Не менее сложной проблемой непосредственно влияющей на реализацию права человека на свободу и личную неприкосновенность является сохранение в отечественном законодательстве института доследования.
«Каждый человек, для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения, имеет право, на основе полного равенства, на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом» гласит ст.10 Всеобщей Декларации прав человека [184].
Однако нередко фактическим препятствием на пути осуществления основополагающих принципов судопроизводства о доступе каждого гражданина к правосудию и разумных сроках его осуществления встает институт доследования. Негативные последствия сохранения этого правового института в действующем УПК Республики заключается в следующем.
Во-первых, ограничивается конституционное право гражданина на судебное разрешение его дела, поскольку из числа возвращенных на дополнительное расследование уголовных дел каждое пятое следствием прекращается. Причём в 85 % случаев дела (с согласия прокуроров) прекращаются по не реабилитирующим основаниям.
Основная причина принятия таких решений вполне понятна - это отсутствие достаточных доказательств для направления дела в суд и одновременно желание защитить «честь мундира», поскольку гражданину было предъявлено обвинение, а прекращение дела по реабилитирующим основаниям означало бы полное оправдание и необходимость компенсировать ущерб, причинённый незаконным привлечением к уголовной ответственности.
Рост числа оправдательных приговоров не является показателем «брака» в работе следственных органов и судов. Напротив, это повысит степень ответственности следователей за качество расследования, а судей за обоснованность вынесенных приговоров.
С учётом этого труднообъяснимым является сохранение в действующем уголовно-процессуальном законодательстве в прежнем виде ряда изживших себя правовых норм и в их числе - о возвращении уголовных дел на дополнительное расследование.
Во-вторых, не является секретом и то обстоятельство, что институт доследования используется (и нередко) в тех случаях, когда судья не желает взять на себя ответственность за объективное разрешение дела, в том числе и за вынесение оправдательного приговора.
В третьих, изучение ситуации показывает, что возвращение судами следователям органов внутренних дел уголовных дел для дополнительного расследования даёт основания также делать вывод о том, что за этими решениями нередко скрывается допущенная судами волокита.
В-четвертых, доследование, в ряде случаев используется и как способ «развала» уголовного дела.
В-пятых, в качестве оснований возвращения уголовных дел на дополнительное расследование суды нередко используют несовершенство отдельных норм уголовного - уголовно-процессуального законодательства.
Для того чтобы ответить на риторические вопросы: Нужен ли данный институт, и как ограничить «власть этого инструмента» в приведённых выше случаях, а также выработать конкретные предложения, воплощенные в правовые нормы, необходимо хотя бы кратко проанализировать как общие условия (основные факторы), так и конкретные основания возвращения уголовных дел на дополнительное расследование.
Кроме приведённых выше к общим условиям относятся: недостаточный профессиональный уровень следователей, удельный вес возвращенных на доследование дел зависит от сложности их расследования.
Согласно ст. 414 УПК разбирательство уголовного дела в суде производится только в отношении обвиняемых, в случаях рассмотрения дела после отмены приговора из-за мягкости назначенного наказания либо необходимости применения закона о более тяжком преступлении, разбирательство в суде производится лишь в части квалификации преступления и меры наказания, не затрагивая вопроса о виновности подсудимого вообще.
Соответственно оценка полноты расследования по уголовному делу возможно исключительно в рамках выдвинутого органами расследования обвинения.
К числу существенных нарушений закона следует относить и так называемые технические ошибки, допущенные следователем.
Чаще всего такие ошибки допускаются по элементарной невнимательности и небрежности сотрудниками органов предварительного следствия, дознания и прокуратуры и выражаются в неправильном арифметическом подсчете сумм похищенного, пропуске в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемого квалифицирующих признаков или одной из частей статьи, когда обвиняемому инкриминируется, пять, десять и более преступлений, а также в отсутствии подписей на процессуальных документах.
Во-первых, сохранение в УПК таких оснований для возвращения уголовных дел на дополнительное расследование как неполнота следствия, неправильное соединение и разделение уголовных дел, необходимость предъявления нового обвинения и ряд других, противоречат основным положениям Конституции Республики Узбекистан и подвигают суд на позиции обвинения.
Во-вторых, возвращения дел по выше указанным основаниям приводят на практике к длительным срокам следствия и содержания обвиняемого под стражей, существенно ущемляют права потерпевших от преступлений и иных участников уголовного процесса, а также нередко используется заинтересованной стороной для незаконного прекращения уголовного преследования.
В-третьих, данная норма не согласуется с нормой процессуального права стран с развитой системой правосудия.
Подводя итог вышесказанному отметим, что проблема гуманизации, а точнее сказать оптимизации уголовного, уголовно-процессуального и уголовноисполнительного законодательства Республики (когда уголовное наказание к правонарушителям, применяется в конкретной зависимости от степени социальной обусловленности уголовного наказания, а не в качестве ответной реакции государства на правонарушение), неразрывно связано с освобождением правовой доктрины (уголовно-правовой в особенности), от «рудиментов и атавизмов» планово-социалистической системы уголовно-правового законодательства бывшего СССР. Когда интересы «социалистической системы» ставились над интересами конкретной личности.
Надо отметить, что негативным последствием нарушения права человека на свободу и личную неприкосновенность становится незаконный арест и в конечном итоге осуждение невиновного. Государство несет значительные расходы на содержание самих УИН и содержащихся в них осужденных, которые только на 10% возмещаются из их заработка. Вследствие этого государство далеко не только из гуманных соображений довольно часто применяет амнистию, расширяет круг лиц для условно-досрочного освобождения и т.п.
Не меньшие средства затрачиваются на расследование и судебное рассмотрение уголовных дел о преступлениях, не представляющих большой общественной опасности.
Помимо этого исследования ряда учёных криминологов доказывают, что лишая человека свободы, государство стимулирует в конечном итоге репродукцию преступности. По мнению экспертов, каждый лишенный свободы потенциально способен (и это часто бывает) втянуть в преступное сообщество от 2 до 8 человек в течение 10 лет. [185]
Все это говорит о том, что необходимы не только изменение оснований ответственности за экономически правонарушения, но и совершенствование механизма воздействия на них наказаниями.
В этой связи достаточно актуальным представляется вопрос о повышении роли альтернативным лишению свободы видам наказания.
Следует отметить, что в системе универсальных документов в сфере прав человека носящих рекомендательный характер приняты Стандартные минимальные правила ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением («Токийские правила» 1990г.). В них закрепляется, что государства при назначении уголовного наказания за преступления не представляющие большой общественной опасности следует более широко применять альтернативные меры правового воздействия: возложение обязанности возместить нанесённый ущерб, примирение, домашний арест, исправительные общественные работы, медиация и др. [186] Опыт ряда государств мира показывает, что аналогичная ситуация сложилась и в других государствах. Более того, тюремное население отдельных государств (США, Россия, Казахстан) значительно перешагнуло за пределы 100000 тысяч заключённых.
В то же время мировая практика показывает, что в ряде государств правительство, желая прекратить рост тюремного населения, всё более применяет альтернативы тюремному наказанию. Наиболее известные среди которых - материальные штрафы, общественные работы, примирение, кратное возмещение нанесённого ущерба, пробация, домашний арест, передача на попечение общины и другие. Помимо этого в ряде стран организованы специальные службы пробации и медиации (Великобритания, Франция, Румыния, Венгрия, США и ряд др.) занимающиеся работой с правонарушителями, в отношении которых применены альтернативные меры наказания.
Несмотря на то, что в 1994 г. штраф как основной вид наказания был введен в значительное количество санкций статей Особенной части Уголовного кодекса республики, практическая значимость его оставалась невысокой.
Невысокая востребованность этого наказания в судебной практике объяснялась на наш взгляд, двумя причинами. Первая - установленные в законодательстве размеры штрафа вследствие инфляционных процессов не несут на себе соответствующей карательной нагрузки. Вторая - отсутствие достаточно эффективного механизма исполнения этого наказания, а также замены его другими наказаниями в случае неуплаты штрафа.