В середине 80х годов тираж УНивыФ перешагнул стотысячный рубеж. Маркс добился невиданного еще успеха, но именно в нем-то и таилась наибольшая опасность для издателя. Тиражи УНивыФ упрямо свидетельствовали об образовании в России того самого книжного рынка, на завоевание которого не сегодня, так завтра должны были броситься его конкуренты. Марксу ничего не оставалось, как каждый раз в чем-то их опережать. Доведя ставки гонорара до фантастических размеров (1 тыс. руб. с листа) , он добивается того, что на страницах УНивыФ появляются имена, украсившие бы любой первоклассный журнал; а в приложениях – статьи, вызывающие острейшие дискуссии. (Такова, например, знаменитая статья И. Грабаря УУпадок или возрождение?Ф , в которой он блестяще доказывал, что в новейшей живописи не было не только элементов упадка или УдекадентстваФ , но, напротив, содержались все признаки возрождения) .
Но все, что ни делал Маркс, могли сделать и его конкуренты. Рано или поздно он должен был пустить в ход козырь, которым не обладал ни один из них. Так рождается идея издания полных собраний сочинений крупнейших русских писателей в качестве бесплатного приложения к УНивеФ . Осуществление подобного начинания требовало тишком больших средств и не меньшего мужества. Ведь ничего подобного русская практика не знала. Никто не мог гарантировать успех, надеяться следовало лишь на свой опыт, знания и любовь к делу. Обладал ли этими качествами Маркс в должной мере? Чтобы ответить на этот вопрос, следует хотя бы вкратце восстановить его издательский путь.
Маркс начал свою деятельность с одновременного выпуска двух книг, принадлежащих перу его соотечественников. Однако с первых же дней выхода журнала он стал ориентироваться на русских авторов, ибо только их произведения могли завоевать популярность у читателей. Учитывая это, Маркс выпустил отдельным изданием две книги Василия Ивановича Кельсиева, в прошлом революционного публициста, который сотрудничал с А. И. Герценом, а в 60 е годы отрекся от прежних убеждении. Интерес к его личности и творчеству вызвали вышедшие в 1868 г воспоминания УПережитое и передуманноеФ , которые были резко осуждены демократической критикой, но все же свидетельствовали о литературном таланте мемуариста. Маркс не ошибся в своих расчетах: изданные им в 1872 г. исторические повести В. И Кельсиева УМосква и ТверьФ и УПри ПетреФ (в соавторстве с В. П. Клюшниковым) быстро оказались распроданными.
Одновременно с повестями В. И. Кельсиева (а может быть, и несколько ранее, точно не установлено) Маркс решается издать еще две книги УсвоихФ авторов: историческую повесть УСемья вольнодумцевФ В. Клюшникова и П. Петрова, а также сборник Вс. Крестовского УОчерки, повести и рассказыФ . Все эти книги проникнуты откровенно охранительными тенденциями и заслуженно ныне забыты. Что же касается Вс. Крестовского, то в УНивеФ были опубликованы далеко не самые характерные из его антинигилистических и шовинистических произведений. Автор знаменитых УПетербургских трущобФ был хорошо знаком той самой Убольшой публике маленьких кошельковФ , которой предназначалась УНиваФ . После долгого отсутствия он вновь появился в Петербурге в самом начале 1870 г., правда, не как литератор, а как юнкер умбургского уланского полка. Но ни это обстоятельство, ни то, что за год до этого он выпустил роман УПанургово стадоФ , содержащий грубою клевету на русское революционное движение и национально-освободительную борьбу в Польше, отнюдь не остановило Маркса. Их сотрудничество, начавшееся с публикации рассказа УПод каштанами Саксонского садаФ , сыграло немаловажную роль в судьбе журнала.
Не обладая средствами для привлечения известных писателей, Маркс, не без содействия ВП. Клюшникова, воспользовался именем Крестовского, чтобы с его помощью привлечь к журналу участников группировавшегося вокруг него кружка литераторов: Н. Н. Каразина, Н. С. Лескова, Вас. НемировичаДанченко, Вс. Соловьева, В. Г. Авсеенко и др. Возможно, не только УценаФ устраивала издателя УНивыФ , но ему импонировало и направление этого неоформленного содружества, члены которого, будучи людьми консервативных убеждений, в своем творчестве, однако, не касались острых общественных проблем. УНельзя отрицать, что УНиваФ давала этому кружку известную связьФ , – писал один из его членов, признавая одновременно и то большое значение, какое имело для них упрочение журнала". Но и журналу очень важно было заполучить постоянных авторов. Вместе с упомянутыми писателями авторское УядроФ журнала составляли поэты А. Н. Майков (его стихотворением УМоскваФ открывался первый номер УНивыФ ) , Я. П. Полонский, А. А. Фет; беллетристы: А. А. Потехин, Н. Морской (А. К. Лебедев) , П. П. Гнедич. Именно их произведения определяли на какой-то период и ассортимент издаваемых Марксом книг: повесть Н. Н. Каразина УВ камышахФ (1879) и роман УДвуногий волкФ (1886) , рассказы УО детях не для детейФ Н. Морского с иллюстрациями того же Н. Н. Каразина (1883) , 1Ф УПовести и рассказыФ П. П. Гнедича (1886) и его же УШесть комедийФ (1886) , повесть графа Е. А. Салиаса УВ старой МосквеФ (1885) и одиннадцать книг Вс. Соловьева, часть которых выдержала по два и три издания. Среди всех этих справедливо забытых произведений, только повесть Д. В. Григоровича УГуттаперчевый мальчикФ (1874) , выдержала испытание временем. Изданные Марксом немногочисленные произведения немецких авторов, кроме романов Фр. Шпильгагена УПро что щебетала ласточкаФ (1873) и Георга Эберса УИисусФ (1890) , не оставили никакого следа в памяти читателей. Однако обнародование повести Д. В. Григоровича – не случайный эпизод. Начиная со второго десятилетия издания УНивыФ , Маркс пытается привлечь к участию в журнале наиболее крупных из современных писателей: Д. В. Григоровича, И. А. Гончарова, Л. Н. Толстого, добивается обещания И. С. Тургенева прислать в УНивуФ одно из своих последних произведений, печатает Г. П. Данилевского, Н. В. Успенского и др., а в самом начале 90-х годов, после смерти В. П. Клюшникова, окончательно отказывается от публикации произведений, подобных перечисленным ранее. С этих пор его деятельность приобретает совершенно иной характер. Но перелом произошел не вдруг, а исподволь готовился в течение нескольких лет. середине 70х годов, когда экономическое положение журнала упрочилось, Маркс получил возможность несколько расширить свою деятельность. Его, как и многих других издателей того времени, заинтересовали иллюстрированные издания. Совершенствование полиграфической техники, увеличение числа хорошо оборудованных типографий, незначительное, но все же расширение круга покупателей подобных изданий способствовали снижению их себестоимости и увеличили вероятность спроса. Правда, при этом книги все равно оказывались убыточными: не спасала положения и высокая цена.
Иллюстрированные издания в какой-то мере служили гарантией солидности фирмы, они скорее, чем прочие, могли привлечь внимание прессы и тем самым послужить рекламой. Все это так. Но не это главное. Суть в том, что они значительно повышали информационные возможности книги. Особенно естественнонаучной и детской. Задача заключалась лишь в том, чтобы постепенно, увеличивая тиражи и снижая цену, сделать ее доступной большому числу читателей.
В отличие от многих современников, Маркс, придавая большое значение художественной стороне дела, в то же время свой выбор 'определял литературными достоинствами произведения. Поэтому вполне Хестественно, что в числе первых иллюстрированных изданий оказалась классическая поэма Джона Мильтона УПотерянный и возвращенный райФ .
Перевод был издан с параллельным текстом на английском языке и иллюстрирован 50ю картинами Гюстава Доре, творчество которого в этот период усиленно пропагандировалось в России.
Громадный, как тогда говорили, УроскошныйФ том in folio в красном полушагреневом переплете с золотым тиснением и обрезом вызвал заметный интерес. УНаша переводная литература обогатилась на днях новым изданием, в котором, несомненно, литературное достоинство соединяется с редкою в России роскошью типографского искусства, – писала одна из петербургских газет, – издание это, знаменитая поэма Мильтона УПотерянный райФ , переведенная в прозе г-ю А. Шульговскою. Перевод вполне удовлетворителен. Он соединяет в себе замечательную близость к подлиннику с прекрасным литературным языком, передающим как нельзя лучше тон английского языкаФ . (Выбор переводчика вероятно объяснялся лишь фактом личного знакомства с издателем. Впрочем, в тот момент Маркс и не располагал еще достаточными связями и возможностями, чтобы предложить работу более известному литератору) . В одном из писем к переводчице (8 августа 1878 г.) Маркс так сформулировал свои цели: УЯ больше двух лет употребил на составление и приготовление этого издания; хорошо было бы, если бы русская публика приняла эту книгу, хотя с малой долей той любви, которую я положил на нее. Предпринимая это издание, я не рассчитываю на то, что оно может скоро разойтись, и знаю, что мне в несколько лет не покрыть расходов на него, но это только доказывает, что есть идеалисты, которые хотят работать без надежды на скорую пользуФ .
И все же издатель УНивыФ напрасно причислил себя к идеалистам. Он позволил себе понести убытки лишь в тот момент, когда почувствовал, что они не пошатнут его положения (в 1875 г. УНиваФ имела 18 тыс. подписчиков, в 1877 – 30 тыс., а в 1878 г. – уже 43 тыс.) . И лишь тогда, когда тираж журнала приблизился к 100 тыс. экз., он предпринимает новое аналогичное издание и выпускает УФаустаФ Гете (в переводе А. А. Фета) с иллюстрациями Энгельберта Зейберца, гравированными Адрианом Шлейком, Альгейером Зигле и др. Затем в 1893 г. Маркс выпускает в аналогичном издании знаменитые УСказкиФ братьев Я. и В Гримм, перекупая Уисключительное правоФ на воспроизведение иллюстраций П. Грот-Иоганна у Акционерного общества УГерманское издательское учреждениеФ (1893) и, уже в начале века, –не менее популярное Уроскошное изданиеФ – гетевского УРейнеке-ЛисаФ . И на этот раз перевод поэмы был поручен известному переводчику В. С. Лихачеву, а у книготорговой фирмы И. Г. Котта перекуплено Уисключительное правоФ на воспроизведение в России популярных иллюстраций В. Каульбаха. В России существовало несколько переводов поэмы, но все они были неполными. По выходе книги издатель писал Лихачеву: УПеревод читается весьма легко и знакомит с оригиналом самым точным образомФ .