Как утверждают авторы одного из анализов института презумпции невиновности, «Вопрос о нарушении презумпции невиновности часто возникает в связи с освещением в средствах массовой информации фактов преступной деятельности или выступлений должностных лиц по этому поводу» [268].
Разумеется, этот вопрос, не мог остаться вне поля зрения Европейской комиссии по правам человека, которая выработала единые стандарты допустимости высказываний должностных лиц вне процесса по поводу виновности подсудимого.
Поскольку и п.1 ст.11 Всеобщей декларации прав человека, и п.2 ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах, и п.2 ст.6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод содержат похожие формулировки (незначительные расхождения даны в скобках), которые практически совпадают со ст.26 Конституции Республики Узбекистан: «Каждый обвиняемый в уголовном преступлении (совершении уголовного преступления) считается (имеет право считаться) невиновным до тех пор (пока), его виновность не будет доказана (установлена) законным порядком (согласно закону) [269]» - можно признать, что толкование принятое, в отношении этих актов, справедливо и в отношении ст. 26 Конституции Республики Узбекистан.
«Если виновность человека не доказана согласно закону, должностные лица государства должны по-прежнему придерживаться принципа презумпции невиновности». Из этого вытекает, что должностным лицам запрещено до суда заявлять о виновности подозреваемых. Европейская Комиссия по правам человека разъяснила, что это положение распространяется и на государственных обвинителей [270].
Тем не менее, Комиссия считает, что должностные лица государства могут информировать общественность о ходе следствия по уголовным делам, заявлять, что тот или иной человек является подозреваемым, либо что тот или иной человек сознался в совершении преступления. Но если эти должностные лица при этом заявляют, что сначала это дело должно быть рассмотрено судом, то это не расценивается как нарушение п.2 ст.6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Как видно из приведенного анализа, Европейская Комиссия по правам человека, руководствуясь п.2 ст.6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, надежно защищает обвиняемого в совершении уголовного преступления от предопределения его вины до суда должностными лицами государства. Этот запрет распространяется также на прокурора, который может публично обвинять подсудимого только во время судебного разбирательства, но не до его начала [271].
Тот факт, что эти обязанности оговорены только в отношении
должностных лиц, позволяет говорить об их отсутствии для остальных лиц, не являющихся должностными. Логика в этом случае такова: все перечисленные международно-правовые акты, как и Конституция Республики, содержат гарантии права человека на свободу мысли и слова.
Презумпция, т.е. исходное предположение о невиновности лица влечет невозможность привлечения его к какой либо ответственности, т.е. является своего рода иммунитетом против правовых последствий обвинений, но не иммунитетом против обвинений как таковых [272]. Конституция прямо говорит: «пока не будет доказано обратное», т.е. подразумевается, что эта презумпция будет опровергаться путем доказывания вины данного лица. УПК прямо предусматривает обязанность органов дознания (ст.117), следователя и прокурора искать, фиксировать и собирать доказательства виновности обвиняемого.
Не является обоснованной и ссылка на законодательство, в частности, на закон «О средствах массовой информации», поскольку в нем не содержится указаний на недопустимость свободного поиска информации о деятельности, в том числе неправомерной, другого лица на основании презумпции невиновности, кроме норм, защищающих неприкосновенность личной жизни, врачебную, коммерческую и другие виды тайны. Во всяком случае, ни одной ссылки на презумпцию невиновности в законе «О средствах массовой информации» не сделано.
Судебная практика содержит большое количество случаев неправомерных ссылок на нарушение презумпции невиновности. Часто, поводом для них, является опубликование каких-либо сведений, свидетельствующих о незаконной или преступной, на взгляд автора, деятельности другого лица и вывод автора о том, что данное лицо является «вором», «взяточником», «мошенником» или даже «убийцей». Способов отстоять несправедливо поруганную такими заявлениями честь у жертвы обвинений достаточно. Это может быть гражданский иск к автору и редакции в соответствии с нормами ГК
Республики Узбекистан, предусматривающими опровержение несоответствующих действительности порочащих сведений и компенсацию морального вреда, причиненного их распространением. При наличии определенных условий, потерпевший может привлечь автора публикации к суду по ст.139 УК Республики Узбекистан «Клевета», либо по ст.140 УК «Оскорбление», если публикация содержала унижающие его честь и достоинство, неприличные выражения.
Эти меры, безусловно, оправданны и позволяют избежать безответственности средств массовой информации. Удивление вызывает тот факт, что зачастую объект обвинений выбирает совершенно другой способ защиты: ссылку в исковом заявлении или в суде на то, что в отношении него нарушена презумпция невиновности. Этот путь не слишком эффективен, чего не могут не понимать сами истцы, поскольку законодательства не содержит никаких санкций за данное «преступление». Вместе с тем, он позволяет, оперируя только тем аргументом, что в отношении лица не вынесен или не вступил в силу обвинительный приговор по факту его воровства, мошенничества и т.п., защититься практически от любого обвинения, не трогая его сути. В этом состоит его преимущество по сравнению с обвинением в распространении сведений, не соответствующих действительности, где рассмотрение дела будет вестись именно по сути обвинений и в результате их истинность может быть доказана ответчиком. То же касается уголовного процесса, где потерпевший должен самостоятельно или в делах публичного обвинения с помощью прокурора доказать ложность распространенных сведений. Таким образом, обращение к доводу «нарушена презумпция невиновности» часто может служить показателем неготовности или нежелания объекта обвинений рассматривать эти обвинения по их содержанию, - для него удобнее сослаться на мнимое формальное нарушение [273].
Таким образом, анализ правовой основы презумпции невиновности позволяет определить её содержание. Представляется, что сущность данной презумпции составляют следующие положения:
- это основополагающий общеправовой принцип, распространяющийся на все виды ответственности;
- виновность обвиняемого в совершении преступления подлежит доказыванию при производстве предварительного следствия и стадии судебного разбирательства;
- предание обвиняемого суду не является для последнего основанием для предрешения вопроса о виновности подсудимого;
- обвинительный приговор и решение о виновности лица не могут быть основаны на предположениях и определяются лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого будет доказана;
- никто не обязан доказывать свою невиновность и любые сомнения, появляющиеся в ходе судебного разбирательства должны трактоваться в пользу обвиняемого.
Естественно, что апеллирование к презумпции невиновности происходит в сфере уголовно-правовой борьбы с преступностью.
Разрабатывая и внедряя комплексную программу сдерживания преступности, правоохранительные органы Республики Узбекистан придают большое значение и борьбе с различными формами преступности [274]. Благодаря проводимой работе правоохранительным органам республики удалось достичь наиболее высокого среди государств СНГ уровня раскрываемости
преступлений, и наименьшего показателя уровня преступности. В то же время в выступлениях Президента страны отмечалось, что имеются факты нарушения отдельными сотрудниками правоохранительных органов принципов законности и гуманности [275].
В тоже время следует отметить, что судебная система любого государства отражает динамику процессов в самом государстве, и то насколько эффективна судебная власть показатель степени демократизации общества. Анализ ситуации в данной области показывает, что и в развитых государствах судебная власть находится в процессе постоянного развития [276]. Именно этим фактом и определяется по нашему мнению необходимость сравнительно правового развития данного института, использование позитивного опыта развитых демократических государств.
Неустанная борьба за достоинство человека и против любых несправедливостей отмечена вехами в истории правоохранительных органов Узбекистана. В период демократизации нашего общества заложены основы демократической системы правосудия. В то же время наличие основ совсем не означает, что работа в данной сфере закончена. Опыт демократических стран показывает - процесс имплементации международно-правовых стандартов в сфере правосудия явление перманентное. Весьма сложной проблемой является определение минимальных стандартов обеспечения прав и свобод граждан.
В связи с этим рядом известных ученных предлагается ввести в научный оборот, а в последующем и в правоохранительную практику иные критерии обеспечения прав и свобод граждан, которые опирались бы не только на волю конкретного законодателя, но и учитывали мировой опыт [277].