В основе соотносительных фразем может лежать один и тот же образ, метафорический перенос; однако в конкретной реализации метафоры наблюдаются различия, связанные с предпочтением одних реалий, отстранением других. Ср.: рус. небо с овчинку показалось (кажется); укр. небо за макове зернятко здалося (здається) «становится невыносимо тяжело, плохо, страшно» и т. п.'
Национально ориентированная фразема может приобретать настолько своеобразный смысловой и функционально-стилистический облик, что в другом, даже близкородственном языке становится трудно подобрать к ней эквивалент. Такие оборотыобычно переводятся описательным выражением. Ср.: укр. наче кобила в спасівку «без конца крутить, кивать головой»; як муха в спасівку «сердитый, въедливый», (спасівка - пост, приходящийся на конец лета).
В значении «потеряв чувство меры, сделать или сказать что-либо неуместное» в украинском употребляется стилистически слабо окрашенная фразема передавати (передати) куті меду, в котором устаревающее кутя существенно не воздействует на тональность оборота. В соотносительной русской фраземе хватить через край компонент хватить имеет сниженно-разговорную окраску, однако в составе оборота в значительной мере утрачивает стилистическую маркированность; ср. укр. перебрати через край.
Фраэемы, образованные в последнее время, в большей мере сохраняют прозрачную внутреннюю форму, мотивацию общего смысла, обусловленную лексическим наполнением компонентов; хотя и в них происходят процессы семантической трансформации, стилистической переориентации, являющиеся, собственно говоря, фактором фразеологизации. Многие такие образования в результате активного межъязыкового взаимодействия функционируют параллельно; их калькирование на украинском материале происходит почти одновременно с утверждением фразеологичности в русском языке, поэтому развитие данных оборотов можно считать процессом практически одновременным, параллельным.
Так, соотносительны фраземы дать прикурить // дати прикурити «проучить, всыпать кому-либо», восходящие ко времени Великой Отечественной войны (от обычая делиться табаком); украинская фразема, очевидно, калька с русского. Обе фраземы частично сохраняют первоначальную метафоричность, в то же время развитие отрицательного смысла, сопровождавшее, очевидно, сам процесс фразеологизации, ведет к затемнению, во всяком случае, к ослаблению первоначального значения.
Сравнительно недавнее русское разговорное образование до лампочки. «совершенно безразлично, неинтересно» (по-видимому, за счет указания на отдаленный предмет); в украинском ему соответствует калька до лампочки. Семантика фразем до лампочки // до лампочки опосредована значением субстантивного компонента; единая фразеосхема определяет возможность появления синонимических просторечных оборотов до фенъки (до фени), до фонаря.
2. СЕМАНТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ КОМПОНЕНТОВ ФРАЗЕМЫ И ИХ СООТНОСИТЕЛЬНОСТЬ В РУССКОМ И УКРАИНСКОМ ЯЗЫКАХ
Семантическая целостность фраземы обычно сопровождается деактуализацией составляющих компонентов; в то же время их первоначальное значение в той или иной степени воздействует на семантику оборота, а в отдельных случаях из их лексического наполнения выступает общий смысл фраземы. В составе многих фразем сохраняются слова-компоненты со стертой, затемненной для современного сознания семантикой; некоторые из них полностью утратили первичное значение, деэтимологизировались, только в результате специального анализа раскрывают «секреты» своего происхождения. Однако для понимания семантических трансформаций, происходящих во фраземе, знание внутренней формы компонента становится необходимым.
В общий фразеологический фонд двух языков входят, в частности, обороты, построенные на основе древней символизации некоторых понятий, а соответственно и слов. В широком смысле каждая русская и украинская фразема, включающая, например, числовые обозначения два //два, три//три, семь // сім и их производные, так или иначе опосредована представлениями об особом, нередко мифологизированном характере числа. Многие из таких фразем имеют общее происхождение; но даже в тех случаях, когда они возникли на почве отдельных языков, разных метафор, сохраняется общая ориентация на символический смысл одних и тех же чисел.
Особенно показательны в этом плане фраземы, включающие компонент семь // сім, обычно передающий значение последней, крайней точки отсчета. Ср.: рус. за семь верст киселя хлебать; семь раз отмерить; сгонять семь потов; семь потов сошло; семь пятниц на неделе; за семью замками; (книга) за семью печатями; семи пядей во лбу; седьмая вода на киселе; до седьмого пота; попадать на седьмое небо; на седьмом небе; семимильными шагами и др.; укр. за сім верст киселю їсти; за кусок (шматок, кавалок) кишки сім верст пішки; сім разів (раз) одміряти; сім потів вийде; сім п'ятниць на тиждень; за сімома замками; (книга) за сімома печатями (печатками); сім шкур спустити (спускати); наговорити (намолоти) сім мішків (кіп) (гречаної) вовни; до сьомого поту; витати (бути) на сьомому небі; на сьомому небі; без сьомої клепки (в голові); семимильними кроками.
Некоторые обороты с компонентом семь (седьмой) // сім (сьомий) восходят к старославянскому (книга за семью печатями, за семью замками, до седьмого пота // книга за сімома печатями, засімома замками, до сьомого поту). Часть оборотов с числовым обозначением собственно русского происхождения: седьмая вода на киселе (от картофельной муки, неоднократно промываемой водой при приготовлении киселя); семь пятниц на неделе (примерно с XVIII в., от обычая заключать сделку в пятницу). В украинском языке образовались фраземы за кусок кишки сім верст пішки; наговорити (намолоти) сім мішків (кіп) (гречаної) вовни и др.
Расхождения в образной, метафорической структуре фразем двух языков могут объясняться отличиями внутренней формы стержневого компонента. Подвергаясь деактуализации, такой компонент продолжает оказывать воздействие на семную структуру фраземы, вызывая новые ассоциации, новые смысловые связи.
Русская фразема быльем поросло (заросло) «давно забыто» собственно русская или восточнославянская, от былье-травы (ср. былинка): трава вырастает на заброшенном людьми месте; синоним - кануть в лету (в реку забвения). В украинском употребляются фраземы піти в непам'ять (в забуття), канути (піти) в вічність (у небуття) и др. Ср.: укр. витрішки разг. «вытаращивание глаз, рассматривание кого-либо» во фраземе витрішки продавати (ловити, справляти, купувати, їсти) «смотреть с излишним любопытством; бездельничать»; іти на витрішки «идти, рассматривая все вокруг, смотря на кого-нибудь».
С другой стороны, некоторые компоненты, утратившие самостоятельное значение в современном употреблении, параллельно сохраняются в обоих языках; обычно они восходят к образованиям древнерусского языка. Функционирование таких оборотов, их структура, семантика и стилистика, как правило, совпадают. Ср. типун (тебе) на язык // тіпун (типун) (би) (тобі) на язик «недоброе пожелание тому, кто говорит не то, что следует» (исконное типун - болезненный нарост на кончике языка у птиц).
Архаичные слова-компоненты в составе фразем могут быть понятны говорящим, однако их употребление ограничивается, и прежде всего сферой фразеологии. Обороты с этими компонентами обычно параллельны в двух языках, в то же время степень их освоения, "проявления" в каждом из них может быть различной. Так, группа фразем, характеризующихся устаревшими формами, обычно имеет отличную формальную организацию, хотя их моти-вационная база и набор компонентов могут сближаться. В этом плане характерно сопоставление русских фразем с устаревшими формами деепричастий на -а (-я) и их украинских параллелей. Ср. рус. сломя руки и укр. склавши руки; сломя голову и укр. стрімголов.
Фраземы с архаическими лексическими элементами и развившимися на собственно русской или украинской языковой почве, часто не имеют параллелей со словами того же происхождения в другом языке. При отсутствии прямого аналога другой язык использует либо фраземы с архаическими лексемами иного происхождения, либо фраземы (реже свободные сочетания) с отличной мотивацией и нетождественным набором компонентов. Однако даже в таких случаях другой язык нередко репрезентируется фраземами, повторяющими ту же фразеосхему, сохраняющими близость компонентов, соотносительных со словами свободного употребления. Ср., например, рус. простореч. точить лясы (балясы, балы), укр. точить ляси (баляси, баляндраси )«заниматься пустой болтовней, сплетнями», от исконного балясы - точеные столбики для перил, вытачивая которые, развлекались разговорами; лясы - узорчатая решетка, сетка, также изготовляемая в сопровождении забавных и остроумных бесед. Рус. бить баклуши «бездельничать» получает в украинском параллель байдики (байди, баглаї) бити; оба субстантивных компонента (баклуши //байдики) затемнены по значению, имеют различное происхождение (баклуши - собственно русское, чурки, откалываемые от чурбана для изготовления деревянных поделок; байдики - очевидно, связано с байда ~ колода, чурбан, предполагается связь с детской игрой, однако обе фраземы построены по одной схеме, имеют общий компонент бить // бити, близки по звуковой организации.
Часть фразем с затемненным компонентом при калькировании может утрачивать архаический характер, так сказать, осовремениваться. При этом становится прозрачной истинная или ложная внутренняя форма фраземы; попытки приблизить ее смысл к говорящим могут привести к серьезным семантическим трансформациям: просвечивается значение каждого компонента, устраняется многозначность, появляются дополнительные распространители - носители смысловых «добавок». Показательно в этом плане соотношение русской фраземы попасть как кур во щи и ее ближайшего украинского аналога (видимо, кальки) упасти (ускочити) в біду як курка в борщ. По мнению исследователей, приходится отказаться от связи фраземы попасть как кур во щи с лексемой ощип - производным от глагола ощипывать или с лексемой щи «кушанье»; более правомочно возводить происхождение оборота к попаданию птиц в ловушку (щип, щап). Таким образом, как исконная рассматривается форма попал как кур во щип (во щап), давшая при искажении образа попал как кур во щи. Одновременно допустим ряд фразем того же значения, близкой структуры: рус. попал как ворона в суп, попасть как в борщ таракан, укр.улізти як півень у юшку, попасти як муха в окріп, заліз як муха в патоку (в сметану), связывающих эти обороты, с одной стороны, с попаданием птицы в пищу, с другой - с попаданием насекомого вловушку .