На первый взгляд никаких затруднений не должно доставить определение грамматического рода такого обиходного слова, как кофе. Ведь существует простое правило: несклоняемые имена существительные иноязычного происхождения, обозначающие неодушевленные предметы, относятся к среднему роду (бюро, депо, пальто, кафе, пенсне, шоссе, такси и др.), но слово кофе составляет одно из немногих исключений и относится к мужскому роду (вероятно, по связи со словами кофей, кофий, бытовавшими ранее). Стало быть, нужно говорить и писать черный кофе, а не «черное кофе». Однако практика разговорной речи не всегда считается с теоретическими положениями и склонна выравнивать аналогичные нормы, поэтому мы слышим в разговоре и читаем в печати сочетание «черное кофе», которое уже стало допустимым вариантом устной речи.
Одна из сестер – библиотекарша, другая – врачиха. Здесь слово врачиха выпадает из литературного языка. Не вызывают никаких возражений подобные формы с суффиксом –их(а), давно существующие в языке: портниха, ткачиха и др. Но такое образование, как врачиха не приобрело прав гражданства в литературном языке.
Что касается форм с суффиксом –ш(а), то они имеют более широкое распространение в разговорной речи: библиотекарша, кондукторша, секретарша и др. Однако здесь наблюдается ограничение, связанное не только со сниженным стилистическим оттенком, но и с возможной неясностью из-за присущей некоторым словам этого типа двузначности: такие слова, как бригадирша, докторша, инженерша могут быть поняты и как название действующего лица, и как название жены по профессии, роду занятий мужа.
Иногда появляются трудности, когда возникает потребность в обратном образовании, т.е. нужно подобрать соответствующую форму мужского рода к названию лица женского пола. Какое будет соответствие к слову машинистка? Напрашивается: машинист, но это слово имеет другое значение, и для названия лица мужского пола, избравшего эту профессию, используется описательное выражение переписчик на машинке. Для обозначения соответствия к слову балерина в шутку иногда употребляют «балерун», а если по-серьезному, то артист балета. Без всяких трудностей были образованы пары доярка-дояр, свинарка-свинарь.
«Вы не знаете падежов». Конечно, такое название может быть употреблено только в шутку, однако имеется немало случаев, когда выбор правильной формы падежа имен существительных не так уж прост.
Изменяется ли при склонении первая часть таких особого типа сложных слов, как вагон-ресторан? На Москва-реке или на Москве-реке? К пятому апреля или к пятому апрелю? Романы Жюль Верна или романы Жюля Верна?
При решении подобных вопросов мы неизбежно встречаемся с исторической изменчивостью нормы и расслоением языка на разные стили, главным образом книжный и разговорный. Мы сталкиваемся не только с грамматикой, но и со стилистикой. Как говорил один ученый: «стилистика начинается там, где имеется возможность выбора». Иначе говоря, там, где нет выбора синонимов (лексических или грамматических), там есть нормативная лексика, грамматика, но нет стилистики.
Слова типа вагон-ресторан допускают двоякие падежные формы в зависимости от стиля и формы речи: в книжной речи склоняются обе части (в вагоне-ресторане), в разговорной, склонной к экономии языковых средств, - только вторая часть (в вагон-ресторан).
Двоякие формы наблюдаются и для сочетания Москва-река: в книжной речи склоняются обе части (на Москве-реке), в разговорной речи первая часть при склонении не изменяется (на Москва-реке, за Москва-рекой).
При склонении таких сочетаний, как пятое апреля (было образовано от сочетания пятое число месяца апреля), изменяется только первая часть: к пятому апреля (не «к пятому апрелю», так как получилось бы, что в году имеется «пять апрелей»).
Иностранные имена, оканчивающиеся на согласный звук, склоняются также при наличии фамилии или нескольких имен подряд, например: романы Жюля Верна, рассказы Марка Твена, сказки Ханса Кристиана Андерсена. В устной речи встречается отступление от этого правила («романы Жюль Верна», «рассказы Марка Твена»), что можно объяснить влиянием обычной для устной речи несклоняемостью имени при наличии отчества («у Иван Иваныча», «к Сергей Петровичу»).
Выпил чашку чаю или чашку чая? При выборе формы родительного падежа единственного числа существительных мужского рода типа много (народу – народа), килограмм (сахару – сахара), чашка (чаю – чая) говорящие и пишущие в прежнее время исходили из того, что формы на –у(-ю) у вещественных и некоторых других существительных имели количественное значение, обозначали часть целого, а потому предпочитались в подобных сочетаниях (история народа, белизна сахара, вкус чая – без количественного значения). В настоящее время форму на –у(-ю) убывают, происходит выравнивание по основной модели, не связанной с определенным значением, и наряду с формой чашка чаю вполне допустима (а многими даже предпочитается) чашка чая. Последнее явно преобладает, если при существительном имеется определение: чашка крепкого чая, пачка душистого табака.
« - Есть у вас в продаже свежие торта̀̀?» Такой вопрос приходится иногда слышать в в кондитерской. Прежде чем дать оценку форме «торта̀̀» и ей подобным, поставим какой вопрос: как лучше сказать – тракторы или трактора? Ответ: и то и другое – в зависимости от условий общения (письменная или устная форма речи), от характера текста (его принадлежности к книжному или разговорному стилю) и т.д. Неуместно было бы в технической книге, в статистическом обзоре, в статье на экономическую тему написать: «Новые трактора характеризуются такими-то техническими показателями». Но вполне допустимо употребить эту форму в другой ситуации – в живой беседе, в очерке на «весеннюю» тему: Началась посевная кампания. Трактора уже вышли в поле.
Книжным формам (с окончанием –ы или –и) противопоставлены формы разговорные (догов̀оры-договор̀а, инстр̀укторы – инструктор̀а ), профессиональные (прож̀екторы – прожектор̀а, ред̀акторы – редактор̀а), просторечные (инжен̀еры – инженер̀а, л̀екторы – лектор̀а, шофёры – шофер̀а).
Некоторые формы разграничиваются в зависимости от присущего им значения: кондуктор̀а – «работники транспорта» - конд̀укторы – «приспособления в технике», лагер̀я (военные, пионерские, туристские) – л̀агери – «политические группировки».
К подобным же случаям относятся формы (некоторые из них употребляются только во множественном числе) мех̀а – «выделанные шкуры» - мех̀и (кузнечные), собол̀я – «меха» - с̀оболи – «животные», счет̀а – «документы» - счёты – «прибор, взаимные отношения».
История рассматриваемых форм показывает неуклонный рост количества слов с окончанием –а(-я) на протяжении последних двух столетий. В середине XVIII века М. В. Ломоносов отметил только три слова, употреблявшиеся в именительном падеже множественного числа с окончанием –а без параллельной формы на –ы(-и): бок̀а, глаз̀а, рог̀а (восходящие к форме двойственного числа при названиях парных предметов), а также немногие слова с параллельными формами. В середине XIX века таких слов было уже много десятков, а в наши дни их насчитывается свыше шестисот.
Естественно встает вопрос: при такой активности форм на –а(-я) не захлестнет ли нашу речь их стихийный рост, не восторжествуют ли сочетания типа «опытные бухгалтер̀а» , «волжские пароход̀а», «свежие торт̀а»? Нет, эта опасность литературному языку не угрожает, потому что он находится под воздействием факторов, регулирующих нормативное формообразование.
Так, в защиту форм инжен̀еры, шофёры можно привести такое положение: слова эти пришли из французского языка, в котором ударение всегда падает на конечный слог слова (в данном случае на –ер и –ёр), и с таким ударением данные слова вошли в русский язык, причем ударение при склонении сохраняется на этом слоге. Слово инженер в единственном числе – инжен̀ера, инжен̀еру, инжен̀ером, об инжен̀ере; во множественном числе сохраняется то же ударение, а это исключает форму на –а (она сама требует ударения, и мы потеряем его на слоге –ер).
Таким образом, заимствованные слова на –ер, -ёр с ударением на этом слоге образуют форму именительного падежа множественного числа с окончанием –ы (не –̀а).
Сложнее обстоит дело с такими словами, как доктор, инспектор, трактор и т.п., т.е. словами на –ор, восходящими к латинскому языку: для них нет единого правила образования рассматриваемой формы, но можно руководствоваться некоторыми общими указаниями.
Слова на –ор, обозначающие неодушевленные предметы, образуют, как правило, форму на –ы (такие слова принадлежат к книжной лексике и используются в функции терминов): детекторы, индукторы, конденсаторы и т.п.
Слова на –ор, обозначающие одушевленные предметы, имеют в одних случаях окончание –а, в других - -ы, а именно: слова, получившие широкое распространение и утратившие книжный характер, обычно имеют окончание –а: директор̀а, профессор́а и др.; слова же, сохраняющие книжный оттенок, употребляются с окончанием –ы: авторы, конструкторы, лекторы, новаторы, ораторы и др.