Смекни!
smekni.com

Средства выражения побудительной модальности в английском и русском языках (стр. 2 из 13)

5. План выражения микрополей побудительной модальности в русском и английском языках имеет типологическую основу, обусловленьгую универсальностью языковой категории модальности. Однако более высокая степень модальной емкости русских языковых средств, способных имплицитно актуализировать модальное значение побуждения, составляет русскую национальную специфику в выражении модальной семантики побуждения, отчетливо проявляющуюся при сопоставлении с соответствующими модальными модификаторами английского языка.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые проведено комплексное исследование одного из фрагментов функционально-семантической категории модальности — микрополя побудительности при его функционировании в рамках публицистических текстов и впервые предпринято функционально-семантическое описание специфики реализации модального значения побуждения в языке современных русских и англоязычных газет.

Теоретическая значимость дипломной работы определяется функциональным подходом к пониманию содержательной природы модальности, создающим теоретическую базу для комплексного рассмотрения разноуровневых языковых средств выражения ее составных значений, что в свою очередь создает условия для установления их функциональной иерархии в микрополе побудительной модальности, шире — в структуре прагматической модальности и в функционально-семантической категории модальности в целом, а также позволяет выявить типологические, универсальные средства выражения побудительной модальности и выявить индивидуальные языковые средства, отражающие этнокультурную специфику. Кроме того, данное исследование вносит определенный вклад в разработку теории публицистического дискурса.

Практическая значимость дипломной работы заключается в возможности использования ее материалов и выводов при дальнейшей разработке теоретических вопросов языковой модальности в целом и побудительной модальности в частности, в вузовских спецкурсах и спецсеминарах по проблемам функциональной грамматики и модальности, по лингво-стилистическому анализу языка газет, в практике преподавания английского языка (в частности, на практических занятиях по переводу и по аспекту «Газета»), а также в методике преподавания родного и иностранного языков при обучении чтению и интерпретации газетных текстов с учетом реализации в них побудительной модальности.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, включающей список использованной научной литературы, перечня источников, а также приложений в виде таблиц и диаграмм, иллюстрирующих полученные результаты исследования.

ГЛАВА I. Категория языковой модальности

I.1 Языковая модальность как функционально-семантическая категория

Вопрос осодержании категории модальности как фундаментальной языковой категории, средствах её формального выражения в современной лингвистической науке, как отмечалось нами выше, до конца не решен. Не ослабевающий интерес к проблеме языковой модальности находит отражение в большом количестве исследований, касающихся ее сущности, разновидности модальной семантики, структуры модальных средств (В.В.Виноградов, И.Р. Гальперин, Г.Л. Золотова, П.А. Лекаит, М.В. Ляттон, С.С. Ваулина, Т.П. Немец, С.Я. Гехтляр, А.В. Петров, И.П. Распопов, Н.Ю.Шведова, Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыпша, М.А. Болотина, А.Д.Шмелев, Д. Гордон, Дж. Лакофф, Г.П. Грайс, Анна А. Зализняк, Дж.Лайого, Р. Лангакер, Ф.Р. Палмер и многие другие). Например, восприятие модальности как универсальной семантической категории требует учета антропоцентрического фактора в языке, поведения человеческой личности в процессе коммуникации (коммуникативные установки и эмоциональное состояние участников речевого общения, условия речевого общения, способы воздействия на адресата речи и т.п.), так как «в центре понимания содержания категории модальности находится говорящий с его осознанным отношением к объективной действительности» (Хрычиков 1986: 4). В Лингвистическом энциклопедическом словаре модальность квалифицируется как «функционально-семантическая категория, выражающая разные виды отношения высказывания к действительности, а также разные виды субъективной квалификации сообщаемого» (Ляпон 1990: 303). Это определение дает возможность толкования модальности как разноаспектного явления, позволяя относить ее к самым разным пространствам языковой системы и внеязыковой действительности.

Языковая модальность есть отражение и выражение отношений языкового мира, это комплексная категория, включающая некую совокупность содержательных значений, выражаемых элементами разных языковых уровней, которые имеют синтаксические функции как элементы структуры предложения, но не сводятся к гаш. «Конституенты функционально-семантической подсистемы модальности, — отмечает Е.И. Беляева, — образуют систему языковых вариантов, "языковой репертуар" категории, го которого говорящий черпает формы выражения модальных отношений в процессе общения» (Беляева 1985: 3).

Попытки объединить разные уровни языка проводились разными лингвистами, в частности, A.M. Пешковским, Л.В. Щербой, О.Есперсеном, В.В. Виноградовым, Ф. Брюно и многими другими, положившими начало разработке учения о понятийных категориях. К настоящему времени наметилось два основных подхода к категории модальности: узкий и широкий; или формальный (то есть осуществляемый в направлении от формы к содержанию) и семантический (от содержания предложения к формам его выражения).

В нашем исследовании мы отталкиваемся от широкого понимания категории модальности, принимая за основу грамматическую концепцию В.В. Виноградова, в которой представлен путь от семантического содержания к различным грамматическим и лексическим средствам его выражения. Согласно данной концепции, языковая модальность является объемной семантико-синтаксической категорией, образованной совокупностью значений, содержащих указания на субъективное отношение к действительности и имеющих внутренние различия в самих ее синтактико-семантических функциях (Виноградов 1950: 41-48). Следует заметить, что указанный принцип описания языков возник из учения О. Есперсена о понятийных категориях, который считал, что установление функционалъно-семантических категорий «фактически определяется языковыми грамматическими категориями и другими языковыми средствами» (Есперсен 1968: 58). В своих трудах ученый дал характеристику наклонения глагола как синтаксической категории, выражающей известное отношение говорящего ко всему содержанию предложения. Однако О. Есперсен и вслед за ним Л.Ельмслев, а также некоторые другие исследователи отождествляли понятийные категории с логическими, отражающими, «категории внешнего мира, то есть категории объективной действительности» (Jespersen 1924: 53-54).

И.И. Мещанинов настойчиво подчеркивал не только языковую природу понятийных категорий, но и выдвигал критерий системности языкового выражения как необходимого признака таких категорий, иллюстрируя свое толкование понятийных категорий примерами соотношения естественных полов и грамматических родов. И.И.Мещанинов также выдвинул теорию о вводных частях и модальных словах, которые сообщают субъективное отношение говорящего ко всему содержанию его высказывания или его эмоционально-волевое выражение (Мещанинов 1945: 195). Известный интерес представляет концепция A.M. Пешковского о так называемых субъективно-объективных синтаксических категориях, которые он противопоставляет типу объективных синтаксических категорий '. Кроме вышеперечисленного, широкое понимание модальности в той гиги иной степени представлено в концепциях В.Г. Адмони и Т.П.Ломтева о коммуникативно-грамматических категориях, согласно которым модальность в обобщенном виде характеризуется как отношение говорящего к содержанию своего сообщения.

К функционально-семантической трактовке модальности можно отнести понятие так называемых шифтеров P.O. Якобсона, выражающих характер сообщаемого факта или его участников (Якобсон 1975: 189). Широкую известность получила концепция актуализационных категорий А..В. Бондарко, выделяемых им по признаку участия в передаче отношения содержания высказывания к действительности с точки зрения говорящего. Здесь весьма важным представляется уточнение ученого о том, что понятийная категория превращается в категорию грамматическую, когда получает морфологическое выражение в специальной системе форм или, в терминологии М.Я. Блоха, «парадигматическое соотнесение форм с однородным содержанием» (Блох 1986: 82). При этом А. В. Бондарко считает, что грамматические категории вида, наклонения, времени и залога составляют морфологическое ядро понятийных (языковых) категорий аспектуалъности, модальности и залоговости, что является справедливым, в основном, для флективных языков. Он предлагает отказаться от термина "понятийная категория", поскольку данный термин, как полагает исследователь, дает основание думать, что имеется в виду логическое понятие, а не языковая категория (Бондаренко 1989: 8). Здесь для исследователя отправной точкой является категория отношения говорящего к действительности, которая реализуется в процессе речевого общения, получая грамматическое выражение. Если под таким углом зрения рассматривать всю грамматику от фонетики до синтаксиса, включая и словообразование, то оказывается правильной позиция тех ученых, которые модальность толкуют в ее широком смысле.

Узкий подход (или формальный), то есть осуществляемый в направлении от формы к содержанию, противостоит описанному выше функционально-семантическому описанию, идущему от значения (функции, семантики) к форме (средствам) не позволяет достаточно четко определить языковую модальность и выделить ее из других лингвистических категорий. При таком подходе языковая модальность сводится к логической модальности суждения и ограничивается выделяемыми в формальной логике значениями возможности, необходимости и действительности (см., например, работы Г.В. Колшанского, И.П. Распопова, В.З. Панфилова, В.П. Бондаренко, Т.И. Дешериевой, М.К. Сабанеевой и др.). Поскольку любое предложение модально и синтаксическая модальность гораздо шире логической, ряд ученых исключает из понятия модальности модальные предложения по цели высказывания, считая их объектом коммуникации. В частности, И.П. Распопов предлагает отграничить от категории модальности категорию целевого назначения (Распопов 1981: 30). Подобное исключение можно считать влиянием ее логического понимания, что значительно сокращает ее объем, так как из ее основного круга значений уходят не только модальные типы предложений, но и даже модальные значения долженствования, необходимости, возможности (Панфилов 1971: 170). В свою очередь Г.В. Колшинский считал, что языковую модальность нельзя понимать как отношение к действительности вообще, так как в этом случае языковая модальность отождествляется с логической и переносится в плоскость установления связи между содержанием высказывания и объективными фактами, что является делом логики и гносеологии (Колшанский 1977: 82-85).