Введение
Язык и речь занимают особое место в профессиональной деятельности юриста. Ведь юрист – это правовед. А право – это совокупность устанавливаемых и охраняемых государством норм, правил поведения, регулирующих общественные отношения между людьми и выражающих волю государства. Формируя и формулируя правовые нормы, охраняя их в различных многочисленных процессуальных актах, юрист должен безупречно владеть нормами языка и охранять их.
Изучение языка законов, процессуальных актов, судебных речей осуществляется двумя науками: юриспруденцией и лингвистикой.
Науке известен ряд работ о языках закона (Т.А. Бушуева, И. Ильинский, Н.Ф. Кузнецова, А.А. Ушаков, Г.И. Шатков), монографии по вопросам судебной речи (Н.С. Алексеев, А.Н. Васильев, Б.Н. Головин и др.).
Однако, говоря о языке нормативного или процессуального акта, судебной речи, авторы выступают прежде всего как юристы, так как их интересует выраженное в документе правовое содержание, анализ же языка, как правило, без соответствующей лингвистической основы и сводится, по существу, к общим рассуждениям о точности, доходчивости, выразительности. Недостаточное внимание к языку правоведения проявляется и в системе юридического образования.
В последние 15–30 лет появилось некоторое количество работ о языке права и речи юриста. Научные статьи (Н.В. Соловьев, В.В. Девяткина, Н.Н. Ивакина), публикуемые в журналах «Российская юстиция», «Правоведение» (Т.В. Губаев, Е. Сидоров), монографии (А.А. Леонтьев, Н.Н. Ивакина, Н.Г. Михальская и другие), а также учебные пособия (Г.С. Бояринцева, Н.Н. Ивакина, В.Ю. Яблонский).
По глубокому убеждению А.Ф. Кони, юрист, безупречно владел нормами литературного языка, должен быть человеком, у которого общее образование идет впереди специального, потому что юрист ежедневно имеет дело с самыми разнообразными явлениями жизни, и эти явления он должен правильно оценить, принять по ним нужное решение и убедить в правильности своей точки зрения обращающихся к нему людей.
Нарушение юристом языковых норм может вызвать отрицательную реакцию со стороны собеседников. Кроме того, каждый юрист выступает и как оратор, как пропагандист правовых знаний, читая лекции; прокурор и адвокат ежедневно произносят публичные речи в судебных процессах, поэтому необходимо владеть навыками публичной речи.
А.Ф. Кони же в своих выступлениях неоднократно подчеркивал значение нравственных начал в судебной деятельности, и это не случайно. В течение ряда лет он настойчиво разрабатывал курс судебной этики. «Можно и даже должно говорить, – писал он, – об этической подкладке судебного красноречия, для истинной ценности которого недостаточно одного знания обстоятельств дела, знания родного языка и умения владеть им и, наконец, следования формальным указаниям или ограничениям оберегающего честь и добрые права закона. Все главные приемы судоговорения следовало бы подвергнуть своего рода критическому пересмотру с точки зрения нравственной дозволенности их. Мерилом этой дозволенности могло бы служить то соображение, что цель не может оправдывать средства и что высокие цели правосудия… должны быть достигаемы только нравственными средствами. Кроме того, деятелям судебного состязания не следует забывать, что суд в известном отношении есть школа для народов, из которой, помимо уважения к закону, должны выноситься уроки служения правде и уважения к человеческому достоинству».
В многочисленных печатных работах и публичных выступлениях А.Ф. Кони старался привить мысль, что судебное разбирательство, прения сторон должны. школой нравственного воспитания народа. Этим целям на протяжении многих лет подчинял свою деятельность
К каждому слову, к каждой фразе он относился с чувством большой ответственности. Отсюда вытекали и его требования к судебному оратору. Образованный юрист, отмечал А.Ф. Кони, должен быть человеком, в котором общее образование идет впереди специального. Эту идею он настойчиво развивал в ряде своих работ. В сохранении душевной чистоты и гуманности он видел важнейшую заповедь для лиц, вступивших на судебное поприще. Жизнь многогранна. Все ее проявления не укладываются в правовые регламенты. Поведение человека обусловлено рядом не всегда уловимых причин. Большая и почетная задача возлагается на юриста, который «не должен ограничиваться одним знанием права, кассационных решений, не должен закрывать глаза перед жизнью, не должен быть «статистом» в том смысле, как понимал это слово один представитель судебного ведомства семидесятых годов, производя его от слова «статья», – нет, он должен быть широко и глубоко образованным человеком, сведущим в истории, искусстве, литературе. С ними судья не сделается ремесленником. Игнорируя эти условия, судья упустит из виду высший предмет правосудия – человека». Заботу о человеке, о справедливом решении его судьбы А.Ф. Кони ставил выше всего.
Объектом исследования является профессиональная речь известного юриста XIX в А.Ф. Кони, представленная в судебных материалах. Для сопоставительного анализа привлекался и современный материал судебных речей.
Предмет исследования в данном дипломе ограничен кругом коммуникативных качеств судебной речи.
Актуальность темы обусловлена недостаточным вниманием к языку правоведения со стороны юристов и лингвистов, что приводит к снижению качества содержания судебной речи и ее эффективности. Данный факт свидетельствует о нежелании судебного оратора вдумываться в значение употребляемых слов, о его неуважении к языку. Ведь высокий рейтинг многих юристов определяется тем впечатлением общей культуры и интеллигентности, которое оставляют их выступления, безукоризненное владение литературным языком, умение точно, ясно, правильно и логично выразить мысль. Все эти факторы представляют собой обязательное условие для успешной самопрезентации судебного оратора. Значит, язык – это профессиональное оружие юриста. И вопросы культуры речи юриста поднимаются самой жизнью, практической необходимостью.
Живой и постоянный интерес выдающихся русских писателей к судебной речи не мог не отразиться в их произведениях:» Преступление и наказание», «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского, «Воскресение» Л.Н. Толстого, «Русский лес» Л. Леоного. Некоторые из этих произведений включены в школьную программу, а это значит, что учитель должен будет познакомить детей на уроках литературы с особенностями судебной речи.
Теоретическая и практическая значимость исследуемой темы определяется комплексным использованием разных аспектов лингвистического анализа – грамматического, синтаксического, функционально – стилистического, текстового. Определенную практическую значимость представляет анализ особенностей языкового оформления судебной речи, знание чего помогает избежать неточностей и способствует верной трактовке излагаемой информации.
Методы: лингвистический анализ текста на всех его уровнях; стилистический анализ; сопоставительный лексикографический анализ и др.
Структура дипломной работы. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
1. Теоретические основы исследования способов и приемов убеждения в судебной речи
1.1 Общее понятие предмета риторики
История знает как традиционный, так и нетрадиционные подходы к определению предмета риторики. Первый принадлежит античной эпохе, широко распространен и общеизвестен. Вторые – разнообразны, скоротечны и, как правило, неудачны.
В традиционном понимании риторикой называют ораторское искусство. Искусство убеждать с помощью слов. Его синоним – красноречие.
«Красноречие – это служанка убеждения», – сказал Коракс, который еще в 5 в. до н.э. открыл в Сиракузах школу красноречия и написал первый (к сожалению, недошедший до нас) учебник риторики. «Красноречие, – учил великий греческий философ Платон (427 – 346 до н.э.), – мастер убеждения». Итак, риторика – искусство.
Но она никогда не была только искусством. Она была и наукой, и недаром «отец риторики» Квинтиллиан (35 – 96 н.э.) называл ее и «arsbenedicendi» («искусство говорить хорошо») и «benedicendiscientia» («наука хорошо говорить»). Скажем об этом подробнее. Как и все виды искусства, риторика уже при зарождении нуждалась в эстетическом освоении мира, в представлении об изящном и неуклюжем, красивом и уродливом, прекрасном и безобразном. У начала риторики стояли артист, танцор и певец, восхищавшие и убеждавшие людей своим искусством. Но одновременно молодая риторика базировалась и на рациональном знании. На отличии реального от нереального, действительного от мнимого, истинного от ложного. И мы по праву можем сказать, что у истоков риторики стоял не только артист, но также и логик, философ, ученный. И больше того. Уже древние остро ощущали, что, как всякое искусство, риторическое мастерство дается талантом. Но они также хорошо понимали, что мастерство развивается во многих опытах, совершенствуется благодаря знаниям, которые многократно развивают талант и сокращают число опытов. И что сумму таких знаний дает наука.
Наконец, в самом становлении риторики было и третье начало. Оно объединяло оба вида познания – эстетический и научный. Таким началом была этика, учившая различать честное и нечестное, справедливое и несправедливое, то, что достойно или что недостойно быть.
Итак, риторика была триедина. Она была искусством убеждать с помощью слов, наукой об искусстве убеждать с помощью слов и процессом убеждения, основанным на моральных принципах.
В соответствии с древними традициями риторику делят на пять частей: «Изобретение мыслей», «Расположение мыслей», «Украшение мыслей», «Запоминание» и «Произнесение речи». Четвертый и пятый разделы иногда объединяют, называя их «Подготовкой речи». Такое деление дает, например, Цицерон (106 – 43 до н.э.), у которого читаем: «Все силы и способности оратора служат выполнению следующих пяти задач: во-первых, он должен приискать содержание для своей речи; во-вторых, расположить найденное по порядку, взвесив и оценив каждый довод; в-третьих, облечь и украсить все это словами; в-четвертых, укрепить речь в памяти; в-пятых, произнести ее с достоинством и приятностью».