По статистическим данным примерно 10% от общего числа заключенных больны туберкулезом, а среди написавших нам -18%, из них заболели, находясь в местах лишения свободы около 60%.
Хочется привести отрывок из одного письма, написанного отцом заключенного, умершего в ИВС г.Новокузнецка: "28 ноября 1995 года мой сын Лазаренко Алексей Николаевич был задержан работниками милиции. Ему не дали одеться и потом не разрешили передать одежду. В одной майке, спортивных брюках и тапочках на босу ногу он был брошен в подвал ИВС. На протяжении 11 дней помимо жестоких избиений Алексей переносил пытки холодом. В результате у сына обострился туберкулез, температура ниже 39 градусов не падала, он уже не мог ходить, лежал пластом. В тюремной санчасти необходимых лекарств не было, между тем следователь алиби сына не проверял, не допрашивал его, и в то же время не разрешал отправлять его в больницу. Тюремный врач, видя, что человек погибает, отправил его без согласия следователя в больницу. Но было уже поздно, 16 апреля 1996 года наш сын Лазаренко Алексей Николаевич скончался, изощренные побои и жестокая простуда не прошли даром!"
Безусловно, в катастрофическом распространении туберкулеза роковую роль играет переполненность мест заключения, отсутствие необходимой медицинской помощи.
Но приведенный выше отрывок из письма в очередной раз показывает, что основной причиной этой переполненности является именно репрессивнаная уголовная политика государства. Зачем нужно было держать полураздетого человека зимой в подвале 11 дней, не брать для него от родственников одежду, не отправлять его в больницу? Без тени сомнения можно сказать, что невыносимые условия содержания сами по себе играют пыточную роль и в достаточной мере нацелены на повышение раскрываемости преступлений.
У нас есть немало фактов, свидетельствующих о том, что в правоприменительной практике Росси интересы следствия и суда почти всегда перевешивают интересы подозреваемого или обвиняемого, даже если речь идет о его жизни и здоровье.
Необходимо отдать должное медработникам СИЗО, т.к. зачастую они пытаются сделать все возможное для спасения человека, но интересы следственной и судебной машины им противостоят.
Письмо о судьбе Алексея Лазаренко - яркое тому подтверждение, к сожалению, такой подход к здоровью подследственного или обвиняемого не является единичным, из ряда вон выходящим случаем.
Для убедительности приведем еще один пример. Речь пойдет о жителе Новгородской области, инвалиде второй группы, оказавшемся в СИЗО по нелепому обвинению в убийстве старушки-соседки. Резко обострившийся туберкулез принял угрожающие формы, когда наш подопечный числился уже за Пестовским районным судом. Однако, суд никак не мог состояться, т.к. подсудимый фактически был нетранспортабельным. Вот что ответил на наш обращение зам. начальника Центра специализированной медицинской помощи МВД РФ: "Сусидко А.И. нуждается в стационарном лечении, которое обеспечить в условиях СИЗО не представляется возможным. Руководство мед отдела УВД Новгородской области обращалось в Новгородскую областную прокуратуру и в Пестовский районный суд с ходатайством об изменении ему меры пресечения для госпитализации, однако, ввиду тяжести обвинительной статьи 103 Уголовного кодекса РСФСР в положительном решении вопроса было отказано".
Преступление по 103 статье действительно тяжкое - убийство, и в создавшейся ситуации круг как бы замыкался: тяжесть предполагаемого преступления исключала для Александра Сусидко право на необходимую медицинскую помощь, несмотря на тревожные прогнозы и бессилие новгородских тюремных медиков.
Суд в конце концов состоялся, и Александр был приговорен к 2 годам лишения свободы по сомнительному и недоказанному обвинению в грабеже. К этому времени он отбыл в СИЗО 1 год и 9 месяцев.
Итак, Саша Сусидко не убивал старушку. Зловещая 103 статья УК РСФСР, из-за которой тяжелобольной человек был лишен необходимого лечения, не подтвердилось.
Вот так пример за примером приоткрывается занавес над проблемой туберкулеза, нависшей над местами лишения свободы, ставшими рассадниками этой смертельно опасной болезни.
Вывод напрашивается неоспоримый: без сокращения тюремного населения никакими капиталовложениями невозможно привести к норме условия содержания в СИЗО и ИВС.
Поэтому необходимо еще раз вернуться к статье 96 УПК и признать ее противоправной, т. к. она позволяет заключать под стражу, исходя только из тяжести статьи предполагаемого преступления.
В качестве одной из наиболее эффективных мер, нормализующих условия содержания в СИЗО, правозащитники предлагают дополнение в Федеральный закон " О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" запрещающее начальнику следственного изолятора принимать заключенных свыше лимита мест в этом учреждении. Наличие таких лимитов будет заставлять дознавателей, следователей и судей ограничиваться объективно необходимыми мотивами для заключения под стражу, учась вести следствие, опираясь не на пыточные условия содержания, а на свой профессионализм.
4.НЕСОВЕРШЕНСТВО НОРМАТИВНЫХ
АКТОВ, КАСАЮЩИХСЯ СОДЕРЖАНИЯ ПОД СТРАЖЕЙ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ И
ОБВИНЯЕМЫХ В СОВЕРШЕНИИ
ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Большое количество писем от заключенных и их родственников свидетельствуют о несовершенстве нормативной базы, регламентирующей содержание под стражей. Часть нормативов содержат необоснованные запреты, другая часть нечетко, неконкретно сформулирована, поэтому вызывает противоречивое восприятие и приводит к нежелательному противостоянию двух сторон - заключенных и администрации.
Будучи безграмотными в правовом отношении, заключенные письмах считают, что это администрация нарушает закон и позволяет те или иные противоправные действия. На самом же деле администрация, наоборот, слепо следуя нормативным актам, порой бессознательно нарушает права человека.
Примеры, которые мы приводим ниже, в равной степени относятся и к исполнительному законодательству, и мы посчитали целесообразным в этом разделе коснуться их тоже:
Нередко осужденные жалуются на то, что им не отдают присланную нами методическую правозащитную литературу, журналы, газеты, не говоря уже о художественной литературе. При этом они считают, что это личные выдумки администрации, желающей по любому поводу "отравить им жизнь". На самом деле фундамент данного правонарушения заложен в самом законодательстве. В частности, п.13 ст. 17 Федерального закона "О содержании под стражей, подозреваемых и обвиняемых, в совершении преступлений" гласит: "Подозреваемые и обвиняемые имеют право пользоваться литературой и изданиями периодической печати из библиотеки места содержания под стражей либо приобретенными через администрацию места содержания под стражей в торговой сети".
Аналогичная формулировка имеется и в правилах внутреннего распорядка следственных изоляторов, и в ст. 95 Уголовно-Исполнительного Кодекса и в "Правилах внутреннего распорядка исправительных учреждений".
Общеизвестно, насколько бедны библиотеки пенитенциарных учреждений, и как узок выбор особенно правозащитной литературы. Не вызывает сомнения и тот факт, что подавляющее число заключенных не в состоянии приобретать через торговую сеть даже предметы первой необходимости, ну а литература и вовсе считается роскошью.
Мы лично столкнулись с негативными последствиями приведенной выше формулировки, когда в учреждениях повсеместно перестали пропускать нашу брошюру "Как осужденный может защитить свои права". Как оказалось, такой запрет был введен по указанию ГУИН. Пришлось обжаловать его в Генеральную прокуратуру РФ. В результате указание ГУИН было отменено, а начальникам территориальных органов управления уголовно- исполнительной системы было предложено "не препятствовать осужденным приобретать через торговую сеть литературу, как это предусмотренною статьей 95 Уголовно-исполнительно кодекса РФ, в том числе указанную выше брошюру."
Иначе как издевательством такой ответ не назовешь. Кому могло прийти в голову, что общественная правозащитная организация, издавшая брошюру, предназначенную для оказания правовой помощи заключенным, будет распространять ее через торговую сеть?
К счастью, все обошлось, благодаря вмешательству зам. начальника ГУИН А.И.Зубкова, и наша брошюра уже 4 года практически беспрепятственно попадает к заключенным, но и сейчас нет-нет, да и придет по почве возврат, с надписью: "получение литературы только через Роспечать".
Мы считаем, что из законодательства, касающегося права получения заключенными литературы, необходимо убрать условия, ограничивающее это право библиотекой или торговой сетью.
Эта же рекомендация относится и к параграфу 3 Правил внутреннего распорядка СИЗО, в котором сказано, "почтовые принадлежности (конверты, марки, бланки телеграмм) подозреваемые и обвиняемые приобретают в магазине (ларьке) следственного изолятора".
История с литературой невольно порождает опасения, что когда-то кто-то наложит запрет и на получение от родственников и знакомых почтовых принадлежностей. Если же этот пункт не влечет никаких последствий, его тем более нужно убрать.
Анализируя нормативные акты, касающиеся содержания под стражей, особенное внимание необходимо уделить процедуре медицинского освидетельствования при приеме лиц, доставленных в СИЗО или ИВС. Сведения о наличии телесных повреждений или жалобы на избиения и боль внутренних органов обязательно должны фиксироваться в специальном журнале и в обязательном порядке сообщаться прокурору.
Значительное количество писем содержит жалобы на необоснованное применение сотрудниками физической силы и спецсредств. Однако, статья 45 Федерального Закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых" настолько нечетко регламентирует основания для применения спецсредств, что при желании их всегда можно оправдать, сославшись на эту статью. В частности, в пункте 3 статьи 45 речь идет о применении таких спецсредств как резиновые палки, наручники, служебные собаки, газовое оружие. Применять их разрешено для "пресечения неправомерных действий подозреваемого и обвиняемого, оказывающего неповиновение законным требованиям сотрудников мест содержания под стражей или иных сотрудников органов внутренних дел, привлекающихся для обеспечения правопорядка".