Отсюда, анализируя конфликтные тенденции на:
· социальном, вещественном (агрессия, подавление/ безопасность, самосохранение),
· психологическом, энергетическом (индивидуализм/ взаимопомощь),
· соционормативном, информативно-регулятивном (антиправо/право) уровнях,
можно обнаружить, что данная система достаточно самоорганизована.
Зависимости виктимности от преступности, определяемые сложным каузальным взаимодействием социальных систем и процессов, - лишь одно звено в сфере гомеостаза надсистем преступности и виктимности в системе социальных отклонений, связанных совокупностью объективных социальных условий.
Объективные условия, в которых существует преступность, опосредуют развитие виктимности, в свою очередь симбиотично связанной с преступностью как в пределах социального целого, так и на индивидуальном уровне.
"Общество как система структурировано, и в этом смысле у преступников как определенной категории людей (подсистемы), являющейся наряду с другими категориями составной частью целого (системы более высокого уровня), есть свое место, своя численность, свои циклы развития, которые определены системными моментами, в частности, и системами еще более высокого уровня (отдельная страна, весь мир в целом)".
Нет нужды говорить, что природа взаимодействия преступности и виктимности освещена пока, скорее, на уровне научных гипотез, чем устоявшихся теорий. Тем не менее, даже с учетом определенной произвольности и субъективности описания гомеостаза системы "преступность-виктимность", наличие генетических связей между указанными процессами на вещественном, энергетическом и информационном уровнях является достаточно очевидным.
Указанное обстоятельство отчетливо проявляется при отображении данной системы применительно к принятым в конфликтологии моделям и схемам социальных конфликтов.
Философы и системотехники отмечают, что упорядоченные, устойчивые системы во многом зависят от вызванных внешними факторами отклонений составляющих компонентов.
Политизация преступности и криминализация политики - вот две далеко не последние переменные в общей массе факторов, которые определяют стабильность существующих криминогенных систем в постсоветском геополитическом пространстве. Стабильность, которая к тому же зачастую зависит от социальной характеристики и правового положения потенциальных и реальных потерпевших в обществе.
Например, для повышения эффективности социального контроля над организованной преступностью с позиций виктимологии необходимо не столько появление очередных "рыкающих" указов и постановлений, усиливающих ответственность участников и организаторов преступных группировок, сколько продуманная политика в области формирования активной гражданской позиции потенциальных потерпевших.
Стала, пожалуй, тривиальной точка зрения, согласно которой количество обращений тех же коммерсантов к "ворам в законе" и их финансирование можно было бы снизить посредством введения изменений в порядок и размеры взыскиваемой пошлины по гражданским делам и организации новой системы исполнения решений арбитражных судов. Однако реальные шаги в этой области долгие годы принимались весьма вяло.
Так или иначе, без осуществления подобной флуктуационной смены в политике социального контроля, думается, говорить об ограничении криминальной активности сегодня было бы несколько наивно.
Указанное положение как раз и вытекает из основной идеи современной виктимологии, заключающейся в том, что диада "преступность - криминальная виктимность", как правило, реализуется в гомеостатическом взаимодействии проявлений преступного и виктимного социально-отклоняющегося поведения, формирующем относительно устойчивую криминогенную систему.
Указанный процесс протекает на уровне как социального целого, так и отдельных групп и отдельных личностей. Кстати, применение концепции гомеостаза отчетливо прослеживается и в современных криминологических исследованиях причин индивидуального поведения.
Так, Ю.М. Антонян отмечает, что необходимым условием познания подлинных причин убийств "является подход к исследованию их мотивов как выражающих целостную и глубинную сущность человека, который и в преступлении решает свои актуальнейшие проблемы, при этом целостность включает в себя биологическую и духовную жизни, тело и психику, физиологию и психологию. Мотивы убийств неразрывно связаны с основами бытия данного индивида, они всегда выражают мучительные поиски себя, его самоприятие, определение места в жизни и обретение смысла ее. Он стремится в максимальной степени достичь целостности, которую можно понимать не только как единственную в своем роде тесно сплетенную комбинацию структур и функций организма и личности, но и как соответствие человека тому, каким он представляется себе сам, и как соответствие себя своему поведению" .
Очень часто жертву"связывают с преступником прочные невидимые нити, причем, как ни странно, и тогда, когда они едва знакомы. Неразрывность пары "убийца-убитый" тоже имеет свои причины, совершенно неочевидные. По большей части, жертвы ни в чем не виноваты, если вообще позволительно говорить о какой-либо вине убитого человека. Тем более любопытны и даже загадочны случаи, когда потерпевший как завороженный стремится к собственной гибели, хотя и не отдает себе в этом отчета", - писал Ю.М. Антонян в своей работе "Психология убийства"[6].
Указанные замечания известного криминолога, кропотливого и тонкого исследователя причин человеческой агрессии лишний раз подчеркивают важность исследования проблемы гомеостаза отклоняющегося поведения в его преступных и виктимных проявлениях.
2. Виктимология как свойство личности потерпевшего. Динамика виктимологии различных групп населения
Развитие механизма индивидуального преступного поведения зависит, хотя и в различной степени, не только от преступника, но и от другой стороны — жертвы преступления.
Личность и поведение потерпевшего изучает виктимологня (victima—жертва (лат.), лоуосг—изучение (греч.)). Криминологическая виктимология представляет собой сравнительно новое научное направление. Вместе с тем оно весьма перспективно, поскольку на основе анализа особенностей личности и поведения потерпевшего от преступления может быть разработан комплекс эффективных мер профилактики, ориентированных на снижение шансов индивида, обладающего определенными качествами свойствами, стать жертвой преступного посягательства.
В силу новизны данного научного направления ни теоретические его основы, ни научный аппарат пока окончательно не определились. Ключевыми в виктимологии являются понятия «жертва», «виктимность», «виктимизация». Эти понятия могут быть использованы как рабочие, операционные. Но следует отметить, что и их содержание трактуется отдельными авторами различно.9
Жертва—это человек, понесший физический, моральный или имущественный ущерб от преступления, независимо от того, признан ли он потерпевшим в установленном законом порядке и оценивает ли себя таковым субъективно.
Виктимность — повышенная степень предрасположенности лица к тому, чтобы оказаться жертвой преступления в силу присущих ему качеств, свойств либо выполняемых функций.
В принципе в обществе, где существует преступность как социально обусловленное явление, потерпевшим от преступления может в силу обстоятельств различного рода стать каждый гражданин. Этот факт не может, по нашему мнению, рассматриваться как основание для вывода о «всеобщей» виктимности. Она должна пониматься именно как большая уязвимость, повышенная «способность» стать жертвой преступления.
Под виктимизацией понимается процесс превращения лица в реальную жертву, а также результат такого процесса.
Индивидуальная виктимность зависит от субъективных и объективных факторов. Соответственно различают виктимность личностную и ситуативную. Карманные кражи, например, совершаются обычно в очередях, в местах большого скопления людей. Потерпевшим от посягательства карманника, независимо от личностных качеств, с большей степенью вероятности может оказаться находящийся именно в такой обстановке.
Личностные компоненты виктимности обусловлены индивидуальными особенностями субъекта, содержанием качеств и свойств, присущих ему: социально-психологических, моральных, ролевых и т. д. Стать потерпевшим от противоправных действий нарушителей общественного порядка с большей степенью вероятности может работник милиции, чем домашняя хозяйка, что вытекает из различий их ролевых функций. Не случайно именно в отношении этой профессиональной группы встает вопрос о необходимости усиления социальной защищенности, в том числе и обеспечения гарантий личной безопасности, расширения законных возможностей активно противодействовать преступным посягательствам.
Личностные и ситуационные моменты виктимности взаимосвязаны. Например, наиболее предрасположены к тому, чтобы стать жертвой ограбления в общественном месте, лица/находящиеся в степени алкогольного опьянения, исключающей контроль за внешними событиями. Однако попадание ими в соответствующую ситуацию связано с особенностями их собственного поведения до момента посягательства и непосредственно в период его совершения.
Роль жертвы в генезисе индивидуального преступного поведения колеблется от прямого противодействия преступлению до провокации преступных действий. Нередко поведение потерпевшего весьма существенно влияет на наступление преступного результата. Например, способ разрешения конфликтной ситуации, пути выхода из -конфликта обусловливаются особенностями личности и поведения каждой из участвующих в нем сторон. Возможны и случаи, когда будущая «расстановка сил»— кто именно станет жертвой, а кто—преступником, неясна даже в процессе совершения противоправного акта. Например, при обоюдной драке.