Первые конституционные нормы Востока и Европы
Прерогативы верховного правителя в государствах Древнего Востока
Государственно-правовое положение и содержание власти правителя никак не были связаны с отождествлением монарха с государством вообще: правитель занимал свое место среди других традиционных институтов, которые считались столь же обязательными частями власти. Неограниченность монарха означала только отсутствие рядом с ним определенных политических учреждений, которые бы как-то регламентировали его власть. В отношении же принадлежащих правителю полномочий древневосточная монархия не была неограниченной по содержанию власти.
Законодательная власть древневосточного правителя была далеко не всеобъемлющей. В политическом укладе древнего общества законы занимали особое место: наиболее общие правила жизни вели свое происхождение от легендарных времен, приписывались богами, и цари не наделялись правом творить законы. Монарх мог устанавливать новые правила жизни подданных посредством собственных распоряжений – указов, декретов и т.д. Однако эти правила не должны были противоречить традиции, а также не могли посягать на самые принципиальные основы правопорядка. Первые писаные законы, касавшиеся регулирования судопроизводства, появились как раз в стремлении охранить традицию, древние порядки, остановить развитие в жизни нежелательных социальных явлений.
Наиболее полной была власть древневосточного правителя в делах управления. Монарх обладал законными правами по организации публичных работ, ирригации, строительству, в том числе военных укреплений. Он определял долю продукта, подлежащую отчуждению для создания государственных и личных царских запасов, а также размеры повинностей, какие надлежало выполнять. Как высший военачальник, монарх устанавливал основы военной организации в стране, порядки воинской службы, назначал военных начальников. Он мог устанавливать разного рода пожалования и иммунитеты в пользу отдельных сановников, областных правителей, городов, мог жаловать земли из царских фондов, определять выдачи из царских запасов. Полномочия правителя включали и распоряжения жизнями, имуществом, и рабочей силой всех подданных без исключения.
Беспрекословные хозяйственно-распорядительные полномочия монарха были одной из наиболее характерных черт всей древневосточной монархии. Они были взаимосвязаны с той огромной ролью, какую вообще играло государственное хозяйство и его организация в жизни древневосточного общества, и с тем вторичным, подчиненным значением, какую имела частная собственность. Вместе с тем монарх, будучи собственником труда населения, произведенных продуктов, никогда не рассматривался как вообще верховный собственник территории, земель и т. д. Даже в Вавилоне, где значение государственно-распорядительной системы было одной из самых сильных, цари скупали земли у частных владельцев на общих основаниях.
Управленческие полномочия древневосточного монарха не были законченными и в другом отношении. Практически во всех известных государствах рядом с монархом стоял главный управитель - подлинный глава государственной администрации. Формально он подчинялся власти верховного правителя, но самостоятельность его была настолько велика, полномочия – столь реальны, что его вполне можно назвать соуправителем государства. В большинстве случаев эта должность вручалась или старшему родственнику правителя, или наиболее видным из служилой знати. Нередки были случаи, когда бывший первый администратор принимал на себя власть и наследие престола. Только в организации армии монарх был действительно верховным и непосредственным, единственным начальником; армия и была опорой для его властной деятельности.
Государственная власть древневосточного правителя не заключала в себе судебных прав – это было одной из важнейших особенностей этого типа государственности в целом. Монарх считался носителем высшей справедливости, творителем воли богов – и в качестве такового мог помиловать преступника, воздать «всякому жалобщику справедливость». К помощи монарха как выразителя права прибегали, когда наличное право не давало возможности решить дело – древнеиндийская традиция, например, прямо предписывала это; в этом смысле египтяне называли фараона «правогласным». Иногда эта роль монарха обретала особый смысл, и появилась особая царская юстиция: таким был библейский царь Соломон. Но, как правило, монарх не был ни верховным судьей, ни главой судебной системы: она основывалась на собственной традиции и мало зависела от царской власти. Царь мог передать поступившую к нему жалобу на рассмотрение в обычный суд – но этим все и ограничивалось. Конечно, в чисто административном порядке, например как военачальник после боя, правитель мог подвергнуть любого наказанию, вплоть до самого тяжкого, по причинам, справедливость которых также определял он сам, - но это было вне обычной судебной деятельности.
Сравнительная характеристика систем государственного управления в период принципата и домината
Государственный строй принципата представлял собой переходный тип – своего рода диархию, двоевластие. Власть была юридически и фактически поделена между императором-принцепсом и республиканскими учреждениями – Сенатом и народными собраниями. Номинально все республиканские институты продолжали существовать, но их взаимоотношения и правовой статус настолько изменились, что облик нового строя определялся уже не ими.
1. Основные государственные полномочия были в руках императора. Эти полномочия были совокупностью важнейших старых республиканских магистратур, но некоторые были заново сконструированы в правовом отношении. Императору принадлежала трибунская власть, проконсульская власть над провинциями (военная, гражданская и юрисдикция), права главного понтифика. В качестве первого сенатора он определял ход обсуждений в Сенате. На него были возложены специальные управленческие функции по Риму (обеспечение продовольствием, хлебные раздачи). Со временем во власти принцепса сконцентрировались права, которые ранее вообще не были принадлежностью определенных институтов: право войны и мира, основания римских колоний, выдвижения кандидатов на выборы должностных лиц. Как обладающий особой властью, император мог единолично даровать права гражданства, по сути, действуя помимо законов.
Власть императора не была наследственной (это важнейшее, что отличает ее от классической монархии). Преемника выбирал, как правило, сам император, предоставляя ему отдельные права и получая на это санкцию Сената. Потом Сенат только санкционировал в общей форме восшествие нового правителя и узаконивал власть.
2. Институты старой республики частью стали вырождаться, частью потеряли прежний статус. Народные собрания всех видов практически перестали созываться, их полномочия перешли к Сенату. Вскоре и Сенат потерял многие свои полномочия: внешнеполитические акты, соблюдение порядка в городе; патриции составляли в Сенате уже не более 12%, а значительная часть мест замещалась назначенцами императора. Из республиканских магистратур большинство сохранилось только номинально, трибуны лишились права возражений и вето, только преторы сохранили свое значение в сфере юрисдикции и управления провинциями.
3. На место старых институтов стала формироваться система монархического управления. Уже при Августе начал функционировать еженедельно заседавший Совет из сенаторов и вскоре решения, принятые в нем стали получать силу закона. Кроме того, при императоре действовали чрезвычайные комиссии, в которые входили, помимо сенаторов, администраторы двора, вольноотпущенники и другие лица по собственному усмотрению императора. Частные административные функции и поручения императора стали выполнять только им назначенные кураторы, легаты (представители на местах), прокураторы (финансовые представители вне Италии).
Вся организация новой администрации строилась на началах строгой подчиненности сверху вниз и персональной назначаемости, члены администрации лишались каких-либо сословных привилегий и были представителями новой военной бюрократии – опоры империи.
При доминате система управления получила дальнейшее развитие. Новая монархия отличалась прежде всего новым представлением о содержании власти и полномочиях императора. Монарх по сути стал во главе всех священных и государственных дел империи, его решения стали признаваться безусловными и неукоснительными законами, равными законам древнего права.
Прежний Сенат был практически отстранен от дел, а звание сенатора осталось только как почетное обозначение привилегированного сословия. Осталось почетное наименование консулов – но они уже только назначались императором и были своего рода традиционными управителями. Из государственного уклада исчезло начало выборности должностных лиц.
Все нити государственного управления сосредоточились в центральной и территориальной администрации. Центральный уровень был представлен императорским советом и ведомственными канцеляриями. Государственный Совет состоял из лиц, персонально назначенных императором. В состав Совета обязательно входили и главные администраторы – министры. К IVв. появились специальные должности 4 министров: священного дворца, в ведении которого были законодательство и судебный надзор; гофмаршал, в ведении которого была внутренняя безопасность, дипломатическое дело; управляющий государственными финансами; управляющмй собственными имениями и имуществами императора. Сохранились прежние 5 канцелярий императорского управления – во главе их стал общий начальник – викарий. При Константине появилась по восточному образцу должность высшего правителя гражданских дел – капеллана; он же стал считаться первоприсутствующим в Государственном Совете. Помимо этого, они стали специализироваться на лиц: сопровождающих императора; занятых охраной дворца; гражданских управителей; занятых частными делами монарха; руководителей внутренней армии.