Клевета, совершенная опасным рецидивистом (п. «в» ч. 3 ст. 139 Уголовным кодексом), образует квалифицированный состав, поскольку речь идет о множественности преступлений и совершение ранее судимым за клевету вновь такого же преступления свидетельствует об устойчивости преступных намерений в антисоциальное направленности его поведения. Важно знать, что привлечение к уголовной ответственности по этой норме возможно только в том случае, если за совершенной ранее клеветой, за которую лицо было однажды осуждено, сохранились уголовно-правовые последствия, т.е. это преступление, является юридически значимым, что возможно лишь при условии непогашенной или не снятой судимости за нее.
Клевета, совершенная из корыстных или иных низменных побуждений (п. «г» ч. 3 ст. 139 Уголовного кодекса) рассматривается как квалифицированный состав. В соответствии с Разделом восьмым Особенной части Уголовного кодекса корыстные побуждения представляют собой мотив, характеризующийся стремлением извлечь из совершенного преступления материальную или иную выгоду имущественного характера либо с намерением избавиться от материальных затрат. К иным низменным побуждениям необходимо относить месть, зависть, карьеризм, подхалимаж и др.
Под оскорблением понимается умышленное унижение чести и достоинства личности в неприличной форме. Под неприличной формой следует понимать такую отрицательную оценку личности потерпевшего, которая противоречит общепринятым правилам общения между людьми. Неприличное по форме обхождение может выражаться в активных действиях различного характера: произнесении в адрес потерпевшего нецензурных выражений и браных высказываний или оскорбительных надписях, изображений на стенах зданий, строений, на фотографиях или портретах, совершение непристойных телодвижений и жестов, нанесение пощечины, плевок в лицо и т.п. Оскорбление может носить публичный характер, то есть в присутствии других людей и самого потерпевшего, а также может быть и заочным, когда оскорбительные действия, хотя и совершаются в отсутствии потерпевшего, но при этом виновный сознает, что совершенное им оскорбление будет доведено до сведения потерпевшего.
Оскорбление как административное правонарушение предусмотрено ст. 41
Кодекса об административной ответственности Республики Узбекистан и влечет наложение штрафа от одного до двух минимальных размеров заработной платы. Административной ответственности подлежат лица, совершившие оскорбление впервые либо, если оно не влечет за собой уголовной ответственности.
Уголовно-наказуемое оскорбление образует умышленное унижение чести и достоинства личности в неприличной форме, совершенное после применения административного взыскания за такие же действия и наказывается штрафом от пяти до двадцати пяти минимальных размеров заработной платы или исправительными работами до одного года либо арестом до трех месяцев.
Если оскорбление осуществлено в печатном или иным способом размноженном тексте либо в средствах массовой информации, то уголовная ответственность наступает сразу, независимо от того применялось ли ранее к лицу административное взыскание за такие же действия или нет. Данный вид оскорбления наказывается по ч. 2 ст. 140 Уголовного кодекса штрафом от двадцати пяти до пятидесяти минимальных размеров заработной платы или исправительными работами от одного года до двух лет либо арестом на срок от трех до шести месяцев.
Уголовная ответственность также наступает сразу, если оскорбление осуществлено: в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или гражданского долга (п. «а» ч. 3 ст. 140 Уголовного кодекса); опасным рецидивистом, то есть лицом, ранее судимым за оскорбление либо лицом, ранее судимым за клевету по ст. 139 УК (п. «б» ч. 3. ст. 140 Уголовного кодекса) и наказывается штрафом от пятидесяти до семидесяти пяти минимальных размеров заработной платы или исправительными работами на срок от двух до трех лет либо лишением свободы до трех лет.
Одним словом, нечеткость и неопределенность в трактовке основных понятий, как в текстах законодательства, так и в юридической литературе способствуют субъективности и нечеткости их толкования в правоохранительной практике.
Закон говорит не об унижении, а об умалении достоинства. Здесь, повидимому, проведена четкая грань между унижением как дискредитацией человека в общественном мнении и умалением как таким воздействием на общественное мнение, которое противоречит достоинству личности как ее неотъемлемому праву. Нельзя унизить человека в его собственных глазах. Поэтому правильнее было бы говорить не об «унижении чести и достоинства», а об «унижении чести и умалении достоинства».
Понятие репутации (вообще) в текстах законодательства отсутствует: есть лишь понятие деловой репутации как нематериального права личности (относящегося и к юридическому лицу), не имеющее никакого раскрытия в ГК. Видимо, понятие репутации, как «сложившееся о человеке мнение, основанное на оценке его общественно значимых качеств», есть лишь одна из сторон понятия чести, более широкого, чем понятие репутации.
Что касается понятия деловой репутации, то она связывается в текстах права прежде всего, с предпринимательской деятельностью и определяется А. Эрделевским как «сопровождающееся положительной оценкой общества отражение деловых качеств лица в общественном сознании» [292]. Строго говоря, деловая репутация может быть и отрицательной, но, как правило, это сочетание употребляется в положительном смысле: «защита деловой репутации».
Понятие престижа или морального престижа законодателем вообще не употребляется и встречается только в юридической литературе. Это оценка данного лица общественным мнением с точки зрения его социальной роли, социального статуса, социального влияния. Поэтому престиж может быть более или менее высоким, но не имеет качественной оценки. Сочетание же «моральный престиж» внутренне противоречиво: прилагательное «моральный», казалось бы, относится к личности человека, а существительное «престиж» - бесспорно только к его оценке общественным мнением.
Что такое «доброе имя» человека - термин, впервые употребленный в тексте нового ГК остается пока совершенно непонятным. Видимо, этот термин синонимичен репутации (в общем, смысле) и, следовательно, понятие доброго имени подчинено понятию чести.
Соответственно, все эти три понятия не определены законодателем и пока не вносят ничего содержательно или процессуально нового.
Проблема защиты чести и достоинства, ущемлённых в СМИ, - актуальна и значительна в новых независимых государствах, так как касается не только прав человека, но и многих социальных проблем. Особенно значима проблема защиты чести и достоинства для независимых СМИ.
Исследуя независимые газетные и журнальные издания, учредителями которых являются трудовые коллективы, творческие союзы, первичные организации Союза журналистов, профсоюзы, редакции, нами выявленоявление внутренней трансформации издания, что проявляется, в частности, в попрании чести и достоинства отдельной личности, группы людей, коллектива, нации.
Досудебная защита чести и достоинства предполагает демократическую систему саморегулирования СМИ: наличие закреплённых этических норм журналистов, которые бы приняли все журналистские коллективы прессы, радио и телевидения.
Во время саммита государств, входящих в Совет Европы (Вена, 1993 г.), главы государств-участников приняли декларацию, призывающую всех работающих в журналистике, осознать величайшую ответственность за судьбы демократии, особенно когда речь идет о нарождающемся нацизме или широко распространяющейся ксенофобии. Главы правительств также призвали журналистов принять соответствующие этические кодексы [293].
Кодекс этики журналистов как добровольное их самоограничение должен соответствовать международным стандартам и быть принятым собранием представителей всех общественных журналистских организаций. Если смотреть на проблему с государственной точки зрения, защита чести и достоинства - общественная проблема, требующая для своего регулирования Закона о морали или Кодекса морали, касающегося не только СМИ, а всех сфер.
Досудебная защита ущемленных СМИ чести и достоинства предполагает также наличие корпоративного органа по этике журналистов, сформированного из представителей общественных журналистских организаций страны, творческих союзов, ассоциаций журналистов.
В некоторых странах в областных управлениях по прессе и информации введена должность инспектора по журналистской этике, назначаемого администрацией по предоставлению корпоративного органа по этике журналистов. Такой прецедент досудебной защиты чести и достоинства уже есть в Литве и закреплён в Законе об общественной информации, ст. 24 «О комиссии по этике для журналистов и издателей» и ст. 25 «Инспектор по журналистской этике». К литовскому опыту следует не только присмотреться, но и позаимствовать его, так как литовцы создали беспрецедентный во всей Центральной и Восточной Европе механизм саморегулирования масс-медиа, систему, не зависящую от вмешательства государства в дела СМИ. Марюс Лукошюнас, комментируя в журнале «Закон и Право» этот закон, пишет: «Статья 21 позволяет производителю общественной информации уменьшить сумму компенсации о клевете с 10 000 литов до 1000 литов (250 $ США), если клеветник добровольно опубликует опровержение, извинение. Такой подход предоставляет оскорблённому лицу возможность получить моральную компенсацию без судебного расследования. «Медиа» также предоставляет возможность выбора между возможностью извиниться и уплатить в десять раз меньше, или пойти в суд, заплатить 10 000 литов и извиниться, если дело будет проиграно» [294]