрезвычайный характер, по решению органов государственной власти с выплатой собственнику стоимости имущества в порядке и на условиях, установленных законодательными актами Союза ССР, союзных и автономных республик.
Таким образом, в начале 90-х годов ХХ в. законодатель России прочно связал реквизицию с событиями неожиданными, имеющими чрезвычайный характер, которые объективно могут потребовать применения крайней меры в виде изъятия государством в административном порядке имущества, принадлежащего на праве частной собственности гражданам или юридическим лицам.
Однако реквизиция, формально упомянутая в контексте действующего гражданского законодательства, оказалась нежизнеспособной конструкцией. В работах последнего времени прямо говорится о невозможности применения реквизиции как особого основания прекращения права собственности в отсутствие надлежащего правового регулирования. Реквизиция упоминается также в Земельном кодексе РФ 2001 г.[29] (ст. 51) применительно к земельному участку, в Федеральном законе "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации"[30] (ст. 8) применительно к собственникам - иностранным инвесторам или коммерческим организациям с иностранными инвестициями. В настоящее время отдельный федеральный закон, учитывающий условия и порядок реквизиции ко всем объектам и с учетом любых собственников, не принят.
В Федеральном конституционном законе "О военном положении"[31] 2002 г. (п. 2 ст. 7) и в Федеральном законе "О мобилизационной подготовке и о мобилизации в Российской Федерации"[32] 1997 г. (п. 1 ст. 9; п. 1 ст. 10) говорится об изъятии имущества с последующей выплатой государством стоимости без использования термина "реквизиция". В Федеральном конституционном законе "О чрезвычайном положении"[33] 2001 г. (ст. 13) упоминается о привлечении транспортных средств граждан для проведения аварийно-спасательных и других неотложных работ при введении чрезвычайного положения в связи с чрезвычайными ситуациями природного и техногенного характера.