Со стороны психолога установление доверительных отношений требует, чтобы «клиент и психолог находились на одном и том же уровне присутствия или по возможности на максимально близких, что не означает сходства их высказываний по содержанию, но с необходимостью требует от психолога быть аутентично доступным и адекватно экспрессивным» [302, 71]. Под доступностью понимается степень того, насколько человек допускает, чтобы происходящее в данной ситуации воздействовало на него, другими словами, насколько происходящее относится для психолога к событиям на его границе-контакт. Экспрессивность же означает степень, в которой человек выражает себя вовне, позволяя другому действительно узнать себя в конкретной ситуации взаимодействия.
Потому в психокоррекционной сессии Гештальт-подхода психолог может говорить обо всех своих эмоциях и чувствах, переживаемых им «теперь и как», в том числе и о негативных (злости, гневе, страхах и пр.). Именно раскрытие мира собственных переживаний перед клиентом, своеобразное «обучение» вербализации переживаний позволяет установить доверительные отношения. Кроме того, уже на первом этапе достаточно важно овладеть лексикой наркотически зависимых, а также четко представлять процессы, происходящие при приеме и отмене наркотика, иначе психолог просто не поймет, о чем идет речь в сессии. Например, «приход» и «кайф» - совершенно разные физиологические и психологические процессы, первый возможен только при внутривенном использовании опиатов и представляет собой яркое кратковременное переживание, сходное с оргазмическим, возникающее при поступлении наркотика в кровь, а кайф — это состояние расслабленности, вызываемое действием опиатов, принимаемых любым способом.
Переход ко второму способу (предложение рассказать клиенту о тех переживаниях, которые он испытывает при и после приема опиатов) при наличии опыта самораскрытия психолога перед клиентом, не вызывает у последнего отторжения. Клиент в ситуации «теперь и как» экспрессивно сосредотачивается на потоке переживаний и более обеспокоен выражением своего внутреннего мира, нежели имиджем, объяснениями (эбаутизмами) и пр. Его речь эмоционально насыщена, разнообразна по темпу и интонационному строю, в ней могут присутствовать ругательства и непристойности (по нашему опыту, это один их маркеров установления доверительных отношений). Поза обычно открытая, детально описываются физиологические ощущения, желания, восприятие себя как в измененном, так и в обычном состоянии сознания. Здесь важно помнить, чтобы клиент рассказывал о своем опыте в настоящем времени, как если бы это происходило в данный момент. Как показывает наш опыт, это способствует погружению клиента в описываемое состояние.
Наркотически зависимые клиенты пожалуй легче и подробнее остальных описывают свои телесные переживания и ощущения. Это позволяет подтвердить вывод о большей осознанности этой группы пациентов своего опыта.
На третьем этапе комплексного лечения проводится консилиум, на котором все участники терапевтического процесса, в том числе и наркозависимый, решают, в каких условиях будет происходить «исход из наркотического мира». Эти условия могут быть амбулаторными (пациент живет дома и регулярно посещает психолога), стационарными, т.к. состояние здоровья клиента (наличие гепатитов, ВИЧ-инфекции) требует помещения его в стационар. Самые сложные пациенты, только с их согласия (несовершеннолетние — с согласия родителей или опекунов), помещаются в так называемую депривационную камеру. Депривационная камера представляет собой изолированное от внешнего мира помещение без окон. У клиента изымаются часы, источники информации (книги, плейер, радио, газеты и пр.). Камера круглосуточно охраняется, ключи находятся у охранника, врача и психолога. Родители, супруги допускаются к пациенту только по разрешению психолога, работающего с наркозависимым после консультации с психологом, работающим с созависимыми лицами. Другие лица не допускаются. Такой достаточно жестокий способ лечения приносит серьезные результаты. Так, все наши пациенты, прошедшие такой вариант лечения, находятся в состоянии ремиссии (некоторые уже 5 лет) и проходят лишь поддерживающую медикаментозную терапию.
На этом этапе со всеми клиентами, вне зависимости от выбранного способа лечения, проводится интенсивная психокоррекционная работа. Поиск «мишеней» в работе с наркозависимыми напрямую связан с фрустрированными в реальной жизни потребностями аддикта. Несомненно необходимо знать те мотивы клиента, которые побуждают его прибегать к помощи наркотических веществ и помочь ему найти социально приемлемые способы реализации потребностей.
При выяснении наличия потребностей клиента, когда он находится в трезвом состоянии, психолог старается определить, соответствует ли система потребностей в измененном состоянии сознания системе потребностей трезвой жизни. Достаточно часто на этой стадии актуализируются прошлые психотравмы аддикта
Позволим себе привести примеры. Понятно, что наркотически зависимый человек - личность с нарушенными нейронными связями в физиологическом аспекте и с нарушенными коммуникативными связями в психологическом аспекте. Затруднения аддикта при взаимодействии с миром связаны с утратой способности к построению и разрушению Гештальтов. Этот своеобразный танец, процесс построения - разрушения, сдерживается как застывшими, фиксированными паттернами поведения, так и теми био-химическими процессами, которые протекают в его организме.
Пример 1. Д., 21 год, стаж употребления наркотиков с 15 лет. (депривационная камера, 19 день). На восьмой сессии Д. вдруг заговорил о своей младшей сестре. П. Что сейчас заставляет тебя вспомнить о своей сестре?
Д. Когда она родилась, мне было 5 лет. Я думал, что если я буду помогать маме ухаживать за ней, то она будет со мной чаще общаться. Но мне не разрешили. Мама сказала, что я не сумею, что я еще маленький (на лице детское выражение, губы надуты, в глазах - слезы). П. Что ты переживаешь сейчас? Д. Обиду. Я на маму обижаюсь. П. За что ты обижаешься на маму?
Д. Они никогда мне не помогала, не поддерживала меня (плачет, потом глубоко вздыхает, указывая, что кольнуло в сердце). П. Она и сейчас тебя не поддерживает? Д. Сейчас - да. Куда ей деваться.
П. Ты хочешь сказать, что если бы не наркотики, ты бы так и не получил поддержку мамы?
Д. (поднимает глаза, с удивлением) Наверно, нет.
Наша терапевтическая гипотеза в этом случае была связана с фрустриро-ванной потребностью Д. в доверительных отношениях с матерью. В свою очередь и у мамы Д.* потребность в доверии также была фрустрирована. Так, на одной из сессий мама заявила следующую проблему: «Когда я вхожу в аудиторию, где сидят незнакомые мне студенты, я всегда испытываю страх. Я не знаю, с чем он связан, но он очень мешает в моей профессиональной деятельности (мама — преподаватель ВУЗа)».
Пример 2. Мама Д. П. На что похож Ваш страх?
М. (долго думает, дыхание учащается). На шаги за спиной. П. Давайте попробуем поэкспериментировать с этими шагами. М. Давайте.
П. Научите меня быть этими шагами.
М. Я не знаю, это просто шаги. Но мне уже сейчас страшно (слегка топаеттуфлями по полу).
П. выполняет движения М.
М. Я хочу убежать. У меня ком в груди. Мне плохо. Я хочу закричать. П. Кричите. Бегите.
М. Помогите! (падает на стул, дыхание очень быстрое, прерывистое, одна рука сжимает горло, другая - в кулаке).
* С этой клиенткой в силу определенных обстоятельств работала я.
М. Я вспомнила. Когда я училась в десятом классе, я часто ходила к подруге через лесопарк. Однажды, это было в середине весны, я шла к ней (подробно описывает пейзаж и особенности дороги) и увидела группу подростков. Я прошла мимо, а потом услыхала шаги за спиной. Это они бежали за мной. Они схватили меня и потащили в сторону от дороги. Я сопротивлялась, кричала. На мое счастье шел какой-то мужчина. Он меня и спас.
П. Я понимаю, что Вы вновь переживаете эту историю. Я вижу у Вас на глазах слезы и сжатые в кулаки руки. Что Вы сейчас хотите? М. Я бы убила их всех сейчас.
П. Давайте попробуем. (Начинается работа с фантомом, подростков заменяет шуба). Сделайте с этой шубой то, что Вы хотите сделать с этими подростками. М. (подходит к лежащей на стуле шубе и начинает ее бить кулаками, как месят тесто. Бьет с азартом минут 10. Останавливается, в полном изнеможении опускается на стул). П. Что-нибудь хотите еще?
М. Я хочу сказать, что никогда представить не могла, что расскажу этот случай кому-нибудь. До сегодняшнего дня про это никто не знал. П. Вы вспомнили этот случай в связи со страхом перед незнакомыми студентами. Есть ли что-нибудь общее между этими историями? М. Теперь я знаю. Они могли бы быть для меня опасными. Им нельзя было доверять. Видимо я подсознательно боялась повторения этой ситуации насилия.
П. Ваши студенты могут быть опасными? Они могут совершить насилие по отношению к Вам?
М. Сейчас я понимаю, что дело не в студентах, которых я не знаю. Я так долго жила с этим страхом, что распространила его вообще на всех незнакомых людей.
Проанализируем эти примеры. В данной ситуации достаточно долгое время ребенок хочет удовлетворить свою потребность в доверительных отношениях с миром, представленным в первую очередь матерью. Он всячески пытается привлечь к себе внимание, хочет заботы, любви и пр. (варианты привлечения внимания Д. исследовались в нескольких сессиях). Мама в связи со своим незакрытым Гештальтом не может удовлетворить эту потребность и срывает цикл своего ребенка по механизму эготизма, суть которого в том, что «мои границы на замке и полностью раствориться в происходящем я не могу» [164, 43]. Мать не в состоянии раскрыть свою границу и впустить туда своего ребенка, т.к. не доверяет миру.