Таким образом, для квалификации сделки как внешнеэкономической необходимо два критерия: во-первых, содержанием сделки должны быть экспортно-импортные операции, а во-вторых, сделка должна носить предпринимательский характер. Исходя из вышеизложенного, внешнеэкономические сделки - это сделки в области международного обмена товарами, работами, услугами, информацией, результатами интеллектуальной деятельности, в том числе исключительными правами на них, заключаемые с целью извлечения прибыли и связанные с осуществлением экспортно-импортных операций.
Следует отметить, что принадлежность к разным государствам и правовым системам является основным признаком для определения международного характера сделки. Существует несколько способов определения такой принадлежности: по национальности (месту учреждения), месту постоянного жительства (нахождения) либо месту коммерческой деятельности физического или юридического лица. Последний способ является наиболее признанным[12]. Таким образом, признаком сделок, регулируемых международным частным правом, является принадлежность сторон к различным государствам (правовым системам).
Если объект правоотношения находится в юрисдикции другого государства и регулируется его правовой системой, то сделка в отношении этого объекта также будет носить международный характер и регулироваться международным частным правом. К таким сделкам можно отнести, например, сделки между лицами одного или нескольких государств по продаже или дарению недвижимого имущества, находящегося на территории другой страны, поскольку статус такого имущества, порядок оформления права собственности и других совершаемых с ним операций, как правило, регулируются местным правом. Международный характер сделки может определяться и лежащим в основе правоотношения и имевшим место в другом государстве юридическим фактом. Из этого следует, что общим признаком сделки, регулируемой международным частным правом, является присутствие в ней любого иностранного элемента, обусловливающего наличие юридической связи между правопорядками разных государств.
С учетом изложенных выше квалифицирующих признаков международную сделку можно определить как сделку, заключенную между сторонами, имеющими различную государственную (правовую) принадлежность, либо включающую иной иностранный элемент, связывающий эту сделку с правопорядками разных государств.[13]
Самостоятельной коллизионной привязке следует форма договора. Под формой сделки понимается способ выражения волеизъявления сторон.
В России в соответствии с п. 1 ст. 1209 ГК РФ форма сделки (в том числе договора) подчиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права.[14]
Вопрос о применении права в отношении формы внешнеэкономических сделок решается в ГК РФ иным образом. Действующее законодательство исходит из правила, согласно которому форма внешнеэкономических сделок, в которых участвуют наши организации и предприниматели, должна всегда определяться только по российскому праву. Так, согласно п. 2 ст. 1209 "форма внешнеэкономической сделки, хотя бы одной из сторон которой является российское юридическое лицо, подчиняется, независимо от места совершения этой сделки, российскому праву. Это правило применяется и в случаях, когда хотя бы одной из сторон такой сделки выступает осуществляющее предпринимательскую деятельность физическое лицо, личным законом которого в соответствии со статьей 1195 Кодекса является российское право".[15]
Приведенное правило носит строго императивный характер. Внешнеэкономические договоры должны заключаться в письменной форме. Обязательность письменной формы и их недействительность при несоблюдении такой формы была установлена ранее и Основами 1991 г. (ст. 30, 165), и ГК РФ (ст. 162). Это правило действует в отношении изменения, продления или расторжения договора.[16]
Венская конвенция исходит из того, что не требуется, чтобы договор заключался или подтверждался в письменной форме или подчинялся этому требованию в отношении формы. Наличие договора может доказываться любыми средствами, включая свидетельские показания.[17]Однако в соответствии со ст. 96 Конвенции государство, законодательство которого требует, чтобы договоры купли-продажи заключались или подтверждались в письменной форме, может сделать заявление о неприменимости положения Конвенции, допускающего использование иной формы для тех случаев, когда одна из сторон договора имеет свое коммерческое предприятие в этом государстве.[18]
Следует отметить, что СССР при присоединении к Конвенции заявил о неприменимости ее положений, допускающих совершение договора не в письменной форме, если хотя бы один из контрагентов имеет свое коммерческое предприятие на его территории. Это заявление действует и для России.[19]
Из числа государств, для которых Конвенция 1980 г. действует в настоящее время, аналогичные заявления были сделаны Аргентиной, Белоруссией, Венгрией, Китаем, Латвией, Литвой, Украиной, Чили, Эстонией.
Таким образом, нормы российского законодательства об обязательности соблюдения письменной формы внешнеэкономических сделок носят императивный характер.
2.в. Договор международного финансового лизинга.
В современных условиях развития мировой экономики финансовый лизинг получил широкое распространение, поскольку он связан с привлечением хозяйствующими субъектами различных стран дополнительных источников финансирования в производственную и иные сферы.
Договор международного лизинга – это такой договор, который заключается сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах, регулируется в основном национальным законодательством. Однако в Оттаве в 1988 г. была принята Конвенция о международном финансовом лизинге, подготовленная в рамках УНИДРУА[20], которая оказывает существенное влияние на регулирование такого рода сделок. В частности, Конвенция УНИДРУА регулирует сделки финансового лизинга, в которых «одна сторона (арендодатель): а) заключает по спецификации другой стороны (арендатора) договор (договор поставки) с третьей стороной (поставщиком), в соответствии с которым арендодатель приобретает оборудование на условиях, одобренных арендатором, и б) заключает договор (договор лизинга) с арендатором, предоставляя ему право использовать оборудование взамен на выплату периодических платежей».[21] Таким образом, сделка финансового лизинга состоит из двух различных, но взаимосвязанных договоров - договора поставки лизингового оборудования и собственно договора лизинга.
Относительно своей сферы действия Конвенция УНИДРУА содержит схожие с Венской конвенцией 1980 г. положения. Согласно ст. 3 Конвенция УНИДРУА применяется, когда коммерческие предприятия арендодателя и арендатора находятся в разных государствах и при этом: a) эти государства, а также государство, в котором поставщик имеет свое коммерческое предприятие, являются государствами - участниками Конвенции; или б) как договор поставки, так и договор лизинга регулируются правом государства - участника Конвенции.[22]
Таким образом, Конвенция применяется в двух случаях, но при наличии общего условия: коммерческие предприятия арендодателя и арендатора должны находиться в разных государствах. Кроме этого общего условия необходимо наличие одного из двух дополнительных условий. В случае "а" государства, в которых находятся коммерческие предприятия арендодателя и арендатора и поставщика, являются государствами - участниками Конвенции; при этом местонахождение поставщика может быть как в государстве одной из сторон договора (арендодателя или арендатора), так и в третьей стране - участнике Конвенции. В случае "б" договор поставки и договор лизинга регулируются правом государства - участника Конвенции; при этом государства, в которых находятся коммерческие предприятия арендодателя и арендатора, могут и не участвовать в Конвенции, главное - чтобы это были два разных государства.[23] Таким образом, если, например, местонахождение арендодателя и арендатора в России, а поставщик за границей, договор лизинга не подпадает под действие Конвенции УНИДРУА, даже если и договор поставки, и договор лизинга регулируются правом государства - участника Конвенции.
Например, в одном из дел американская некоммерческая организация предъявила в МКАС иск к российскому ООО о взыскании денежной суммы в связи с нарушением российским ООО заключенного сторонами договора международного финансового лизинга. Согласно договору истец (лизингодатель) приобрел у российской компании (поставщика) указанное в договоре оборудование и предоставил его во временное владение и пользование ответчику (лизингополучателю), а ответчик обязался выплачивать истцу лизинговые платежи. В связи с прекращением выплаты лизингополучателем платежей истец расторг договор лизинга и потребовал выплатить долг и договорную неустойку. В договоре стороны установили, что он регулируется и толкуется в соответствии с материальным правом России. МКАС пришел к выводу, что к договору в силу пп. "б" п. 1 ст. 3 Конвенции УНИДРУА применяется эта Конвенция, поскольку коммерческие предприятия арендодателя и арендатора находятся в разных государствах (России и США) и при этом как договор поставки, так и договор лизинга регулируются правом России: к договору купли-продажи оборудования применяется российское право в соответствии с коллизионной нормой ст. 1211 ГК РФ (как право страны продавца). Поскольку и договор поставки, и договор лизинга регулируются правом России, которая является участницей Конвенции, МКАС обоснованно пришел к выводу о применении к отношениям сторон положений этой Конвенции, а в субсидиарном порядке - права России.[24].