Конечно, влияние власти на СМИ весьма велико в любой стране. Журналисты живут и работают во вполне определенном правовом поле. «Правила игры» устанавливают, прежде всего, законодатели и представители исполнительной ветви власти, которые интерпретируют существующие законы в конкретно-исторической ситуации.
В той же Литве эйфория от полученной независимости сопровождалась запретами на торговлю газетами, журналами и книгами на русском языке. Сохранившиеся русскоязычные издания погибли в водовороте рынка. Если литовским СМИ щедро помогало государство, а изданиям на польском языке – Польша и спонсоры из числа соотечественников, то русские масс-медиа были этого лишены. Кроме того, на публикации русскоязычных СМИ смотрели с предубеждением, как на «происки Москвы».[6] То есть, русская журналистика изначально испытывала «определенные неудобства».
Инспектор по журналистской этике, известный литовский журналист Ромас Гудайтис в своем анализе отмечает многие негативные явления в литовских СМИ, которые в большинстве своем характерны и для других стран постсоветского пространства. В частности, он обращает внимание на то, что из журналистики «выдавливаются профессионалы». А это, в свою очередь, ведет к снижению качества публикаций и передач, нарушениям элементарных норм этики.
Хорошо, что в Литве есть свой «омбудсмен по прессе», как и в странах Северной Европы. Но там этические кодексы дополняют весьма и весьма либеральные по отношению к журналистам законы, по сути дела, превращая свободную прессу еще и в ответственную. А если жесткое соблюдение этических норм будет дополнять не только жесткие, но и откровенно дискриминационные законы? Тяжеловато придется журналистам!
В развитых странах найден баланс между правовым регулированием и саморегулированием СМИ. А на постсоветском пространстве возможны и нередко случаются крайности. Так что в борьбе за свободу печати и свободу слова закономерно ставится вопрос: свобода от чего и во имя чего?
Ни в одной из стран, откуда съехались участники конференции, нет предварительной политической цензуры в ее классическом проявлении. Существуют другие способы регулирования. Не зря же русскоязычные журналисты из Эстонии так тщательно подбирали слова и выражения при рассказе о своей работе!
Главный редактор журнала «Балтийский мир» Дмитрий Кондрашов, выступивший с основным докладом на втором круглом столе, высказал несколько интересных с теоретической и практической точек зрения тезисов. Его активно дополнили коллеги. Поэтому обсуждение проблемы отражения в прессе интересов русскоязычной диаспоры прошло в духе открытости и конструктивной дискуссии, заданном первым круглым столом.
Уже в самом вопросе, вынесенном на обсуждение, крылась интрига. Что можно считать желаемым? Какова действительная картина интересов русскоязычных? Дело в том, что русскоязычная община в любой из стран Прибалтики весьма неоднородна в национальном, социально-политическом, экономическом плане. Кроме того, разные условия выдвигают на авансцену различные приоритетные направления. В Литве, скажем, нет надобности бороться за равенство с титульной нацией перед законом. Зато есть ярко выраженная необходимость борьбы за свои права в экономической сфере и реальную возможность представлять свои интересы на политическом уровне.
Совсем другие социально-политические реалии в Латвии и Эстонии. Латвия еще только собирается предоставить право «негражданам» участвовать в местных выборах, а Эстония уже предоставила им такое право. Правда, только активное, т.е. право голосовать, но не право выставлять свою кандидатуру на выборный пост. Но есть общая проблема – статус русского языка в обществе и необходимость отстаивать право получения образования на русском языке.
Вот тут-то и кроется еще одна «подводная мина». Богатый человек любой национальности может предоставить своим детям возможность получить образование в самом престижном учебном заведении в любой стране. Значит, это, скорее, проблема не национальных отношений, а социально-экономических. И если в Латвии власти сумели «продавить» скандально известную школьную реформу, то это в большой степени является результатом пассивности «русского бизнеса». Собственно говоря, здесь же, в экономике, следует искать причину успехов или неудач русскоязычной журналистики. В Латвии найдено более или менее приемлемое решение проблемы финансирования печати – в результате русская пресса стала «боевым отрядом», защищающим интересы своей диаспоры. Русские газеты читают, обсуждают, спорят о публикациях.
В Эстонии этого, к сожалению, нет. Здесь центральные русские газеты имеют небольшие тиражи, а в регионах их почти не читают. Зато у местной русскоязычной прессы, выпускаемой в местах компактного проживания представителей русской общины, не только светлое будущее, но и неплохое настоящее. «Нарва», «Северное побережье» и другие газеты тому пример.
Телерадиовещание в Эcтонской Республики состоит из двух частей:
- общественно-правовое теле- и радиовещание, финансируемое из государственного бюджета (телеканал ETV, на котором работает т.н. русская студия, производящая новостные и публицистические программы на русском языке («Актуальная камера», «Бессонница» и др.), и состоящее из четырех радиостудий Eesti Raadio, на котором одна из станций, Радио-4, работает в объеме 50-60 % времени на русском языке. Там же производятся программы на украинском и, реже, белорусском языках;
- частное теле- и радиовещание. Это два телеканала, из которых один, Kanal-2, производит публицистические программы и на русском языке. Коммерческих радиостанций очень много, лицензий на использование радиочастот выдано более 30, среди них есть студии, работающие только на русском языке.
Однако для понимания ситуации необходимо знать, что все более-менее крупные города (т.е. места компактного проживания нацменьшинств) охвачены сетями студий кабельного телевидения, и практически везде есть возможность подключиться к пакетам, содержащим около 15 российских, до 4 украинских и других каналов, среди которых есть каналы с вещанием на грузинском и татарском, например, языках. Коммерческое вещание на всех языках работает на одинаковых условиях в соответствии с Коммерческим кодексом и другими правовыми актами Эстонской Республики.
Государственную политику в сфере телерадиовещания (далее в тексте - ТРВ) устанавливает Закон о ТРВ, принятый в 1994 году. За неполных 10 лет парламент Эстонии 25 раз вносил в этот закон поправки, на нынешний день он приведен в соответствие с основными европейскими нормами. Приведу несколько положений этого закона (неофициальный перевод):
- статья 1, часть 2: «Данным законом создаются правовые основы для обеспечения соответствия транслируемых действующими в Эстонии организациями ТРВ передач и программ требованиям международных договоров, ратифицированных Рийгикогу»;
- статья 25, часть 1: «Эстонское Радио и ТВ обеспечивают: … 4) удовлетворение потребности в информации всех групп населения, в том числе меньшинств»;
- статья 26, часть 2: «Эстонское Радио и ТВ должны, учитывая моральные, политические и религиозные убеждения различных групп населения, убеждать всех уважать человеческое достоинство и следовать законам».
Общественно-правовое ТРВ финансируется из госбюджета и руководится советом, проходящим утверждение в парламенте.
Государственную же политику в отношении нацменьшинств определяет одобренная в 2000 году Государственная программа интеграции. Ее основным приоритетом является изучение эстонского языка. Эта программа вызвала резкую критику со стороны нацменьшинств, поскольку не содержала в себе ни одного неассимилятивного положения. Однако на основе этой программы ведется финансирование интеграционных процессов в Эстонии со стороны иностранных государств и поэтому, несмотря на то, что парламент Эстонии принял в последние 3 года ряд законов, облегчающих положение нацменьшинств и противоречащих Программе, ее решено пока не изменять. В рамках данного доклада существенно то, что на основании Программы интеграции финансируются также и теле- и радиопередачи на русском языке.
Как уже было отмечено выше, вещательные предприятия учреждаются на общих основаниях, к владельцам предъявляются требования в соответствии с Коммерческим кодексом. Нет никаких ограничений на доступ нацменьшинств к вещанию (кроме, разумеется, финансовых) - и если какая-либо национальная группа захочет основать коммерческий канал вещания, то при имеющемся у нее в наличии соответствующем техническом и финансовом обеспечении она сможет это сделать на общем основании (на данный момент, кстати, большая часть коммерческих медиа находится в собственности иностранцев).
Государственное ТРВ в соответствии с программой ее развития устанавливает объемы вещания на языках нацменьшинств. В последние годы эти объемы уменьшаются, но только из-за общего уменьшения финансирования государственного ТРВ.
Передачи на языках нацменьшинств не квотируются, их объем определяется финансированием.
В Эстонии нет запрета на использование каких бы то ни было языков, хотя в соответствии с Законом о языке публичные представления информации на иных, кроме эстонского, языках должны сопровождаться переводом на государственный. Ограничение передач на языках нацменьшинств законами и подзаконными актами не регламентируется - их малое количество или отсутствие есть результат экономической целесообразности (нет смысла делать передачи на грузинском языке, если носителей этого языка всего около 400, они владеют или эстонским или русским языком и в кабельной сети им постоянно доступен один из каналов грузинского ТВ