План
1. Текст как отражение картины мира. 2
2. Категории концептуальной картины мира. 10
2.1 Сема бытийности. 10
2.2 Категория места. 10
2.3 Категория величины.. 11
2.4 Категория времени. 16
2.5 Категория субъективно-оценочной модальности. 20
2.6 Качественная характеристика. 22
2.7 Категория субъективности / объективности. 23
Язык, выполняя свои основные функции, запечатлевает полученные знания и передает их, отображая картину мира. Индивидуальная картина мира героя текста, художественная картина мира автора и концептуальная картина мира в целом являются единой, взаимосвязанной иерархией, и могут рассматриваться как соотношение «часть и целое». Они представляют собой когнитивно-эмоциональное единство, объединяя весь культурно-исторический опыт общества по деятельному освоению мира. Эти картины отражают общую картину мира, в структуру которой инкорпорирована модель восприятия мира. Художественная картина мира отражает сегментированный отрезок действительности, преломленный через призму восприятия конкретного индивида и получивший эмоциональную оценку, перейдя в сферу субъективного опыта. При сопоставлении информации художественного текста и энциклопедических знаний об одном и том же объекте (городе) оказывается, что текст как информационная структура представляет собой единство, в котором лингвистическими средствами реализуется репрезентация картины мира. Он включает два основных типа информации: объективную информацию - информацию об объектах действительности - и субъективную информацию, информацию, связанную с субъективной оценкой объектов действительности. Автор, интерпретируя картину мира в своем произведении, выбирает «свои» признаки и характеристики картины мира, а затем и адекватные лингвистические средства для ее выражения, обращается к читателю, организуя процесс речевого общения.
Хранящиеся в памяти знания, информация представлены в виде систематизированной абстракции и отдельных слов-активаторов, которые и помогают активировать эту информацию, так как и те и другие имеют общее семантическое основание. Наш анализ языкового материала художественных произведений подтвердил существование связи слова-активатора и кореферентных выражений, которая выражается в наличии общего семантического компонента. Причем, это характерно и для английского и для русского и для немецкого языков. Подобный вывод можно проиллюстрировать примерами из художественного произведения Т.Драйзера «Сестра Керри».
Из общей массы топикальных цепочек, имеющих единую референтную соотнесенность, мы выбрали топикальную цепочку «город».
Действие романа происходит в городе Чикаго, т. е. городе, который существует в реальной действительности. Выбор темы обусловлен тем, что у каждого человека в памяти имеется фрейм или кластер, связанный с понятием «город». Конкретный город, существующий в реальной действительности, кроме объективных, имеет какие-то особенные, характерные признаки, которые позволяют нам узнать его среди множества городов мира, даже если мы ни разу не бывали там. Именно эти характерные признаки позволяют нам отличить Лондон от Парижа, Берлин от Токио, Чикаго от Вены и т. д. Это результат культурного развития общества и познания, который находит отражение в языке. По мере развития сюжета у читателя формируется понятие «город Чикаго». Информация структурируется и распределяется по кластерам в соответствии с характером признаков. По мере накопления сведений о городе происходит формирование схемы понятия, т. е. формируется «фрейм» города Чикаго. Репрезентация концепта происходит по дифференциальным признакам. Один фрагмент кореферентной цепочки содержит информацию только об одном дифференциальном признаке.
Наша память хранит отдельные слова, помогающие активировать как отдельные признаки, так и целые ситуации, позволяющие узнавать концепт в дискурсе. Причем, при терминальной номинации слово-активатор указывает именно на этот характерный, дифференциальный признак. Например: «большой город», «гигант», «магнит», «улей», «лабиринт» и т. д.
Активатор «большойгород»:
There wasthe great city, bound more closely by these very train, which came up daily.
(Dreiser, 1968, Ch.I, p.22)
Und eben durch diese täglich verkehrenden Züge wurde die grobe Stadtdoch viel näher gerückt.
(Dreiser, 1955, K. II, s. 5)
Впереди лежал большой город, который связан со всей страной ежедневно прибывающими туда поездами.
(Драйзер, 1986, гл. I, с. 19)
(Далее см. приложение 2 (1))
Активатор“лабиринт”:
The great streets were wall-lined mysteries to her; the vast offices, strange mazeswhich concerned far-off individuals of importance.
(Dreiser, 1968, Ch. II, p. 38)
Die breiten Straben schienen ihr ummauerte Geheimnisse, die groben BürohäuserLabyrinthe, die nur ein paar wichtige Menschen anginge, irgendwo.
(Dreiser, 1955, K. II, s.14)
Длинные улицы были для нее двумя рядами тайн, отгороженных стенами, а обширные конторы - загадочнымилабиринтами, где сидят неприступные важные господа.
(Драйзер, 1986, гл. II, с. 37)
(Далее см. приложение 2 (2))
Активатор «гигант»:
1. Ah, the long winter in Chicago - the lights, the crowd, the amusement!... This was a great, pleasing metropolisafter all.
(Dreiser, 1968, Ch. III, p. 50)
Oh, der lange Winter in Chicago - Licht, Menschen, Vergnügen! Wenn man es recht bedachte - eine grobe, schöne Stadt.
(Dreiser, 1955, Ch. III, s. 21)
А впереди зима, долгая зима в Чикаго - огни, веселая толпа, развлечения!... В конце концов в этомгороде-гигантеприятно жить.
(Драйзер, 1986, гл. III, с. 48)
2. The city has its cunning wiles, no less than the infinitely smaller and more human tempter. There are large forceswhich allure with all the soulfulness of expression possible in the most cultured human.
(Dreiser, 1968, Ch. I, p. 22)
Die Stadt hat ihre schlauen Kniffe, nicht weniger als der unendlich kleinere und menschlichere Versucher. Gewaltige Kräfte locken mit all der Empfindungsstärke, die dem kultiveirtesten menschlichen Geiste zu Gebote stehen.
(Dreiser, 1955, K. I, s. 5)
Большой город с помощью своих коварных ухищрений обольщает не хуже иных соблазнителей, самый опытный из которых микроскопически мал по сравнению с этим гигантоми несет человеку гораздо меньше разочарований. В городе действуютмогучие силы, которые обладают такими способами проникнуть в душу своей жертвы, какие доступны лишь умному и тонкому человеку.
(Драйзер, 1986, гл. I, с. 20)
В этом примере имеет место некоторое несоответствие в образах «гигант» в русском языке и “largeforces” в английском языке при переводе. Здесь имеет место субституция (гигант обладает огромными силами).
Активатор «улей», т. е. подразумевается: огромное скопление, размеры (в маленьком городе очень трудно найти огромные, многоэтажные здания):
A little way on she saw a great door which, for some reason, attracted her attention. It was ornamented by a small brass sign, and seemed to be the entrance toa vast hiveof six or seven floors.
(Dreiser, 1968, Ch. III, p. 39)
Etwas weiter erblickte sie eine grobe Türe, die aus irgendeinem Grunde ihre Aufmerksamkeit erregte. Sie war mit einer schmalen Messingplatte geschmückt und schien der Eingang zu einem gewaltigen Bienenstockvon sechs oder sieben Stockwerken zu sein.
(Dreiser, 1955, K. III, s. 15)
Вскоре огромная дверь почему-то привлекла ее внимание. На ней красовалась медная дощечка; видимо это был вход в громадныйшести- или семиэтажныйулей.
(Драйзер, 1986, гл. III, с. 38)
Активатор “магнит”:
Its many and growing commercial opportunities gave it widespread fame, which made of it a giant magnet, drawing to itself, from all quarters, the hopeful and the hopeless - those who had their fortune yet to make and those whose fortunes and affairs had reached a disastrous climax elsewhere.
(Dreiser, 1968, Ch. II, p. 36 - 37)
Die zahlreichen, immer zunehmenden geschäftlichen Möglichkeiten erwarben der Stadt einen bis in die Ferne dringenden Ruhm, der sie zu einem Riesenmagnet machte - von allen Seiten zog er die Menschen an. Hoffnungsvolle, Hoffnungslose - die ihr Glück erst noch suchen mubten und solche, deren Schicksal und Geschäfte schon irgendwo anders gestrandet waren.
(Dreiser, 1955, K. II, s. 13)
Он завоевал громкую славу своими многочисленными и неуклонно развивающимися коммерческими предприятиями, открывавшими перед людьми широкие возможности. Он стал магнитом,притягивавшим к себе со всех концов страны и тех, кто был полон надежд, и тех, кто успел потерять их; тех, кому еще предстояло сделать карьеру, и тех, кто уже потерпел крушение где-нибудь в другом месте.
(Драйзер, 1986, гл. II, с. 35)
Несоответствие в образах при переводе в русском и английском в этом случае можно объяснить тем, что сема «большой» в русском языке не присутствует в слове «город». С этой целью (см. пример ниже) употребляются определения «огромный», нет необходимости в повторном ее употреблении. В английском языке эта сема входит значение слова “city” (“большой город») – определения нет. Поэтому, чтобы все-таки подчеркнуть размеры в английском языке используется определение.
Here was the great, mysterious city which was still a magnet for her. What she had seen only suggested its possibilities.
(Dreiser, 1968, Ch. VII, p. 91)
Hier war die grobe geheimnisvolle Stadt für sie noch immer ein Magnet. Was sie gesehen, lieb ihre Möglichkeiten nur ahnen.
(Dreiser, 1955, K. VII, s. 45)
Здесь же был огромный таинственный город, все еще притягивающий ее к себе, точно магнит. То, что она успела увидеть, говорило о необъятных возможностях.
(Драйзер, 1986, гл. VII, с. 89)
Наличие общего семантического компонента в словах-активаторах нескольких (русского, английского, немецкого) языков является обязательным условием соотнесения слова-активатора и концепта. Концептуальная модель универсальна. Как известно, слова соотносятся с объектами окружающего мира через значение. Кореферентные выражения независимо от языка имеют один общий денотат, обозначая единый объект действительности. Возникает расхождение и в реализации категории рода: в русском языке “город” мужского рода, в немецком языке – женского, в английском языке категория рода отсутствует.
Across wide stretches of flat, open prairie they could see lines of telegraph poles stalkinging across the fields toward the great city.
(Dreiser, 1968, Ch. I, p. 29)
Auf weiten Strecken flachen offenen Landes sahen sie Telegraphenstangen über Weisen der groben Stadt zueilen.
(Dreiser, 1955, K. I, s. 9)
Из беспредельных просторов ровных и голых прерий к большому городу шагали по полям шеренги телеграфных столбов.
(Драйзер, 1986, гл. I, с. 28)