1.4 Объективно-субъективная природа уголовной ответственности
По мнению доктора юридических наук, профессора Анатолия Валентиновича Наумова – «Уголовная ответственность, будучи по своей социально-правовой функции объективной категорией, содержательно заключает в себе и субъективные моменты. Объективная и субъективная ее стороны прежде всего выражают вовне специфику собственно ответственности как уголовно-правовой категории, которая, возникнув, существует объективно (реально), независимо от того, желательна она для лица, совершившего преступление, или нет. Кроме того, они отражают и глубину личного чувства ответственности. Объясняется это, очевидно, тем, что уголовная ответственность, возникшая как внешняя (по отношению к отдельному индивиду), социально-правовая форма взаимосвязи преступника с отдельным человеком или обществом, в результате интериоризации (т.е. перехода извне внутрь) способна породить, а в большинстве случаев и порождает, наряду с другими факторами социальной действительности, осознание людьми чувства ответственности по поводу благ других людей или общественных благ, охраняемых всем комплексом социально-правовых установлении. Этим в определенной степени можно объяснить то, что большое число людей соблюдают законы (в том числе и уголовные) в силу своей внутренней привычки, ставшей для них жизненной необходимостью».[8]
Взгляд на уголовную ответственность как на правоотношение (правоотношение уголовной ответственности) позволяет, в свою очередь, определить оптимальную дозировку соотношения объективного и субъективного признаков состава преступления, что воплощается в объеме уголовной ответственности и характере мер государственного принуждения, применяемых к конкретному лицу, совершившему преступление.
Наше отечественное уголовное право исходит из признания двуединого, объективно-субъективного основания уголовной ответственности, таким образом подчеркивая свой релятивный (относительный) характер. При этом объективные и субъективные элементы основания уголовной ответственности не конкурируют между собой, не вытесняют друг друга, а образуют единое основание уголовной ответственности. В решении этого вопроса недопустима как недооценка, так и переоценка объективного и субъективного моментов, на основе которых в каждом конкретном случае определяется не только объем уголовной ответственности, но и вид и размер назначаемого наказания, а также ряд других моментов, существенно влияющих на правовой статус осужденного. Для цивилизованного уголовного права является аксиомой тезис о том, что намерения и убеждения человека, как бы порицаемы они ни были, не влекут уголовной ответственности, если они не воплощены в деяние. В этом плане недооценка объективных признаков основания уголовной ответственности за счет гипертрофирования субъективных неизбежно приведет (и приводит) к беззаконию и произволу[9].
Глава II
Основание уголовной ответственности
2.1 Преступление и его признаки
Проблема оснований уголовной ответственности в теории уголовного права рассматривается обычно в двух аспектах: в философском и юридическом. Первый связан с ответом на вопрос, когда и почему лицо способно отвечать за совершенное им преступление в уголовном порядке. Примерно с XVIII в. по этому поводу в философии и юриспруденции идут споры между детерминистами (детерминизм - учение о всеобщей закономерной связи и причинной обусловленности всех явлений) и индетерминистами (отрицающими такие связи). Индетерминизм как идеалистическое направление в философии исходил из признания полной (абсолютной) свободы воли, в конечном счете не зависящей от внешних условий и обстоятельств (Кант). И в этом смысле основанием уголовной ответственности признавалась злая воля преступника[10].
По-иному обосновывалось основание ответственности, в том числе и уголовной, представителями детерминистического направления в философии. Последнее проявлялось в двух разновидностях: механистического и диалектического детерминизма. С позиций первого человек— слепая игрушка внешних обстоятельств. Человек никогда и ни в чем не бывает свободным, и его поступки всегда детерминированы внешними обстоятельствами (Спиноза)[11].
Диалектический материалистический детерминизм (Энгельс), признавая детерминирующую роль внешней среды, одновременно признавал и активную роль человеческого сознания, однако фактически отдавал предпочтение в конечном счете все-таки первому.[12]
Известно, что марксистско-ленинская философия, применяя постулат о первичности материи и вторичности сознания, обосновывала один из своих исходных тезисов об отставании сознания от бытия (в том числе и общественного сознания от общественного бытия)[13]. В прокрустово ложе этого тезиса помещались и методологические основы уголовно-правовой и криминологической науки. Так, перспектива искоренения преступности связывалась с заменой капиталистической общественно-экономической формации на коммунистическое общество. И ложность этих методологических подходов приводила и приводит к серьезным практическим просчетам. С одной стороны, это приводило к фактическому оправданию любого уровня преступности. С другой стороны, оценка реальной картины состояния преступности всегда была связана с затушевыванием действительных противоречий социалистического общества, внутренне присущих ему дефектов и несуразиц. Глобальные социально-экономические причины преступности трогать не рекомендовалось, так как из этого (по марксизму же) закономерно бы вытекал и крайне низкий уровень общественного бытия.[14]
В свою очередь, в философской литературе выделяют ответственность позитивную (или активную) и негативную (или ретроспективную). Если первая — это ответственность за будущее (за воспитание детей, выполнение долга и т.д.), то вторая — ответственность за прошлое (за определенное поведение, совершенный поступок и т.д.). Очевидно, уголовную ответственность следует считать негативной (ретроспективной).
Философский (социальный) аспект вопроса об основании уголовной ответственности заключается в выяснении вопроса о том, почему физическое лицо может нести уголовную ответственность за совершенное им деяние. Свобода воли, возможность выбора своего поведения, способность отвечать за них – вот что является основанием ответственности правовой (уголовной).
И наоборот, отсутствие возможности выбора линии собственного поведения, несвобода воли исключают ответственность. Так, лицо, причинившее вред охраняемым законом интересам в результате физического принуждения, при котором оно не могло руководить своим деянием, к уголовной ответственности не привлекается. УК (ст. 40) причинение вреда при таких обстоятельствах (т.е. при отсутствии свободы воли) преступлением не считает.
Юридический аспект анализируемой проблемы предполагает выяснение вопроса о том, за что, за какое поведение лицо может привлекаться к уголовной ответственности, что считать ее основанием. Ответ на этот вопрос содержится в ст. 8 УК: «Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом».
Безусловно, законодательная формулировка, содержащаяся в ст. 8 УК, является более удачной, нежели соответствующее определение, имевшее место в ст. 3 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. (ст. 3 УК РСФСР).[15] Оно сыграло свою положительную роль, в частности, в связи с отменой института аналогии в уголовном праве, укреплением законности, но недостатков не избежало.
Во-первых, из названия ст. 3 («Основания уголовной ответственности») следовало, что для наступления уголовной ответственности требуется установление будто бы нескольких оснований.
Во-вторых, текст самой статьи не содержал прямого ответа на вопрос о том, что все-таки считать основанием («основаниями») уголовной ответственности. Но если по первому вопросу (относительно наличия на самом деле одного — единственного основания уголовной ответственности) ни в теории, ни в практике сомнений в целом не было, то по второму вопросу мнения ученых разделились: одни считали основанием уголовной ответственности состав преступления, другие — преступление.[16]
Многие юристы и правоведы, сегодня могут спорить о редакции ст. 8 УК, и предлагать варианты его толкования, но встречающееся в литературе мнение о преступлении как основании уголовной ответственности нельзя считать бесспорным.
В качестве основания уголовной ответственности УК не называет и состав преступления. Таким основанием, согласно ст. 8 УК, является совершение действия (бездействия), содержащего признаки состава преступления, предусмотренного законом. Эта позиция законодателя зафиксирована и в другой статье - 31 (ч. 3), по которой лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности в том случае, если «фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления». Об этом же говорится в примечаниях к некоторым статьям Особенной части УК (126, 205, 206, 208, 210, 222, 223, 275, 322).