Фактор времени здесь играет еще и ту роль, что распространение сведений об убийстве, как правило, начинается лишь спустя более или менее значительный период после совершения преступления. Это объясняется довольно распространенным среди лиц, явившихся свидетелями убийства, опасением “быть замешанным в дело”. После же того, как событие теряет свою свежесть и остроту, языки свидетелей начинают “развязываться” (так же как и язык преступника) и известные им факты становятся достоянием все большего круга лиц. При правильно организованной оперативной работе выявление одного из таких лиц обычно не составляет особой трудности.
Значительно более сложной оказывается другая задача: найти первоисточник сведений, т.е. того человека, который сам либо видел событие преступления или связанные с ним обстоятельства, либо слышал о них от преступника. Для этого следователю нужно очень осторожно и терпеливо разматывать клубок и быть готовым к тому, что в любой момент нить порвется, т.е. допрашиваемый не сможет назвать лицо, от которого он получил интересующие следователя сведения.
В таких случаях следует иметь ввиду возможность и сознательного нежелания допрашиваемого назвать источник полученных им сведений наряду, разумеется, с действительным незнанием этого источника.
Нередко такого рода нить может завести следователя в тупик, так как названное в качестве первоисточника лицо, будучи, наконец, найденным, неожиданно заявляет, что “его не так поняли”, что рассказанное им относилось вовсе не к расследуемому преступлению и т.д.
Проверка таких сведений представляет собой, по сути дела, частный случай проверки слухов: занятия, хотя и дающего иногда положительный результат (в виде существенных для дела показаний свидетеля и даже очевидца преступления), но всегда очень трудоемкого и зачастую ненадежного. И тем не менее прибегать к такой проверке безусловно необходимо, если обстоятельства, о которых идет речь, имеют существенное значение для дела.
Среди умышленных убийств, всегда некоторое распространение имели убийства, сопряженные с сексуальными посягательствами. Сексуальное убийство представляет собой нетипичный поведенческий акт, доминирующим мотивом которого является мотив достижения психосексуальной разрядки в ситуации насилия или причинения смерти жертве.
Не только сексуальным, но и другим убийствам, убийство доставляет сладострастный восторг, иногда даже приводящий к оргазму или состоянию, близкому к нему. Это многократно увеличивает их опасность, поскольку они постоянно начинают стремиться к подобным переживаниям[18].
Следует иметь в виду, что резонанс от серий преступлений, совершаемых сексуальным маньяком, может быть огромен. Ставшие известными общественности факты о преступной деятельности сексуального садиста, да еще обросшие слухами, могут парализовать жизнь целых регионов[19].
Сложность раскрытия убийств данной категории связана с рядом причин.
Исходя из многочисленных примеров неудачного расследования дел данной категории, встает проблема поиска путей совершенствования ведения следствия, ухода от сложившихся вредных стереотипов, от поверхностного подхода в исследовании этого сложного криминального явления. Так, поиск убийцы-садиста часто осуществляется на основе предположения, что он имеет судимость, наблюдается или состоит на учете в специальном медицинском учреждении, ведет антиобщественный образ жизни и т.п., то есть как бы вне пределов расследуемого события. Также может оказаться бесперспективной проверка образа жизни и круга знакомых жертвы - по ряду данных убийств, преступник не являлся близким человеком для жертвы либо ранее вообще не был знаком с ней.
Решение указанных вопросов лежит в комплексном подходе, в более глубоком проникновении в существо проблемы за счет привлечения современных знаний криминалистики, психиатрии, сексопатологии, патопсихологии, криминологии.
Исходя из данных лишь одного этапа, без изучения личности виновного по последствиям сексуально-садистские убийства трудно выделить из ряда других сексуальных убийств, более того, иногда они даже не похожи на сексуальные вообще. Следственная ситуация начального этапа расследования таких убийств характеризуется тем, что потерпевший погиб, как правило очевидцы убийства отсутствуют, виновный скрылся.
Информация, позволяющая установить существо происшедшего события, выдвинуть версии о субъекте преступления, определить направления расследования, может быть получена посредством моделирования способа действий, механизма причинения ранений и смерти, то есть путем анализа наступивших последствий.
Как правило, признаки, указывающие на сексуальное убийство, могут быть выявлены уже при производстве осмотра места происшествия и трупа. Дальнейшее получение и проверка такой информации продолжается при судебно-медицинском исследовании трупа, освидетельствовании обвиняемого (подозреваемого), изучении его личности – патологических установок.
Наиболее важно при расследовании данного вида преступлений, получить ответ на вопрос: “На что направлен мотив?”. У разных категорий преступников существует различная расстановка акцентов действий в отношении самого акта убийства как лишения жизни:
убийство выступает средством сокрытия изнасилования или же подавления сопротивления жертвы;
сам акт убийства служит средством получения удовлетворения от созерцания агонизирующего тела и манипуляции с ним;
мучения, истязания жертвы (ситуация полного контроля над жертвой) являются источником получения удовлетворения (садизм);
мотивообразующим фактором могут выступать изменения трупа или же последующие манипуляции с ним (некрофилия)[20].
Поведение и действия преступника во многом определяются формой и степенью сексуальной патологии, которая непосредственно оказывает влияние на формирование мотивационной сферы его личности.
При сексуально-садистских убийствах могут иметь место случаи, когда типичные признаки такого преступления отсутствуют либо являются нечеткими (“маловидимыми”), что затрудняет их обнаружение.
Сексуальная мотивация может быть зашторена, перекрыта конкурирующими мотивами, например, корыстными.
Объективная интерпретация собранной информации возможна лишь на основе данных судебной медицины, психиатрии, сексологии.
Информация об убийстве как сексуально-садистском может содержаться не только в характере повреждений на трупе, биологическом материале, но и в других следах. Речь идет о том, что убийца в процессе совершения убийства, до или после него может проявлять те или иные формы перверсной сексуальности.
Так, в извращенную сексуальность преступника могут вплетаться элементы аутоэротизма – с целью любования собой он может обнажаться на месте происшествия, украшать себя, о чем могут свидетельствовать, например, переставленные в квартире зеркала, тронутая, но не взятая бижутерия и другие украшения, использованная парфюмерия и т.п. О трансвестизме можно судить по оставленной преступником на месте происшествия своей одежде при исчезновении одежды противоположного ему пола.
Хищение открыток, книг и журналов эротического и порнографического содержания может говорить о проявлении вуайеризма.
Исчезновение вещей, возможно, являвшихся для виновного носителями сексуальности, может указывать на фетишистские наклонности. Конечно, перед следователем в случае пропажи вещей с места совершения убийства неизбежно встает вопрос о том, имеет ли он дело с обычный хищением или этот факт является следствием проявления перверсной сексуальности. Правильный вывод можно сделать исходя из общей оценки результатов осмотра места происшествия, первичной информации и т.д. Например, при наличии в квартире, где произошло преступление, десяти пар женских колготок исчезновение одной, к тому же бывшей в употреблении, дает основание для выдвижения версии об извращенной сексуальности преступника. В случае совершения виновным серии преступлений следует обращать внимание на наличие у потерпевших одинаковых особенностей одежды: начищенные ботинки, декольтированные блузки и т.д.
О некрофильной направленности преступника могут свидетельствовать “бессмысленные” перемещения трупа жертвы и манипуляции с ним, позы трупа и его части могут представлять символику (дело Сливко).
Вампиризм может быть усмотрен в случаях нанесения телесных повреждений, вызывающих обильное кровотечение: обнаружение на месте происшествия размазанных следов крови, их множественность, наличие брызг крови в местах, куда они не могли бы попасть в процессе акта убийства, свидетельствует о том, что преступник пачкался кровью, брызгал ее на себя.
О педофильной направленности влечения преступника можно говорить в случае похищения им детских вещей, каких-либо перестановок в детской комнате.
Особенности криминалистической характеристики лица, совершившего посягательство.
Возрастные характеристики преступников (на момент совершения первого преступления в последующей серии убийств), распределяются следующим образом: лица в возрасте до 16 лет составляют 1,6%, от 17 до 18 лет-6,9%, от 19 до 24 лет-31,4%, от 25 до 29 лет-29,4%, от 30 до 39 лет-16,7%, от 40 до 49 лет-11,8% и старше 50 лет- 1,9%. Стало быть, вероятность совершения преступлений данного вида увеличивается начиная с 18 лет и достигает пика в диапазоне от 19 до 29 лет.