Связи в правовой системе в какой-то мере предопределяют и порядок, очередность кодификационных работ. Самой логикой структуры советского права обусловлена необходимость такой очередности в ходе коди-
1 По мнению О. А. Красавчикова, межотраслевой акт в области хозяйственного законодательства может быть назван кодексом. «Важно,—пишет он,—чтобы это был единый, внутренне взаимосвязанный акт» (О. А. Красавчиков, Основные этапы кодификации хозяйственного законодательства, «Сборник ученых трудов СЮИ», вып. 18, Свердловск, 1972, стр. 18). Но возможность создания «единого, внутренне взаимосвязанного» акта существует лишь постольку, поскольку в самой материи права есть такого рода единство, общность —■ мысль, которую автора применительно к правовому регулированию хозяйственных отношений решительно отвергает (см, там же, стр. 11).
70
фикации, при которой первоначально систематизировался бы нормативный материал основных отраслей, затем комплексных; сначала — материальных отраслей, а потом процессуальных и т. д.
Реальные структурные подразделения советского права, соотношение их элементов являются первоосновой содержания средств и приемов юридической техники. Деление нормативного материала кодифицированного акта по частям, разделам, главам, статьям — это, конечно, «техника», использование которой должно обеспечить стройность акта, удобство его применения и пр. Но основные контуры строения кодифицированного акта обусловлены реальной структурой данного подразделения правовой системы. Здесь поэтому недопустима произвольная перестройка нормативного материала, отнесение юридических предписаний к тому или иному разделу, главе и т. д. по одному лишь усмотрению1.
Многие правила юридической техники направлены на то, чтобы обеспечить единство правовой системы, согласованность нормативных положений. Такой цели, в частности, служат система отсылок (которая, впрочем, иногда свидетельствует о недостатках в организации нормативного материала, в нормативных обобщениях), порядок внесения изменений в кодифицированные акты, при котором не нарушается их архитектоника и нумерация статей, и др.2.
3. Рассматривая связь структуры права с уровнем совершенствования советского законодательства, необходимо, помимо прочего, исходить из того, что подраз-
1 Связь структуры права с юридической техникой подметил
Д. А. Ковачев в статье «О понятии законодательной техники»
(«Ученые записки ВНИИСЗ», вып. 1(8, М., 1969, стр. 31'— Щ). Ко
нечно, структура права и юридическая техника не могут быть
отождествлены. Юридическая техника вырабатывается на практи
ке, воплощает искусство законодателя, опыт правотворческой работы,
достижения юридической мысли, включает некоторые чисто орга
низационно-технические приемы (например, приемы отсылок).
2 См. А. С. П и г о л к и н, Подготовка проектов нормативных
актов, «Юридическая литература», 1968. Автор правильно указыва
ет на зависимость внутренней структуры нормативных актов от
«логического развитая материала», объединения правовых предпи
саний по институтам (см. стр. Н1'8).
71
деление права на отрасли, институты и т. д. имеет существенное значение в правовом регулировании.
Конечно, право регулирует общественные отношения своим содержанием, «энергией» образующих его нормативных предписаний, мерами государственно-правового воздействия. Но и само свойство системности, функционирование советского права в виде единого, структурно сложного организма, предопределяет эффективность нормативно-правовой формы общественного регулирования, ее преимущества и высокую полезность. Надлежащим образом организованный нормативный материал, отлитый в четкие и ясные структурные формы, более эффективен, действен. В особенности это касается кодифицированных актов, сводных нормативных документов. Вот, например, как оценивается значение структурной организации нормативного материала новых Правил дорожного движения, вступивших в действие с 1 января 1973 г. (оценивается, заметим, в научно-популярной литературе, весьма далекой от юриспруденции): «В них 186 пунктов, на 11 больше, чем в предыдущих Правилах, но от этого свод законов дороги не стал более громоздким и трудным. Улучшилась его структура, претерпело изменение и внутреннее содержание — оно стало логичнее, изложение идет от общих норм к частным»1.
Системность права — это такое его свойство, которое вместе со свойствами нормативности, формальной определенности и другими обусловливает социальную ценность права в советском обществе2. Благодаря системности юридически разнородные правовые нормы способны регулировать общественные отношения системно, т. е. в комплексе, взаимосвязанными методами, обеспечивая дифференцированное и вместе с тем единое, согласованное воздействие на общественные отношения.
1 А. Дуги нов, Новый закон дороги, «Наука и жизнь» 1973 г № 2, стр. 87.
3 В работе «Социальная ценность права в советском обществе («Юридическая литература», 1Q711) системность как свойство, предопределяющее ценность права, автором настоящей работы недооценено. Последующее изучение проблемы показало, что и это свойство придает праву значение высокоэффективного и целесообразного регулятора общественных отношений.
72
Но дело не только в этом. Как правильно отмечено в литературе, «право регулирует общественные отношения также определенной системой правовых норм, т. е. их взаимным расположением, соотношением и связью»1. Само по себе обособление того или иного комплекса юридических норм, его существование и функционирование в виде самостоятельного подразделения правовой системы определенным образом направляет поведение участников общественных отношений.
С этим связано, в частности, издание комплексных нормативных актов. Разумеется, решающим основанием, обусловливающим необходимость комплексного нормативного регулирования, являются особенности данной области общественных отношений, сферы государственной деятельности (таковы же главные основания для выделения разделов в Собраниях2 — сводных актах, создаваемых в результате предметной инкорпорации). В то же время самим фактом издания комплексный нормативный акт оказывает регулирующее воздействие на общественные отношения. Так, Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о здравоохранении не только объединили ранее действовавшие нормативные положения по вопросам здравоохранения и ввели ряд новелл, но и самим фактом обособленного общесоюзного регулирования отношений по здравоохранению указали на заинтересованность социалистического государства, всего нашего общества в совершенствовании данной группы общественных отношений, в дальнейшем прогрессе отечественного здравоохранения. Принятие Основ явилось «новым проявлением постоянной заботы Коммунистической партии и Советского государства о самом главном общественном богатстве — о здоровье советского народа»3.
1 «Советское государство и право» 1971 г. № 9, стр. 17.
2 А. В. Мицкевич пишет: «Наиболее общим социально-эконо
мическим основанием выделения разделов Собрания является вы
деление их по областям либо общим для ряда или всех отраслей
функциям общественной жизни (планирование, материально-тех
ническое снабжение)» (А. В. Мицкевич, Соотношение системы
советского права с системой советского законодательства, «Ученые
записки ВНИИСЗ», вып. Ill, стр. 5).
3 «Заседания Верховного Совета СССР седьмого созыва (седь
мая сессия). Стенографический отчет», М., 10(70, стр. 336.
73
В 1969 году Верховный Совет СССР принял в законодательном порядке Положение о предварительном заключении под стражу. Какова была необходимость издания этого закона? Ведь нормативные предписания, связанные с предварительным заключением под стражу, предусматриваются в нормах уголовного судопроизводства, которые входят в состав систематизированного законодательства. Как подчеркивалось на сессии Верховного Совета, принятие такого специального закона призвано, помимо иных моментов, содействовать укреплению социалистической законности в сфере отношений, касающихся прав и свобод граждан1.
Известное регулирующее значение принадлежит выделению в крупных систематизированных актах преамбул, вводных положений. Правда, отсутствие в преамбулах ясно выраженных предписаний нормативного характера создает впечатление, что по своему содержанию они состоят из теоретических положений, лозунгов, деклараций и поэтому выходят за пределы нормативно-правового регулирования. Но может быть здесь нужен иной подход? Не представляют ли собой преамбулы такие обособленные законодателем положения, которые выражают само содержание данной ветви правового регулирования, его направленность, задачи? Ведь в преамбулах формулируются общие принципы регулирования, при помощи теоретических положений раскрывается смысл данной области законодательства. Например, в преамбуле Кодекса законов о труде РСФСР указывается на отсутствие в нашей стране эксплуатации человека человеком, на свободу труда, на принцип материальной заинтересованности и т. д. Тем самым Кодекс в повествовательной форме формулирует социалистические начала советского трудового права. Если такой подход справедлив, то, надо думать, сам факт выделения идеологических начал, включаемых в преамбулы, является важным моментом в системе правового регулирования, сущностным элементом в ткани нормативно-правового воздействия.