г) независимость СМИ от государственного контроля должна быть записана в законе; любое ущемление независимости допустимо только на основании решения суда, но не органов исполнительной власти;
д) не должно быть ни прямой, ни косвенной цензуры печати или содержания телерадиопрограмм; ограничения могут налагаться лишь в пределах, разрешенных статьей 10 Европейской конвенции о правах человека;
е) внутренняя организация СМИ должна гарантировать свободу ответственных редакторов выражать свое мнение, их независимость должна быть защищена;
ж) независимость СМИ должна быть защищена от угрозы со стороны
монополий;
з) ни частные предприятия, ни финансовые группы не должны иметь права на монополию в области СМИ и не следует разрешать образование монополии, подконтрольной правительству;
и) необходимо принять специальные меры для обеспечения свободы иностранных журналистов, включая статус, обязанности, привилегии и защиту от произвольной депортации, что предполагает соответствующую обязанность иностранных журналистов точно освещать события [321].
С одной стороны, в этих документах осуждаются попытки некоторых правительств ущемить свободу прессы, используя, в частности, экономическое и политическое давление, цензуру, увольнения журналистов, отказы в визах, ограничение распространения информации внутри стран и через национальные границы, а также использования типографского и иного профессионального оборудования. «Арест и задержание журналистов на основании их профессиональной деятельности являются серьезными нарушениями прав человека, - говорится в Декларации, принятой в Сане 11 января 1996 г. - Журналистам, которым пришлось покинуть свои страны, следует обеспечить возможность свободного возвращения и возобновления своей профессиональной деятельности. Тем, кто подвергся необоснованному увольнению, следует предоставить возможность восстановиться в своей должности» 2. При этом отмечается, что некоторые правительства используют предполагаемую опасность новых информационных и коммуникационных технологий для оправдания ограничений свободы массовой информации.
С другой стороны, упомянутые декларации приветствуют всемирную тенденцию к демократии и свободе прессы. Они поощряют «создание журналистами своих собственных независимых СМИ, деятельность и финансирование которых обеспечиваются самими журналистами и которые, в случае необходимости, получают поддержку в виде субсидий, предоставляемых на основе гласности и с гарантиями того, что финансирующие учреждения не вмешиваются в издательскую политику». Они призывают направлять международную помощь «на развитие печатных и электронных средств информации, не зависимых от правительств, с тем, чтобы поощрять плюрализм», а государственным СМИ предоставить «статус, обеспечивающий их журналистскую и издательскую независимость в качестве открытых учреждений государственной службы» [322].
Что же касается проблемы обеспечения права на свободу мысли, слова и убеждений на национальном уровне, то указанные свободы получили законодательное закрепление одними из первых. К примеру, в ст.11 французской Декларации прав человека и гражданина 1789г. было закреплено: «Свободное выражение мыслей и мнений есть одно из драгоценнейших прав человека: каждый гражданин, поэтому может свободно высказываться, писать и печатать, отвечая лишь за злоупотребление этой свободой в случаях, предусмотренных законом» [323].
В Республике Узбекистан Конституция (ч.1 ст. 29) использовав краткую, но емкую формулу провозглашает, что: «Каждый имеет право на свободу мысли, слова и убеждений. Каждый имеет право искать, получать и распространять любую информацию, за исключением направленной против существующего строя и других ограничений, предусмотренных законом» [324].
Более того, Конституция Узбекистана (ст. 67) закрепляет: «Средства массовой информации свободны и действуют в соответствии с законом. Они несут в установленном порядке ответственность за достоверность информации. Цензура не допускается». Данное положение конкретизируется в ст.4 Закона Республики Узбекистан «О средствах массовой информации» от 26 декабря 1997 г. «В Республике Узбекистан цензура средств массовой информации не допускается. Никто не имеет права требовать предварительного согласия публикуемых сообщений или материалов, а также изменения текста или полного их снятия с печати (эфира)» [325].
Хотя норма весьма лапидарна, однако в общем контексте Конституции, интегрируя содержание других норм, она обретает необходимые конкретность и системность.
Обогащению содержания свободы массовой информации служат и другие нормы, содержащиеся в статье 29 Конституции. Так, Конституция гарантирует каждому свободу мысли и слова, право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, недопустимость принуждения человека к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Тем самым подчеркивается, во-первых, относительная обособленность этих свобод, во-вторых, их глубинная генетическая взаимосвязь, в-третьих, взаимодополнение их юридического содержания. Так, в сфере массовой информации им непосредственно корреспондируют закрепленные в части первой статьи 47 Закона о СМИ права журналиста искать, запрашивать, получать и распространять информацию, излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью, отказаться от подготовки за своей подписью сообщения или материала, противоречащего его убеждениям.
Среди конституционных гарантий свободы массовой информации следует назвать также свободу экономической деятельности и право частной собственности, закрепленные в статьях 8, 34 и 35 Конституции, а также принцип идеологического разнообразия (статья 13), предусматривающий, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Тем самым формируются определенные защитные механизмы, чтобы противостоять попыткам сворачивания информационного плюрализма, в том числе путем концентрации и монополизации средств массовой информации.
В качестве конституционных гарантий свободы массовой информации выступают также нормы, устанавливающие ответственность должностных лиц за сокрытие фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей, закрепляющие право каждого на достоверную информацию о состоянии окружающей среды, свободу творчества, охрану интеллектуальной собственности, открытость судопроизводства и т.д. [326] Законом о СМИ, закрепившем обязанности журналиста и редакции по сохранению конфиденциальности информации и ее источника предусмотрена защита прав личности.
Казалось бы, в правовой регламентации свободы мысли, слова и убеждений (СМИ соответственно) нет особых затруднений. Вместе с тем опыт правового регулирования указанных прав и свобод, как в отечественной, так и зарубежной практике показывает, что в данной области имеются довольно сложные проблемы. На необходимость кардинальных реформ в сфере правовой регламентации деятельности СМИ было указано и Президентом Республики Узбекистан И.А.Каримовым. [327]
Как видим эффективное функционирование средств массовой информации невозможно без создания действенного механизма их механизма. Вместе с тем формирование последнего, в значительной степени определяется подходами к проблеме обеспечения и защиты прав человека на свободу мысли, слова и убеждений.
Следует отметить, что в отношении включения свободы слова, мысли, убеждений, в категорию личных прав существуют различные мнения. Так, составители «Энциклопедического юридического словаря» трактуют свободу слова, как: «… одно из основных личных прав человека и политических прав гражданина, составную часть более общего права, имеющего название «свобода информации». Свобода слова представляет собой возможность публично (устно, письменно, с использованием средств массовой информации) выражать своё мнение (мысли) [328].
Профессор А.А. Мишин относит свободу слова, печати, право на получение информации, а также свободу распространения информации к категории группы прав, обеспечивающих свободу выражения мнений, являющегося политическим правом [329]. Авторы российского учебника «Права человека» [330] и казахстанский учёный Г.П.Лупарев также включают указанные права в категорию политических прав [331].
В узбекской правовой науке авторы единогласно определяют свободу мысли, слова и убеждений как личные свободы [332].
Думается, что указанные разногласия происходят от смешения понятий – гражданские права, права граждан и личные права. Если подходить к проблеме с позиций Общей теории прав человека, то нет сомнений, что свобода мысли, слова и убеждений являются личными свободами. Включить указанные свободы в категорию личных прав и свобод позволяет то, что все они имеют непосредственное отношение к категории индивидуальности личности.
Идейный плюрализм, т.е. богатство и разнообразие политических, экономических, нравственных и иных идей и ценностей способствует внедрению и в политическую жизнь общества фундаментальных демократических принципов. Следовательно, свобода мысли и слова, равно как свобода публичных дискуссий по граждански значимым проблемам. Есть форма существования демократического, толерантного общества.