137
почему бы тут же не регламентировать и имущественную ответственность неисправного поставщика?
Но законодатель сосредоточивает изложение правовых предписаний о мерах государственно-принудительного воздействия за нарушение обязанностей по обязательству поставки в одном разделе нормативного акта, который так и называется «Имущественная ответственность» (разд. VIII). Почему? Может быть, это только технико-юридический прием? Детальное ознакомление с нормативным материалом заставляет отказаться orтакого предположения. Ведь дело не только в том, что «указания об ответственности» представляют собой самостоятельные предписания, а нередко и ассоциацию предписаний (например, в ст. 59 Положения сформулировано по меньшей мере семь взаимосвязанных предписаний, регламентирующих имущественную ответственность за нарушения сроков поставки). Главное состоит в том, что все правоохранительные предписания, регламентирующие ответственность за нарушение обязанностей по обязательству поставки, охватываются рядом общих нормативных положений, единством юридической конструкции (см. стст. 85—88 Положения).
Именно поэтому связь между регулятивным предписанием ст. 29 и охранительным предписанием ст. 59, посвященных одному вопросу — сроку поставки, носит не прямой, а косвенный, опосредствованный характер. Эта связь проходит через правоохранительный инстит> г имущественной ответственности в целом, в том числе через входящие в его состав общие нормативные предписания. При нарушении сроков поставки вступает в действие весь институт имущественной ответственности, изложенный в разд. VIIIПоложения, включая нормы о взыскании убытков в соответствии с конструкцией зачетной неустойки, об обязанности исполнить обязательство в натуре и т. д. Общность конкретной правоохранительной нормы со всем комплексом правоохранительных предписаний оказывается значительно большей, нежели то единое, что выражается в связи между регу ш. тииным и правоохранительным нормативными [Положениями. Это и авидетель'ствует об обособлении комплекса правоохранительных предписаний в самостоятельный правовой институт.
Тенденция формирования самостоятельных правоох-
138
ранительных институтов специфична для всех материальных отраслей советского права регулятивного профиля. Закономерно поэтому, что в кодифицированных актах, изданных в последние годы, правоохранительные нормы сгруппированы законодателем в отдельные главы и разделы. Таковы, например, раздел XIОстов земельного законодательства («Ответственность за (нарушение земельного законодательства»), раздел VОснов водного законодательства («Ответственность за нарушение водного законодательства») и др.
Обособление правоохранительных институтов выражает объективный процесс углубления правовых начал в жизни социалистического общества, дальнейшего укрепления социалистической законноегп. С позиций глубинных закономерностей развития советского права сведение правоохранительных предписаний в единые комплексы необходимо потому, что таким путем происходит их прямое подчинение принципам социалистической законности, гуманизма, справедливости, имеющим в области государственно-принудительной деятельности органов социалистического государства специфическое выражение.
Обособление правоохранительных институтов, по-видимому, является одним из показателей уровня развития данной материальной области права, ее юридических особенностей. Неслучайно в комплексных нормативных юридических актах правоохранительные предписания, как правило, не обособляются в самостоятельный раздел или главу. Так, в Основах законодательства Союза ССР и союзных республик о здравоохраиении правоохранительные предписания (которые к тому же носят отсылочный, вторичный характер) помещены вместе с регулятивными положениями
Конечно, само по себе обособление или необособление правоохранительных предписаний в самостоятельные главы и разделы не свидетельствует еще о том, существует либо нет соответствующий правоохранительный комплекс. Так, есть достаточные основания полагать, что в рамках советского трудового права фактически сформировались в качестве самостоятельных правоохранительных образований институт материальной ответственности и институт дисциплинарной ответственности. Их реальное существование вовсе не поколебалось
139
от того, что они не выделены в кодифицироЁанных актах: первый из указанных институтов помещен в республиканских кодексах в главе «Гарантии и компенсации», а второй — в главе «Трудовая дисциплина».
Вместе с тем выделение в кодифицированных актах глав и разделов, посвященных государственно-принудительным мерам, несомненно, способствует консолидации правоохранительных предписаний, нацеливает на выработку общих, объединяющих их нормативных положений и тем самым составляет существенный момент в формировании правоохранительных институтов.
Тенденция все большего обособления правоохранительных предписаний в самостоятельные институты явилась одной из предпосылок, обусловивших развертывание научных исследований по вопросам юридической ответственности. По сути дела, сама теоретическая конструкция «юридическая ответственность» представляет собой не что иное, как научное выражение того общего, что лежит в основе правоохранительных институтов, предусматривающих меры воздействия за виновное правонарушение.
Правоохранительные институты отличаются известными особенностями. Содержание правоохранительных институтов органически связано с запретами, образующими непосредственную базу, нормативную основу правоохранительных норм. Среди конкретизирующих норм особо большую роль в правоохранительных институтах играют вариантные предписания (В-предписания). Во многих случаях специализация содержания правоохранительных институтов состоит в закреплении различных вариантов применения государственно-принудительных мер в зависимости от конкретных фактических обстоятельств, отраженных в составах правонарушений.
3. Особой классификацией правовых институтов является их деление на предметные и функциональные.
Каждый правовой институт посвящен определенному участку общественных отношений.
Таким участком в большинстве случаев служит специфический предмет регулирования. Предмет как основание дифференциации институтов следует понимать в самом широком смысле. Это, в частности:
конкретные разновидности отношений данного вида, в том числе разновидности товарных имущественных
140
отношений в области оборота, лежащие в основе деления обязательственных институтов гражданского права (институты купли-продажи, поставки, подряда и т. д.);
объекты правоохранительной деятельности, например социалистическая собственность, личные права граждан и другие объекты, в соответствии с которыми подразделяются институты Особенной части уголовного права;
отдельные элементы отношений данного вида: рабочее время, время отдыха, заработная плата и иные, предопределяющие классификацию институтов трудового права;
стадии движения отношений (возбуждение дела, судебное разбирательство и пр.) как основание подразделения процессуальных институтов1.
Когда правовой институт формируется или хотя бы начинает формироваться применительно к определенному предмету, такого рода институт и может быть назван предметным.
Нетрудно заметить, что «предметный ориентир» для создания правовых институтов намечается законодателем при определении строения кодифицированных актов. Содержание нормативных положений может быть с наибольшей полнотой и четкостью выявлено, если они расположены в нормативном акте по предметному критерию. В соответствии с этим главы и разделы нормативных актов выделяются главным образом по предметному признаку, что, помимо всего иного, обеспечивает простоту и удобство в их использовании. И хотя само по себе распределение нормативного акта по главам и разделам не всегда ведет к формированию соответствующих правовых институтов, такой эффект все же не-
1 О своеобразии процессуальных институтов см. Ю. К. О с и-п о в, Понятие институтов гражданского процессуального права («Правоведение» 1973 г. № 1). Автор убедительно показал, что главным основанием классификации гражданско-процессуальных институтов являются стадии гражданского процесса (стр. 57—59).
По мнению М. А. Гурвича, «процессуальное право делится по стадиям процесса на совокупности процессуальных норм, представляющие собой инструментальные агрегаты, путем применения которых разрешается дело в той или тюп стадии процесса» (М. А. Г у р-п и ч, Основные черты гражданского процессуального правоотношения, «Советское государство и право» 1972 г .№ 2, стр 31).
141
редко наступает, ибо усилия законодателя по компоновке нормативных предписании, по выработке нормативных обобщений направляются в этом случае именно предметным критерием.
Функциональные институты—продукт функциональной дифференциации права. Развитие и усложнение правового организма состоит не только в том, что складываются предметно-специализированные и конкретизирующие нормативные предписания, но и в том, что формируются институты, призванные дать «сквозное» регулирование отдельной операции в правовом регулировании, касающейся многих разновидностей данных отношений.
Так, ряд семсйпо-правовых институтов регламентирует отдельные разновидности семейных отношений — отношения, возникающие в связи с рождением ребенка, заключением или расторжением брака, усыновлением. Вместе с тем законодатель в обособленном комплексе норм дает и «сквозную» регламентацию важнейшего момента, касающегося только юридического факта всех этих отношений: регистрации рождения, брака, его расторжения, усыновления (гл. 15 КоБиС РСФСР). Законодатель как бы возвращается к тем же вопросам, которые урегулированы в предметных институтах, но возвращается лишь под одним углом зрения — регистрации соответствующих юридических действий.