Неосторожные преступления квалифицируются, как правило, по последствиям, а также по способам их причинения, по сфере деятельности, в которой они наступают. Ненаступление последствий причинивших вред, по общему правилу, исключает ответственность за неосторожное создание опасности причинения вреда [5].
Законодательное закрепление неосторожной формы вины (ст. 26 УК РФ) позволяет различать две ее разновидности, отличающиеся по своему психологическому содержанию. Таким образом, можно выделить две формы неосторожных преступлений - преступление, совершенное по легкомыслию и преступление по небрежности.
Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий (ст. 26 УК РФ).
Преступное легкомыслие, как форма вины, представляет опасность тем, что лицо сознательно нарушает правила предосторожности, хотя и не желает вредных последствий.
Обязанность предвидеть последствия свих действий является характерным признаком для всех дееспособных людей. Поэтому вопрос о возможности человека сознавать факт нарушения им каких-то правил и предвидеть наступившие в результате этого общественно опасные последствия должен решаться с учетом конкретной обстановки и индивидуальных особенностей лица, привлекаемого к уголовной ответственности [13].
Преступную небрежность как вид неосторожной вины необходимо отграничивать от случайного невиновного причинения вреда. При невиновном причинении вреда лицо не предвидит, не должно и не могло предвидеть наступления общественно опасных последствий либо должно, но не могло их предвидеть. Например, рабочий мясокомбината, играя в обеденный перерыв со своим приятелем, из озорства надел ему на голову бумажный мешок из-под костной муки. Остатки муки попали в глаза потерпевшему, в результате чего он ослеп. Объективный критерий в этом случае имеется – все рабочие данного комбината должны знать свойства костной муки и не допускать нарушения правил безопасности при обращении с мешком. Однако субъективным критерий небрежности – лицо могло предвидеть наступление вредных последствий – отсутствует. Рабочий ранее не имел дело с костной мукой, не знал ее свойств, не прошел соответствующего инструктажа по технике безопасности.
Таким образом, если отсутствует объективный и субъективный критерии преступной небрежности, либо нет одного из них, лицо, допустившее наступление последствий, считается невиновным, а сами последствия расцениваются как несчастный случай.
Невинное причинение вреда имеет место и в том случае, когда лицо, совершившее то или иное деяние, хотя и предвидело наступление общественно опасных последствий, но не могло предотвратить их в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам. Это не распространяется на те случаи, когда общественно опасное деяние возникло по вине самого лица, поскольку оно не обладало достаточными навыками к выполнению той или иной работы и скрыло эти обстоятельства или добровольно привело себя в такое состояние, в котором не могло совершить необходимые, соответствующие ситуации действия, в результате употребления наркотиков, алкоголя [16].
2.3 Особенности разграничения легкомыслия и неосторожности
Анализ психологического содержания преступной самонадеянности и преступной небрежности позволяет выявить общие черты, отличающие их от умысла и обосновывающие объединение в рамках одной и той же формы вины – неосторожности.
Самонадеянность и небрежность имеют единые психологические и социальные корни, порождаются одинаковыми отрицательными чертами личности: недостаточной осмотрительностью, внимательностью, заботливостью об общественных интересах. Самонадеянность и небрежность объединяются общим понятием «неосторожность».
Недостаточная осторожность при самонадеянности проявляется в оценке тех обстоятельств, которые, по мнению субъекта, должны предотвратить наступление общественно опасных последствий, поэтому можно сказать, что лицо не предвидит возможности непредотвращения последствий; при небрежности эта неосторожность проявляется в отношении самого характера деяния, в силу чего субъект не предвидит его возможные общественно опасные последствия. Общественная опасность лица, как при самонадеянности, так и при небрежности однотипна и выражается в отсутствии бережного, заботливого отношения к интересам общества, охраняемым уголовным законом [8].
Вторым общим признаком обоих видов неосторожности, отличающим ее от умысла, является отсутствие у субъекта сознания актуальной общественной опасности совершаемого деяния. При самонадеянности лицо предвидит абстрактную возможность наступления конкретных опасных последствий, поэтому можно говорить и о сознании потенциальной опасности совершаемого действия или бездействия. Иначе дело обстоит при небрежности. Здесь виновный ни в какой форме не предвидит наступления общественно опасных последствий, поэтому нет оснований и для постановки вопроса о сознании общественной опасности совершаемого деяния. Такое сознание отсутствует и в случае причинения непредвидимых последствий в результате сознательного нарушения определенных правил предосторожности (профессиональных или бытовых), поскольку и здесь нет предвидения конкретных общественно опасных последствий.
В то же время у лица, действующего и самонадеянно и по небрежности имеется обязанность сознавать общественную опасность своего поступка и возможность такого сознания при более осмотрительном и внимательном отношении к делу [9].
Общей чертой двух видов неосторожности является то, что они устанавливаются с помощью объективного и субъективного критериев. Объективный критерий заключается в обязанности лица осознавать общественно опасный характер своего деяния (при неосторожности в формальных составах); предвидеть возможные общественно опасные последствия своего деяния (при небрежности в материальных составах); предвидеть неосновательность своего расчета на предотвращение возможных общественно опасных последствий (при самонадеянности в материальных составах). Объективный критерий имеет нормативный характер и основан на обязанности человека соблюдать существующие в обществе правила предосторожности, начиная от простых, складывающихся в общежитии, и кончая сложными правилами техники безопасности при осуществлении определенной профессиональной деятельности. Субъективный критерий заключается в возможности лица сознавать и предвидеть перечисленные выше обстоятельства. Он имеет большое значение для характеристики неосторожности, поскольку лишь при его наличии можно говорить о зависимости общественно опасного деяния от личности субъекта.
Наличие указанных критериев неосторожности ограничивает ее от субъективного случая, при котором вред причиняется лицом, не обязанным или не способным оценивать обстановку причинения вреда иначе, чем он сделал, не обязанным или не способным предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий [10].
Наряду с общими признаками, самонадеянность и небрежность обладают специфическими признаками, отграничивающими их друг от друга. Их необходимо строго различать как для точного установления в деянии обвиняемого признаков неосторожной вины (в материальных составах должна установиться не «вообще» неосторожность, а либо небрежность, либо самонадеянность), так и для отграничения неосторожности от субъективного случая от умысла. Основное различие между ними заключается в разной направленности воли виновного. В умышленных преступлениях воля виновного направлена (прямо или косвенно) на причинение преступных последствий, а при неосторожности она направлена на совершение действия (бездействия), противоречащего требованиям надлежащей заботливости, осмотрительности, внимательного отношения к интересам других лиц.
Неправильное разграничение преступной самонадеянности от косвенного умысла может повлечь ошибку в установлении формы вины. Преступное легкомыслие отграничивается от косвенного умысла по интеллектуальному и волевому критериям.
Интеллектуальный критерий проводит различие по характеру предвидения. При косвенном умысле лицо предвидит реальную возможность наступления преступных последствий, а при легкомыслии – только их абстрактную возможность. По характеру предвидения эти две формы сильно отличаются друг от друга. При косвенном умысле предвидение носит конкретный (реальный) характер, а при преступной самонадеянности абстрактный характер.
Таким образом, отличие от косвенного умысла, при котором лицо предвидит реальную возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, при легкомыслии возможность наступления последствий субъект предвидит отвлеченно от конкретной ситуации, то есть абстрактно, применительно не к данной, а к другим сходным ситуациям. Он предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь за собой общественно опасные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят.
Волевой момент, как косвенного умысла, так и легкомыслия заключается в нежелании наступления последствий, однако при косвенном умысле лицо относится к этому безразлично, либо сознательно их допускает, либо надеется на «авось», тогда как при легкомыслии оно рассчитывает на конкретные жизненные обстоятельства, которые способны предотвратить наступление последствий, но этот расчет оказывается легкомысленным [7].