Традиционно установившиеся подходы в рамках концепции лингвистического поля - парадигматический (Й. Трир, Л. Вейсгербер) и синтагматический (В. Порциг; Г.С. Щур). В последние годы в работах сторонников полевой концепции обнаруживается преобладание парадигматического подхода. Поля, выделяемые в этих исследованиях, как правило, основаны на каком-нибудь общем инвариантном признаке, который мог быть семантическим, функциональным и даже ассоциативным.
Контрастное представление лексической и грамматической форм оказывается существенным при установлении грамматического поведения слова и его места в поле. Оно важно также и при решении вопроса о выборе структурной единицы для каждой из двух вышеупомянутых организаций языка.
Итак, при построении ЛГП оказывается практически невозможным замкнуться в кругу грамматических форм, изолируясь от их употребления в естественной речи, где грамматические формы взаимодействуют друг с другом и наполняющей их лексикой. В зависимости от окружения меняются значение и функция той или иной формы, существенно меняется и лексическое значение того слова, которое выступает в данной грамматической форме.
Грамматический строй языка характеризуется большей стабильностью; этим он отличается от лексической системы языка, легче поддающейся изменениям под влиянием как собственно языковых, так и внеязыковых факторов. Связь грамматики со словарным составом постоянно осуществляется, во-первых, в сфере производства слов, а также в сфере образования устойчивых лексико-фразеологических единиц через ступень идиоматизации свободных словосочетаний; во-вторых, этой связью пронизаны все лексико-грамматические разряды слов, такие, как существительные одушевлённые и неодушевлённые, абстрактные и конкретные, способы глагольного действия.
Разнообразные средства грамматического и лексического уровня, призванные выражать и называть общие значения, связаны между собой не случайными, а позволяющими установить определённые закономерности отношениями. Совокупность взаимодействующих средств образует систему – лексико-грамматическое поле. Поле характеризуется следующими признаками:
· Наличием инвентаря (набора) средств разных уровней, связанных между собой системными отношениями. Входя в состав поля, средства становятся конституентами поля.
· Наличием общего значения, которое в той или иной степени присуще его конституентам.
· Общее значение поля не едино, оно распадается минимум на два значения, которые могут быть противоположными или полярными. Каждое из этих значений образует микрополе.
Таким образом, обрисовывается контур поля: его заглавное поле и его производные, имеющие общий семантический компонент.
ЛГП в этом исследовании формируется по семантическому признаку «проявляющий (не)вежливость». Его определителями являются прилагательные polite / impolite. Компонент «вежливый» семантически сложен и предполагает хорошие манеры, уважение, предупредительность, внимание к другим; компонент «невежливый» - противоположную характеристику.
Обратимся к источнику англо-язычного (LeechG.) автора с целью разграничения таких значений как “polite” и “familiar”, которые в данной работе будут являться полярными значениями ЛГП вежливости, формировать вокруг себя определённое микрополе.
Polite and familiar language in English
Our language tends to be more polite when we are talking to a person we do not know well, or a person senior to ourselves in terms of age or social position. The opposite of ‘polite’ is ‘familiar’. When we know someone well or intimately, we tend to drop polite forms of language. For example, instead of using the polite vocative Mr. Brown, we use a first name (Peter) or a short name (Pete) or even a nickname (Shortie). English has no special familiar pronouns, like some language (French ‘tu’, German ‘du’) but familiarity can be shown in other ways. Compare, for example, these requests:
Shut the door, will you? <familiar>
Would you please shut the door? <polite>
I wonder if you would mind shutting the door? <morepolite> [ИЛ.15, c.13]
<familiar> - well known to you or easily recognized by you.
Исследование вежливости в широком коммуникативном контексте акцентирует внимание на её многомерности и взаимосвязи с прагматической стороной общения. Это подтверждают и различные классификации вежливости: позитивная и негативная вежливость (Brown, Levinson, 1987); вежливость солидарности и вежливость, ориентированная на социальную дистанцию (Rathmayr, 1996); стратегическая вежливость (Kasper, 1990). Классификации вежливости, предложенные различными авторами, демонстрируют зависимость вербальной репрезентации вежливости от большого спектра факторов. Каждая классификация, разрабатывая разные стороны данного явления, имеет своей целью определить, чем же должны руководствоваться участники коммуникации, чтобы с успехом реализовать свои коммуникативные намерения. Данные классификации акцентируют внимание на том, что разные типы вежливости имеют разные способы вербальной реализации в зависимости от ситуации, межперсональных отношений между говорящим и адресатом, межкультурных факторов.
Обзор теоретических концепций вежливости позволяет определить цель применения вежливости, её функции и факторы, релевантные для её вербальной репрезентации.
Цель применения вежливости – эффективное взаимодействие, успешная реализация коммуникативных намерений.
Функции вежливости:
1) контроль потенциальной агрессии между говорящим и адресатом с целью избежания (потенциально возможного) конфликта;
2) регулятивная – для создания, поддержания и сохранения социального равновесия и дружественных/ партнёрских отношений;
3) защитная или эгоориентированная – работа над своим лицом с целью эффективного речевого взаимодействия и защиты себя от негативных оценок;
4) разрешение конфликтов с наименьшим ущербом для лица говорящего и адресата.
Факторы, релевантные для вербальной репрезентации вежливости:
1) нормативный фактор;
2) ситуативный фактор;
3) фактор межперсональных отношений говорящего и адресата;
4) культурный фактор: ценности, релевантные для конкретного культурного сообщества и конституирующие приоритеты коммуникативного взаимодействия.
Данные факторы создают контекст для маркирования вербального действия как вежливого. При универсальности лингвистической вариантности они отражают языковую и социальную действительность. Они структурируют прагматический выбор речевого действия, т.е. они типичны для любого сообщества, хотя их относительное значение варьируется в зависимости от культуры.
Прагматика (от греч. рragma – дело, действие) – область исследований в семиотике и языкознании, в которой изучается функционирование языковых знаков речи. Термин «прагматика» введён в конце 30-х гг. 20 века Ч.У. Моррисом как название одного из разделов семиотики, которую он разделил на семантику, изучающую отношение знаков к объектам; синтактику – раздел о межзнаковых отношениях; и прагматику, исследующую отношение к знакам говорящих. Выделение и формирование прагматики в качестве области лингвистических исследований началось в 60-х – 70-х гг. под влиянием логико-философских теорий речевых актов Дж. Остина, прагматических теорий значения П. Грайса и прагматических теорий референции Л. Линского. Прагматика не имеет чётких контуров, в неё включается комплекс вопросов, связанных с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации, ситуацией общения.
В связи с субъектом речи изучаются:
1) явные и скрытые цели высказывания («иллокутивные силы», по Остину), например сообщение некоторой информации или мнения, вопрос, приказ, просьба, совет, обещание, извинение, приветствие, жалоба и т. п.;
2) речевая тактика и типы речевого поведения;
3) правила разговора, подчинённые так называемому принципу сотрудничества, рекомендующему строить речевое общение в соответствии с принятой целью и направлением разговора, например, адекватно нормировать сообщаемую информацию (максима количества), сообщать только истинную информацию и обоснованные оценки (максима качества), делать сообщение релевантным относительно темы разговора (максима отношения), делать речь ясной, недвусмысленной и последовательной (максимы манеры речи); эти правила, сформулированные Грайсом, получили название конверсационных максим или максим ведения разговора;
4) установка говорящего или прагматическое значение высказывания: косвенные смыслы высказывания, намёки, иносказание и т. п.;
5) референция говорящего, т. е. отнесение языковых выражений к предметам действительности, вытекающее из намерения говорящего;
6) прагматические пресуппозиции: оценка говорящим общего фонда знаний, конкретной информированности, интересов, мнений и взглядов, психологического состояния, особенностей характера и способности понимания адресата;
7) отношение говорящего к тому, что он сообщает.
Важно, что говорящий должен иметь не только цель воздействовать определенным образом на слушающего, но и обеспечить понимание своего намерения, он должен сделать свое намерение явным при помощи разнообразных языковых средств.
С учетом данных параметров все множество иллокутивных актов было разделено Дж. Серлем на пять основных классов.