«Подмешивание» в данный институт элементов иной отрасли может носить скрытый характер: правовой режим, соприкасающийся с данным институтом отрасли, иногда влияет на чистоту юридической конструкции, обусловливает исключения из императивного правового принципа и т. д. Так, например, случилось с принципом публичности в сфере отношений, соприкасающихся с семейно-правовым режимом регулирования. Пленум Верховного Суда СССР указал на недопустимость осуж-
1 С. В. Поленина, Субсидиарное применение норм граждан
ского законодательства к отношениям смежных отраслей, «Совет
ское государство и право» 1967 г. № 4, стр. 24.
2 Н. М. Ершова, Соотношение гражданского и семейного за
конодательства, «Советское государство и право» 1973 г. № 1, стр.
124. Автор обращает внимание и на то, что «в «пограничных» обла
стях гражданского права, примыкающих к сфере семейных отношений,
заметны многие юридические особенности, свидетельствующие о
различных способах и формах взаимосвязи гражданского и семей
ного права» (стр. 123).
133
дения несовершеннолетних за кражу у родителей и других совместно проживающих с ними членов семьи, если сами потерпевшие не обращаются в соответствующие органы о возбуждении уголовного дела1.
7. Особой разновидностью смешанных институтов являются правовые общности, имеющие также черты межотраслевых объединений юридических норм. В отличие от обычных смешанных институтов перед нами — не простое «просачивание» элементов иной отрасли в данное отраслевое образование, а такое специфическое явление, когда институт, имеющий по своей основе государственно-правовую природу, как бы «притягивает» нормы целого ряда отраслей и образует вместе с ними определенное единство.
Таков, например, институт подведомственности. В основе он представляет собой совокупность государственно-правовых (судоустройственных) норм, определяющих процессуальный режим, в рамках которого должно разрешаться то или иное дело. В то же время конкретизированные предписания, регламентирующие подведомственность уголовных, гражданских и иных дел, входят в сферу соответствующей процессуальной отрасли. Главное же здесь — не то, что нормы о подведомственности находятся на стыке материального и процессуального права и «выступают в роли «связных» между ни-'ми»2, а то, что цементирующим стержнем, объединяющим все нормы о подведомственности, является государственно-правовое (судоустройственное) регулирование.
С аналогичных позиций нужно подходить к характеристике института права государственной собственности.
Юридические нормы, регулирующие отношения
1 См. «Сборник постановлении Пленума Верховного Суда СССР.
1924—1970 гг», «Юридическая литература», 1970, стр. 300—301.
2 П. Ф. Елисейкин, Защита субъективных прав и интересов
и компетенция суда в советском гражданском процессе, «Ученые за
писки ДВГУ», т. 31, ч. 1, Владивосток, 1969, стр. 121. По мнению
М. К. Воробьева, «в институте подведомственности отражается в той
или иной мере природа материального права, но это не противоре
чит тому, что нормы, составляющие этот институт, относятся к пра
вовой области обслуживания материального права, т. е. к области
гражданского процесса» («Вестник Ярославского университета»
1972 г. №4, стр. 117).
134
государственной социалистической собственности, содержатся во многих основных отраслях советского права. Нередко они образуют самостоятельные отраслевые институты (та'кие, например, как административно-правовой институт управления государственной собственностью, гражданско-правовой институт права оперативного управления, институт преступлений против социалистической собственности и др.). Вместе с тем нормы, регулирующие отношения государственной собственности, образуют и некоторое единство1.
По своей основе данная общность норм имеет государственно-правовую природу2. Поэтому институт права государственной собственности, в сущности, представляет собой обширную сферу регулирования, границы которой определяются нормативными предписаниями советского государственного права (что, помимо всего иного, обусловливает возможность охарактеризовать право государственной собственности и в качестве вторичного интегрированного комплексного образования, о котором см. дальше).
2. Разновидности правовых институтов
1. Юридическая неоднородность советского права проявляется и на уровне его институтов.
Правовые институты прежде всего подразделяются по отраслям права. Как главные структурные подразделения отрасли, они (кроме межотраслевых комплексов) всегда имеют строго определенную отраслевую «прописку».
Вместе с тем подразделение правовых институтов по отраслям — это отражение на данном уровне структуры права деления более высокого порядка, т. е. деления права в целом на основные и комплексные отрасли. Его нужно пастоямно учитывать. Но оно не образует собственной дифференциации правовых институтов.
1 См. С М. К о р н е е в, Основные проблемы права государст
венной социалистической собственности, автореферат докт дисс , изд-
во МГУ, 1971, стр. 13.
2 См. В С. Якушев, О самостоятельности института права
государственной социалистической собственности и его государст
венно-правовой природе, «Сборник ученых трудов СЮИ», вып. 13,
Свердловск, 1970, стр 93—108.
135
Между тем правовые институты имеют собственную классификацию, к которой наша общетеоретическая и отраслевая литература обращается, к сожалению, весьма редко. К сожалению потому, что деление правовых институтов на разновидности представляет собой важный аспект структуры советского права.
На формирование правовых институтов, на их дифференциацию и интеграцию влияет ряд системообразующих факторов. Как и нормативные предписания, правовые институты охвачены процессом специализации. Иначе говоря, специализация, «разделение труда» происходит не только между отдельными нормами, но и между институтами.
В принципе применительно к каждому правовому институту может быть установлен тот главный системообразующий фактор, который обусловил обособление данного комплекса нормативных предписаний. Чаще все-, го — это особенности данной разновидности общественных отношений, т. е. особенности предмета регулирования. Некоторые институты обособились по функциональному признаку и по признаку того, являются они общими или специальными.
В то же время надо видеть, что правовые институты раэноплоскостны. Например, в трудовом праве институт «трудовой договор» обособился в связи с особенностями предмета •— договорных трудовых отношений, а институт «труд молодежи» — в связи с особенностями определенных субъектов. Вместе с тем в трудовом праве выделились и общие институты (закрепленные в общих положениях республиканских кодексов).
Поэтому реальные разновидности правовых институтов могут быть с достаточной точностью установлены лишь тогда, когда при их рассмотрении поочередно вводятся классификационные основания с учетом действия разных системообразующих факторов. Лишь при таком подходе становится возможным выявить подлинную картину реально существующих правовых институтов, каждый из которых занимает строго определенное место в системе отрасли права.
К тому же на уровне правовых институтов, пожалуй, в большей степени, чем на иных уровнях структуры, сказывается влияние субъективных факторов. Допускаемые при кодификации и издании отдельных актов про-
136
счеты в построении нормативного материала, недостатки в юридических конструкциях, неоправданные выделения отдельных комплексов норм — все это подчас приводит к «наложению» одних институтов на другие, к нарушениям логики права, к утрате четких границ между институтами (что, помимо прочего, вызывает конкуренцию норм в процессе юридической квалификации дел на практике)'.
2. Наиболее общим образом правовые институты подразделяются на регулятивные и правоохранительные. Все более углубляющаяся специализация советского права приводит к тому, что и регулятивные, и правоохранительные нормативные предписания «идут своим путем»: в результате дифференциации и интеграции указанных разновидностей нормативных предписаний формируются самостоятельные регулятивные и правоохранительные институты.
В специальном внимании нуждаются правоохранительные институты. Их реальное обособление в системе отраслей права имеет весьма существенное значение для понимания сложных процессов, характерных для развития структуры советского права.
Своеобразие юридической ответственности и иныч видов государственно-правового принуждения, особенности всех тех обстоятельств, которые следует учитывать при их применении, наталкивают законодателя на необходимость не только выделять правоохранительные предписания, но и объединять их в самостоятельные комплексы, пронизанные общими правовыми началами.
Казалось бы, куда проще, удобней, да и юридически последовательней (особенно если придерживаться идеи о трехчленной структуре норм) при формулировании, например норм о поставке, сразу же после указания на ту или иную юридическую обязанность предусматривать и соответствующую меру государственно-принудительного воздействия, обеспечивающую эту обязанность. Например, в ст. 29 Положения о поставках продукции производственно-технического назначения изложена обязанность поставки продукции в установленные сроки;
1 См. В. Н. Кудрявцев, Общая теория квалификации преступлений, стр. 240, 249 и след.