от- отвалить, откатиться, отгрести (лит.отойти);
отмыть («грязные деньги»), отмазать(ся),отмотать.
3. Второе место занимает такой способ как усечение: шиза – шизофрения; дембель – демобилизация; нал – наличные деньги;
4. Следующим мощным источником формирования лексического состава социодиалекта является метафорика: аквариум, обезьянник – скамейка в милиции для задержанных; голяк – полное отсутствие чего – либо, гасить – бить; улетать – чувствовать себя превосходно.
5. Развитие полисемии: кинуть: 1) украсть что-либо у кого-либо; 2) взять у кого-либо что-либо и не отдать; 3) смошенничать при совершении сделки; 4) не сдержать обещание, обмануть.
6. Заимствование блатных арготизмов: беспредел – полная свобода, разгул; клево – хорошо; мочить – бить, убивать.
7. Аббревиация полная или частичная: КПЗ: 1) камера предварительного заключения; 2) «комната приятного запаха».
8. Каламбурная подставка: бухарест – молодежная вечеринка (от «бух» – спиртное), безбабье – безденежье (от «бабки» – деньги).
Жаргоны, делегировавшие в так понимаемый сленг своих представителей, не расстаются с ними. Например, темнить в тюремно-лагерном жаргоне многозначно: «притворяться непомнящим, симулировать беспамятство», а в молодежном жаргоне – «говорить неясно, увиливать от ответа», а ныне в просторечии – «путать, обманывать»; параша – изначально отхожее место в камере, позже – любая бытовая грязь; ложь, дезинформация.
Социодиалект, как правило – пиршество метафор и экспрессии. Крыша поехала – выражение, рожденное в одном из жаргонов и попавшее в сленг. Ни один из наших нормативных толковых словарей его не показывал. Первым это сделал в 1992 году «Толковый словарь русского языка» Ожегова и Шведовой и отнес к разговорному стилю литературного языка. Сленг освежает ее: крыша теперь и течет, и отъезжает, и улетает. Метафорические импульсы, исходящие из этого выражения, проникают в его ассоциативное поле, и вот уже психиатр – это кровельщик, а психиатрическая практика – кровельные работы, выхлоп – запах перегара, алкоголя изо рта; вратарь – вышибала в ресторане, баре; мять харю – спать; мыслить зеркально – верно понимать что-либо; до потери пульса – интенсивно и долго; подфарники – очки; приговор – ресторанный счет; простофиля – клиент.
Словообразование в арго мало чем отличается от словообразования в русском литературном языке. Большинство слов (78%) образовано лексико-семантическим способом — метафорой, метонимией, синекдохой (например: отрубиться — «потерять сознание», отоварить — «ударить», покупать — «воровать», работать — «совершать преступления», пушка — «револьвер», произвол — «баня», промокнуть — «напиться вина», залететь — «попасться с поличным», свалить — «исчезнуть», темный — «краденый»).
Для арго нередки слова с суффиксами -яр- (мент-яр-а — «представитель правоохранительных органов», кич-ар-а — «тюрьма»), -арь- (блат-арь — «профессиональный преступник», скок-арь — «вор, специализирующийся по кражам из домов и квартир, влезая туда через форточку или окно»), -юг- (жит-юг-а— «жизнь», фраер-юг-а — «жертва преступления»).
При морфологическом способе словопроизводства в арго нередко наблюдается и перенос значения; лексическое значение нового слова резко отличается от значения образующей лексемы (например, слова: оторва — «профессиональная преступница, которая отбирает у заключенных вещи и продукты питания», шалашовка — «проститутка»).
В арго имеется несколько слов, образованных специфическими способами:
а) прибавление к слову комплекса звуков: клевый – маклевый;
б) замена одного звука и одновременно — перенос значения: шпюмка (от слова «шлюпка»);
в) замена первоначального звука другим и пропуск звуков: штрик — «старик», штруха — «старуха».
В арго имеются и некоторые морфологические особенности (они незначительны). Например, у арготического слова кони — «сапоги» отсутствует форма единственного числа, слово головка — «главари» является уже собирательным существительным.
Речи деклассированных элементов свойственны отдельные фонетические особенности. В ней наблюдается (не всегда и не во всех случаях) удлинение согласных звуков, например: профффурсетка, козззел, сссвали. Иногда согласные смягчаются, а гласные звуки становятся более передними по месту образования, при этом нижняя челюсть артикулирует вперед, придавая лицу «зверское выражение». В 20 – 50-е годы в речи деклассированных элементов наблюдалось смягчение твердых согласных звуков. «Они кривят рты, будто собираются куснуть тебя сбоку, - писал А. И. Солженицын, - они при разговоре шипят, наслаждаясь этим шипением больше, чем гласными и согласными звуками речи, - и сама речь их только окончаниями глаголов и существительных напоминает русскую, она — тарабарщина». Иногда представители низов не произносят некоторые гласные звуки слова, а как бы глотают их.
Арго имеет «сборный» характер: в нем много переосмысленных литературных слов, просторечных лексем, территориальных диалектизмов, заимствований из других языков и социодиалектов (жаргонов, условно-профессиональных языков). В современном арго имеются слова из лексики дореволюционных деклассированных элементов (456 лексических единиц) и арготизмы 20 – 70-х годов XX века.
Глава 4. Арготизмы в литературном языке
Почему арготизмы являются такими живучими и передаются из поколения в поколение? Почему арготизмы проникают в речь законопослушной части населения? Причин здесь несколько:
1. Наличие довольно-таки устойчивых антисоциальных групп, у которых имеется своя субкультура, традиции, законы. Так, например, профессиональный преступник 20 – 50-х годов обязан был знать арго в совершенстве.
2. Влияние «блатной» романтики на молодежь. Молодые люди, наслушавшись воровских историй, песен уголовников, стараются им во всем подражать. И поэтому употребляют в речи большое количество арготизмов. Причем молодежь не только использует арготические слова, но и перенимает фонетические особенности речи деклассированных элементов.
3. Еще живы арготические слова в памяти тех людей, которые прошли через мясорубку сталинских лагерей. Находясь в местах лишения свободы рядом с «блатарями», они волей-неволей перенимали и их лексику. Эти слова помнит и крестьянин, и рабочий, и интеллигент. Они не забыли их, как не забыли издевательств «блатарей», лагерного начальства, невыносимых условий полуголодного существования. «... без этих блатных словечек,— подчеркивал В. Шаламов, - не остался ни один человек мужского или женского пола, заключенный или вольный, побывавший на Колыме».
4. Специфика арготического слова. Оно необычно своим звучанием, причудливо, экзотично, порой бывает хлестким и метким в характеристике какого-либо явления.
Арго взаимодействует с другими подсистемами русского языка: жаргонами, просторечием, литературным языком. В эти подсистемы переходят слова как из «профессиональной», так и из «бытовой» лексики деклассированных элементов, но «бытовая» лексика преобладает. При переходе в другую «сферу деятельности» арготические слова часто теряют ярлык «блатные», «преступные», «уголовные». Одни арготизмы переходят без изменения, другие — меняют лексическое значение частично или полностью.
В арго имеется слой лексики, которая встречается также и в многочисленных жаргонах, и в просторечии (так называемая интерлексика), например: стучать — «доносить», капать — «доносить», ментовка — «здание милиции», базарить — «разговаривать», увести — «украсть», завязывать — «прекращать», выступать — «задираться, показывать свой гонор», тырить — «воровать», доходяга — «слабый, худой человек», загибать — «преувеличивать».
Арго, несомненно, является подвижной, изменяющейся частью языка, своеобразной базой просторечия и общебытового словаря некоторых социальных диалектов. «Просачивание воровского жаргона, - отмечает Б. А. Ларин, - пример общего и постоянного взаимодействия всех слоев городского коллектива, обычное использование «иной» речи социальных соседей, пример непрестанного искания новых экспрессивных средств в ближайших источниках».
Русский литературный язык, как и все другие языки мира, также издавна испытывает влияние арго. Уже прочно вошли в русский литературный язык арготические по происхождению слова: очковтирательство, жулик, блат. В настоящее время права литературности приобретает еще одно арготическое слово — беспредел. Оно появилось в конце 40-х — начале 50-х годов XX в. и первоначально, наряду с арготизмом беспредельщина, обозначало особую группировку профессиональных преступников, которая не относилась ни к «ворам в законе» (группировка профессиональных преступников, относящаяся к наивысшей касте уголовного мира, строго соблюдающая определенные воровские законы и пользующаяся большим авторитетом в мире деклассированных элементов), ни к «сукам» (группировка профессиональных преступников, нарушившая воровской закон или изменившая преступному миру). В дальнейшем оно стало обозначать рядовых заключенных, бесчисленное множество чего-либо, кого-либо и вопиющую несправедливость, беззаконие.
Чтобы проникнуть в литературный язык, арготизму нужно пройти своеобразное «чистилище» — просторечие. Важно, чтобы оно, будучи уже просторечным, часто употреблялось в речи, имело яркую эмоционально-экспрессивную окраску, давало бы удачную характеристику обозначаемому явлению, чтобы не было грубым и вульгарным. Перейдя в литературный язык, это слово, чаще всего, уже не воспринимается как бывший арготизм.
В настоящее время арго, как одно из речевых средств, используется в прессе, искусстве и литературе.
Язык художественной литературы издавна испытывал влияние арготической лексики. Писатели нередко стояли перед
проблемой: употреблять или не употреблять в своих произведениях арготизмы. Если употреблять, то как? В каких случаях? Какую именно часть арго? «Вопрос о допустимости арготизмов в языке литературы, который так остро встал в прошлом веке, - пишет исследователь Э. И. Береговская, - то и дело возникает в литературной критике и филологических работах, являясь поводом для взаимоисключающих суждений. Между тем, процесс проникновения арготизмов происходит на наших глазах, и необходимо объективно разобраться в его особенностях. Это углубит наше представление о стиле художественной литературы, об эволюции художественной речи».