В известной мере мешают появлению таких наименований многочисленные названия географических реалий на –к(а) (Игарка, Каховка, Рузаевка, Валка, Ванновка и подобное). Сдерживающее влияние оказывает и возможная омонимия со стороны нарицательной лексики: Болонья – болонка(?), Волынь – волынка(?), Копейск – копейка(?) и другие. Морфологически препятствуют появлению женских форм на -к(а) географические имена, имеющие в финале заднеязычные К и Х (Бангкок, Лахденпохья), Ц и Ч (Мазсалаца, Котельнич), скопление согласных (Кяхта, Шахрисабз и подобные). Почти исключают появление женских форм на –к(а), соотносимых с формами на –ец, географические названия с односложной основой (Кемь, Лилль, Дон и т.п.). Эти препятствия, подстерегающие активнейший в русской лексике суффикс –к(а), ограничивают сферу его реализации главным образом географическими именами, имеющими повышенный общественный вес (Новосибирск – новосибирка, Петроград - петроградка), что создает суффиксу внелингвистическую поддержку. Наконец, последнее. Суффикс-ец обслуживает две патронимические формы – единственного числа мужского рода и общего множественного числа (в виде -ц(ы)), которые как бы поддерживают друг друга. Необходимость же перемены суффикса при образовании формы женского рода (-ец на -к(а)) становится дополнительным препятствием к ее автоматическому появлению.
К женским формам на –к(а), соотносимым с формами на –ец, неприменим принцип обязательности. Они вынуждены преодолевать некий барьер ненормативного восприятия. Живое словоупотребление почти не дает женских форм на –к(а) от названий райцентров; более продуктивны в этом смысле названия крупных городов и областных центров; и только названия столичных центров обеспечиваются всеми тремя патронимическими формами (и то не стопроцентно – по соображениям, указанным выше); географические имена представлены в русском языке соответствующими производными слабо.
Образование «отечественных» названий на –к(а) – один из трудных случаев оттопонимического словопроизводства. Вряд ли кто слышал слова тбилиска (Тбилиси – тбилисцы, тбилисец), севастополька (Севастополь – севастопольцы, севастополец), петрозаводка (Петрозаводск – петрозаводцы, петрозаводец) и т.п. «Мы видели ссору двух каприянок(так, что ли, они называются?)» (В.Некрасов, Первое знакомство); «Вита Кривульская, первая девушка, приехавшая в Талнах (ей еще приходилось решать вопрос: как себя называть – талнашка или талнашенкка), писала домой…» (К.Симонов, известия 12 июня 1964). Многие обстоятельства мешают работе суффикса –к(а). Без помех он проявляет себя только в сложных суффиксальных комплексах –анка/-янка и –чанка, соотносимых с –анин/-янин и –чанин, а также гибридным суффиксом –анец [Городецкая…2003: 9].
Суффиксальное множество слов-патронимов порождает их словообразовательную вариативность.
На проблему вариативности обращали свое внимание такие исследователи, как Р.А. Агеева, О.С. Ахманова, Ж.Ж. Варбот, Л.К.Граудина, Н.В. Подольская, Р.П. Рогожникова, А.В. Суперанская и другие.
Под варьированием понимается процесс изменения тех или иных единиц или структур языка без утраты их тождества, обусловленный естественной способностью языка к изменению при функционировании в обществе. Вариантность – результат процесса варьирования, наличия у единицы или структуры языка совокупности вариантов или «парадигмы варьирования» определенной языковой единицы, который актуализируется в речи в процессе функционирования языка. [Агеева 1989: 91].
Под «вариантом имени» или его «вариантной формой» понимается «видоизменение имени или любого элемента его структуры (фонемы, морфемы, лексемы) в различных языковых ситуациях». [Подольская 1978: 41].
На протяжении XIX в. увеличивается количество дублетных образований – названий жителей от городов и стран на -ия: ассирияне - ассирийцы, аркадяне - аркадцы, александряне - александрийцы, византияне - византийцы, венециане - венецианцы, македоняне - македонцы, сирияне - сирийцы, финикияне - финикийцы, фригияне - фригийцы.
В современном языке почти все образования этого типа оформляются только через суф. -ец. Исключения единичны: англичанин, датчанин, фракияне и нек. др. [Граудина... : ]
Так, в словаре-справочнике «Русские названия жителей» 15 % словарных статей (т.е. около 800) дают по два и более разносуффиксальных образования. По три-четыре «отечественных» имени образуют названия старинных городов таких, как Псков, Томск, Тотьма, Тула, Ржев, Тобольск и другие. Встречаются примеры, когда образуются более четырех вариантов: Смоленск – смоляне, смоленцы, смоляки, смольняне, смоленчане; Тверь – тверяки, тверитяне, тверичи, тверичане, тверчане, тверяне, тверцы [Городецкая…2003: 7].
Поскольку основное назначение названия жителя - это указание на место жительства, предпочтительнее для таких названий суффикс -ец. Этот суффикс сохраняет большую часть основы исходного слова, что облегчает "узнавание". Так, жители с. Нижнеилимска Иркутской области с большим основанием должны называться нижнеилимцы, чем илимчане; в г. Новая Ладога Ленинградской области живут скорее новоладожцы, чем ладожане; в г. Ливны Орловской области - скорее ливенцы, чем ливчане; то же в следующих парах: изобильненцы - изобиляне (с. Изобильное), стругокрасненец - стружанин (пгт. Струги Красные), прокопьевец - прокопчанин (г. Прокопьевск), красночикоец -чикоянин (с. Красный Чикой), ухоловец — ухлянин (пгт. Ухоло-во) и т.д.
Названия жителей с другими суффиксами (кроме -ец и -анин) единичны, обычно это традиционные названия жителей старых городов: москвич, вятич, костромич, ржевитин, тверитин, туляк, пензяк, одессит и т.п.
Итак, самой продуктивной для названия жителей по местности является словообразовательная модель с суффиксом -ец.
Названия жителей чаще всего употребляются во множественном числе, поэтому указанные выше затруднения не настолько существенны, чтобы препятствовать распространению суффикса -ец в этой лексической группе. Точно так же не могут мешать этому распространению омонимы типа горьковец, кировец, свердловец и т.п., поскольку они единичны. Существенное значение для распространения и закрепления того или иного варианта названия жителей имеют социальные факторы. Так, например, в последние десятилетия возникла необходимость называть жителей многочисленных территориальных и административных центров Востока, Африки и Латинской Америки: Праздничные столы от его [султана Брунея] имени накрыли по всей стране для 300 тысяч брунейцев и приезжих... (Комс. правда. 1996. 26 июля). Такие названия оформляются почти исключительно суф. -ец и его производными: суданец, йеменец, сомалиец, кениец, танганъиканец, ка-ирец, тельавивец, адисабебец, бейрутец, карачиец, дамаскец, бирманец, камбоджиец, нигериец, анголец, сенегалец, гвинеец, венесуэлец, колумбиец, каракасец, белоризонтец (г. Белу-Оризонти), санпаулец (г. Сан-Паулу) и т.п. При необходимости употребления в речи подобных названий впервые следует рекомендовать удобную словообразовательную модель, оптимально сохраняющую представление об исходном названии. Жители г. Монтевидео, очевидно, должны называться монтевидейцы, г. Сантьяго -сантьяговцы, г. Буэнос-Айреса - буэносайресцы и т.п.
Следовательно, состав названий жителей по местности с суф. -ец за последнее время существенно пополнился.
Нельзя оставить без внимания то обстоятельство, что сегодня у журналистов и комментаторов радио и телевидения, особенно провинциальных, а также у некоторых официальных лиц местного масштаба отчетливо выявляется субъективная установка на выбор этнонима с суффиксом -(ч)анин. Именно этот сугубо социальный "фактор обусловливает "засилье" в эфире и на страницах некоторых газет наименований типа даленевостокчане (в выступлении губернатора Е. Наздратенко) или эфиоплянин (об этнической принадлежности Моисея. - "Эхо Москвы". 1996. 10 сент.), а также ставропольчане, орловчане, ижевчане, химчане (вместо химкинцы), надымчане (вместо надымцы) и других необычных для рядового носителя имен жителей.
Следует отметить при этом, что сами жители чаще всего не хотят именоваться так "изысканно", им больше по душе называться привычным именем, а оно в большинстве имен жителей оформлено по модели на -ец (подробнее об этом см. статью Л.П. Катлинской в Литературе). Любопытно вместе с тем, что в одной и той же провинциальной газете можно на разных страницах встретить оба варианта. Так, в муромской газете "Новая провинция" (1997. № 34, 23 авг.), в передовой статье, говорится о муромцах, а на странице четвертой - о муромлянах, которых "вернисажами не удивишь". Примечательно также, что в функции приложения вариант на -(ч)анин в непринужденной разговорной речи вообще вряд ли уместен; ср.: искусство каменщиков-владимирцев, борец-новосибирец (Правда. 1996. 27 сент. - 4 окт. и Коме, правда. 1996. 26 июля соответственно). Точно так же неуместен вариант с двусложным суффиксом для подавляющего большинства имен жителей: ср. питерцы или, например, венёвцы (от Венёв) в устах рассказчицы, липерцы (от Липери) в российско-финской кинокомедии "За спичками".
Таким образом, одной из главных особенностей современного оттопонимического словопроизводства является суффиксальная вариативность. Наличие нескольких образующих суффиксов в сфере патронимической лексики и разные названия жителей одного и того же места – это реализация различных возможностей, предоставляемых языком.
Глава 2. Словообразовательные модели отпатронимических производных- наименований жителей Уральского федерального округа