Второй цвет, широко представленный в русском искусстве -жёлтый, цвет солнца и золота. Например, купола православных церквей - золотые. Такое явное предпочтение красного и жёлтого в искусстве отражает суть души народа. Стали почти символичными представлениями о России осенние пейзажи Левитана или великолепное описание осени в красно-жёлтой гамме у Пушкина в «Евгении Онегине».
Все данные примеры подтверждают, что восприятие и использование информации, полученной через органы чувств (в нашем случае, через зрение) модифицируется культурой. Возвращаясь к отмеченному ранее восприятию Франции как многоцветной, попытаемся понять, чем это объясняется. Во-первых, французская манера одеваться, затем их умение преподносить и организовывать всё, подчёркивая эстетический и декоративный аспект. И наконец, общей атмосферой, царящей в стране. В книге Ж. Мерме «Франкоскопия» говорится о реабилитации цвета. После десятка чёрных и серых лет в одежде, убранстве, декоре, мебели вновь появляются цвета. «Монохромные цвета с некоторыми оттенками свойственны периоду суровости и униформизации, который находит своё выражение как в экологии (стремление к природному противоречит яркой цветовой гамме), так и в идее единомыслия и политкорректности» [16, с. 57].
Этот текст нуждается в комментариях.
Во-первых, хотя экологическое движение не очень развито в России, связь с природой и вкус ко всему природному являются важнейшими элементами русского менталитета. Совершенно верно, что когда стремятся к естественному, природному, и когда природное высоко ценится, то цвет, а точнее, - искусственные яркие цвета не в цене.
Далее, абсолютным является лишь то, что всё относительно. Вещи, которые воспринимаются как монохромные в одной культуре, в другой могут казаться полихромными. Например, эскимосы различают множество оттенков белого цвета, в их языке существуют слова, их называющие. Сталевары видят много оттенков серого цвета. Даже если для французов их одежда представлялась мрачной и монотонной, она не казалось таковой для русских, чья одежда была ещё темнее.
Кроме того, причину строгости в одежде нужно искать в суровом контексте и царстве единообразия, насаждаемого в России единомыслия, которое непременно должно было быть политически корректным. С детства такие представления вкладывались в головы. В советских школах форма (а в русском языке одно слово означает и просто «форму» и «униформу») была обязательная для учеников. Для мальчиков - серая, а в последние года - тёмно-синяя, для девочек -коричневая с двумя видами передников: чёрным (повседневный) или белым (праздничный). То есть, цвета были не очень весёлыми. Впрочем, это не было изобретением советской эпохи, советская школьная форма скопирована с формы реальных училищ царской России. В плановой экономике, где царил дефицит, выбор одежды был предопределён и навязан сверху. Можно было купить только то, что имелось в магазинах: ткани и готовое платье на деле были дурного качества и одного фасона. Это ещё одно доказательство взаимозависимости культуры и экономики, культуры и политического режима. Лозунгом того времени было «не высовываться», быть как все, то есть, быть «серым воробушком», «серой мышкой».
Но у каждой медали есть оборотная сторона. Такое положение дел вызвало двоякую реакцию. С одной стороны, появились предприимчивые люди, добывающие импортные вещи любыми, часто незаконными способами и перепродающие их. Этот бизнес был вне закона и мог дорого обойтись продавцам, которым грозила тюрьма. По более созидательному сценарию на сцене советской жизни были и рукодельники и искусники, создававшие собственными руками чудеса элегантности и вкуса, имея при этом минимум подручных материалов и максимум умения и ловкости.
Все эти рассуждения приводят к следующим выводам: политический режим и экономическая структура оказывают огромное влияние на культуру, но эти взаимоотношения очень сложные. Иногда политика и экономика тормозят социальное развитие. В приведённом примере это были попытки подавить и уничтожить предпринимательский дух и инициативу, которые сегодня оказались такими востребованными в русском обществе. Но каждое действие вызывает реакцию, позитивную или негативную, а порой и открытое сопротивление. Такое положение порождает то, что французы называют «системой D» от французского debrouillardise«изворотливость, сметливость, находчивость; махинации, уловки, пронырливость, жульничество, комбинации, шахер-махер». Это определение дано в уже упомянутой книге «Французы: менталитет и поведение». Автор книги убеждён, что «система D» является составной частью латинской культуры. «Иногда граница между изворотливостью и настоящим мошенничеством очень размыта» [14, с. 17]. Это ещё одно доказательство того, что всё относительно. Махинации и даже мошенничество могут порой превращаться в нечто легальное и одобряемое законом. Конечно, не существует шкалы изворотливости и единиц её измерения, тем не менее, относительность этих понятий неоспорима. По нашему мнению, русские в плане изворотливости занимают лидирующие позиции, во-первых, так как сами условия жизни требуют изворотливости, когда речь идёт не о качестве жизни, а о выживании. Во-вторых, русские люди живут среди массы нестандартных ситуаций, из которых они вынуждены искать выход.
Сверх того, отношение русских к самому понятию «закон» - особое. Эти факторы определяют огромный потенциал креативности.
Иногда способности и таланты продолжают существовать не «благодаря» существующему положению вещей, а «вопреки» ему. Порой они принимают латентную форму, но готовы расцвести, как только условия станут благоприятными. Это могло бы привести к возврату первоначального значения и позитивной коннотации глагола debrouiller«распутывать, разматывать, делать ясным».
Возвращаясь к разговору о цветовой гамме, следует сказать, что Франция воспринимается как страна многоцветная, благодаря своему искусству декора. Во Франции украшается всё: улицы, площади, дома, квартиры, магазины, сады, дороги. Покупки непременно имеют красивую упаковку. Последнее время в области дизайна можно заметить некоторые новые тенденции. Делаются попытки персонализации, дизайн становится более утончённым. Во Франции материалы, цвета, формы и стили смешаны, в то время, как для России это нехарактерно. Например, гармоничность цветовой гаммы садовых растений для русского взора является основополагающей. Существует целая наука цветоводства, которая говорит, среди прочего, о несовместимости некоторых видов цветков, несовместимости эстетической, поскольку биологически эти цветки вполне могут расти рядом друг с другом.
Для француза подобной несовместимости не существует. Вновь прометеевский характер в отношении к действительности даёт о себе знать. Существует смешение, сплав чрезвычайно разнородных вещей, искусственное объединение предметов различной природы. Абсолютным приоритетом французской жизни является комфорт. Полезное должно быть красивым, красивое - полезным, что, впрочем, не исключает существование безделушек.
Многоцветность чужой страны может также объясняться тем, что не понимая контекста, не умея вычленить основных тенденций, важнейших событий, не умея отличить характерное от случайного, иностранец воспринимает чужую страну как собрание разнородных и случайных явлений, что создаёт ощущение пестроты и, соответственно, много цветия.
Во Франции очень много цветов. Количество декоративных и фруктовых деревьев, клумб, представляющих собой декоративные композиции, кашпо, находящихся повсюду: на улицах, мостах, автострадах, фонарях и балконах, поистине впечатляет.
Зелёного пространства в России, даже в городах, много больше, чем во Франции, но полевые цветы на фоне зелёных насаждений не воспринимаются как многоцветье. В русском языке одно и то же слово обозначает цвет и цветок, крашеное и цветущее. Ещё одно значение слова «цвет» - лучшая часть чего-то. Все эти значения русского слова вероятно могут объяснить, почему русским Франция представляется многоцветной. Речь идёт не только о количестве цветов, но о сочетании их с предметами, которые с точки зрения русского человека не имеют никакой эстетической ценности или, по крайней мере, не должны сочетаться с цветами. Например, в букеты и клумбы включают овощи или сорные растения, цветы на улицах могут высаживаться в остовах разбитых машин и иных предметах, казалось бы для цветов неподходящих. Все эти признаки свидетельствуют, что границы между полезным и декоративным, современным и прошлым - стираются.