Министерство Геббельса объединило все учреждения информации и пропаганды и к июню 1933 года основало 13 земельных управлений и 18 филиалов. Затем, 22 сентября, вышел закон о создании рейхспалат (ведомств) по делам прессы, радио, кино, литературы, театра, музыки, изобразительного искусства. Это явилось следующим шагом в централизации СМИ.
Выполнение закона от 22 сентября 1933 года возлагалось на рейхсминистра культуры Макса Аманна (1891-1957), который подчинялся Министерству народного просвещения и пропаганды. Он также стал руководителем издательства НСДАП.
Вскоре М. Аманна стали называть "рейхсляйтером прессы НСДАП", который шаг за шагом усиливал свое влияние. Так, с его участием был разработан "Закон о редакторах" от 4 октября 1933 года, который лишил издателей права принятия самостоятельных решений в области редакционной политики. Они передавались редакторам, являвшимся "носителями общественных интересов". Журналистика объявлялась в этом законе профессией государственного значения. Любой человек, пожелавший заниматься журналистским трудом, обязан был зарегистрироваться в палате по прессе. Журналист и издатель должны были иметь "арийское происхождение". Позднее, в июле 1935 году, рейхсляйтер разослал приказ об обязательном членстве журналистов в НСДАП. Таким образом, многие журналисты еврейской национальности и коммунистических убеждений были уволены из газеты, а 1,5 тысячи издателей уже в 1933 году лишились права заниматься своей деятельностью.
Еще ранее, 20 июня 1933 года, была запрещена Берлинская пресс-конференция, являвшаяся общественным объединением столичных журналистов. Исходя из того, что только государство может обладать правом на распространение информации, вместо нее была создана "Пресс-конференция рейхсправительства". Редакции должны были в обязательном порядке направлять туда своих доверенных представителей, которые становились ее членами. Все вопросы и ответы готовились заранее, спонтанные вопросы были категорически запрещены. Если сообщалась доверительная информация не для публикации, то в случае ее даже неумышленного разглашения это классифицировалось как предательство и каралось законом. В 1934 году А. Макс преобразовал очень влиятельную профессиональную организацию - союз газетно-журнальных издателей в ведомство и сам возглавил его, а также создал ряд управлений по руководству различными звеньями СМИ. В том же году были преобразованы и информационные агентства. Так, широко известное "Вольфин Телеграфен бюро" (ВТБ) было присоединено к "Телеграфен унион". Новое агентство получило название "Дойче наврих генбюро" (ДНБ) (Германское информационное бюро) и полностью подчинялось НСДАП.
Одновременно с этим массово закрывались газеты – из существовавших в 1932 году 4700 газет к 1939 году осталось 3500, а к 1944 - 977. Таким образом, уже в первый год пребывания нацистов у власти в Германии возникла печать, унифицированная в концепции, редакционной политике и экономическом состоянии.
Все немецкие газеты издавались под контролем нацистской партии и министерства Геббельса. В то время как традиционные издания запрещались, количество газет НСДАП увеличивалось из года в год. Если в 1932-м у нацистов насчитывалось 70 печатных изданий, то в 1935-м их партия имела 140 газет, а в 1944-м их было 352 (в это число не включались газеты, которые частично принадлежали НСДАП).
Одновременно с этим нацистская партия подчинила себе и радиовещание. После победы на выборах Геббельс на все ответственные посты в системе радио назначил национал-социалистов. Министерству народного просвещения и пропаганды, был передан полный политический и экономический контроль над радиовещанием.
Были ликвидированы посты региональных радиокомиссаров, власти земель отстранены от управления местным радио. Контроль за всеми радиостанциями Германии осуществляла Палата радиовещания (Rundfunkkamer).
Радио стало в Германии одним из важнейших (если не вообще важнейшим) каналом пропаганды. Под девизом "Слово фюрера в каждое учреждение, в каждый дом" нацисты начали массовое распространение радиоприемников. Уже к августу 1933 года в производство была запущена первая модель дешевого народного радиоприемника, который не мог принимать передачи из-за рубежа. Он стоил 76 рейхсмарок. Затем стал выпускаться миниприемник, стоивший 35 марок, - в ту пору самый дешевый радиоприемник в мире. К началу Второй мировой войны радиоприемниками располагали 70 процентов семей. В 1939 году нацисты вещали по 15 радиостанциям, передачи которых принимали 11 миллионов радиоприемников. Большое внимание уделялось вещанию немецкого радио на зарубежные страны. Если в 1933 году иновещанию на нем отводилось 45 минут, то в 1934-м - уже 21 час 15 минут, в 1937-м - 47 часов. А через год после начала Второй мировой войны, в 1940-м, по нацистскому радио транслировалось 240 программ на 31 языке общей продолжительностью 87 часов в сутки. В области вещания на заграницу Министерство пропаганды тесно сотрудничало с Министерством иностранных дел.
Для германских программ радиовещания за границу были характерны специальные условия, которые инсценировали своего рода "накладки", дабы исподволь уверить слушателя, что он имеет дело с совершенно бесхитростными, трогательно неуклюжими людьми. Эта намеренная попытка создать в представлении иностранной аудитории атмосферу непринужденной веселости и компанейского духа в студии была предпринята нацистами в надежде вызвать у слушателей, еще не вовлеченных в конфликт, любовь к немецким программам и дикторам.
В ходе Второй мировой войны не только увеличилась активность существовавшего вещания, но и появились т.н. "черные" радиостанции, выдававших себя за рупор "оппозиции" в различных странах. "Отлично работают наши тайные радиопередатчики, вещающие на Францию, - отмечал Геббельс в своем дневнике 9 января 1940 года, - они хорошо замаскированы, французы ищут их буквально ощупью и в темноте... Фюрер хвалит нашу радиопропаганду". Система "черных" радиостанций была весьма подвижной, постоянно менялась под воздействием складывающихся обстоятельств. До июня 1942 года существовало 11 "черных" радиостанций, затем по указанию Геббельса 4 было ликвидировано.
Широко использовались Министерством пропаганды и радиостанции, захваченные на оккупированных территориях. При этом прилагались значительные усилия, чтобы ни население, ни войска не могли слушать никаких других радиостанций, кроме немецких. Так, Геббельс 9 января 1940 года в своем дневнике писал: "Я обсудил с полковником Шмундтом (адъютант Гитлера) вопрос о слушании зарубежных радиопередач в частях вермахта. Мы прекратим это, будет подготовлен соответствующий указ фюрера".
Один из немецких военачальников в обращении от 24 июля 1941 года писал: "Запрещено и будет наказываться по законам военного времени... слушание радиостанций, не находящихся не на территории великой Германии или районах, не занятых немецкими войсками". Вещали на оккупированных территориях и "черные" радиостанции.
Одним из первых обратив внимание на возможности телевидения, Геббельс высоко оценил их и включил в систему пропаганды телевещание. С 1 апреля 1934 года началось пробное вещание, которое спустя год превратилось в полноценное регулярное телепроизводство. Технические возможности приема телепередач были ограничены пригородами Берлина - радиусом 50-60 километров. Программы выходили только три раза в неделю и состояли из звуковых художественных фильмов, музыки и еженедельного информационного обозрения. В 1935 году было введено пятидневное телевизионное вещание, а в мае впервые была осуществлена прямая трансляция с одного из фашистских празднеств. Но телевидение не могло быть массовым еще и по причине того, что приемники стоили 2500-
3000 марок и они не были доступны рядовому зрителю. Однако это препятствие было ликвидировано путем создания "телетеатров" рассчитанных на 30-40 человек. Первый "телетеатр" был открыт в Берлине 9 апреля 1935 года, а к осени подобных заведений уже насчитывалось 10.
Тем не менее, телевидение так и не стало по-настоящему массовым – его аудитория в Германии не достигала 200 тысяч человек даже в конце 30-х годов, на пике развития, тогда как аудитория радио перед войной достигала 13 миллионов. По этой причине печати и радио уделялось значительно большее внимание, чем телевидению. Не менее важную роль играл и кинематограф, в особенности документальный – как, например, "Триумф воли". Сюжет, тщательно выстроенный сценарий и несомненное мастерство режиссера, позволяющие этому фильму сохранять некоторое влияние даже сейчас, делают его едва ли не идеальным образцом нацистской кинопропаганды.
Помимо официальных каналов Министерство пропаганды широко использовало и тайные, которым отводилась не менее, если не более важная роль. Многие данные, относящиеся к деятельности этих структур, до сих пор остаются в тайне.
В первую очередь в состав этих структур входили уже упоминавшиеся "черные" радиостанции. Не менее важную роль играли и "конторы", занимавшиеся устной пропагандой. Учреждение, которое возглавил известный фашистский публицист Шварц ван Берг, обеспечивало, в частности, "пропаганду шепотом", т. е. распространение слухов. В этой области Шварц ван Берг был крупнейшим специалистом. Его "товар" в основном распространялся среди немецкого населения. Подобную "продукцию" на "внешний рынок" поставляла "контора" К. Бёмера, который пользовался особым доверием Геббельса.