Однако указывает тот же ученый, есть все же такие объекты для исследования тюркизмов в русском языке, которые позволяют изучать их в определенном контексте; к ним он относит исторические памятники «Слово о полку Игореве», «Домострой» и пр., т. е. памятники конкретной исторической эпохи.
Тюркская лексика в «Слове», тесно связанная с древними тюркскими языками Восточной Европы, и отражает характерные фонетические, грамматические и лексические особенности именно этих древних тюркских языков. Для изучения истории народов Восточной Европы и Западной Азии, их культуры и древних памятников литературы большое значение имеет анализ прошлых связей между народами и более полное раскрытие закономерностей, определяющих взаимодействие их культур и языков. Большой интерес представляют процессы взаимодействия языков тюркских и славянских племен и народов, обитавших на этой территории в конце I - начале II тысячелетия. Взаимодействие славянских и тюркских языков возникло в глубокой древности. Уже в первые века нашей эры славянские племена в Восточной Европе тесно соприкасались с первыми тюркскими пришельцами, входившими последовательно в племенные союзы хунну (гуннов), сабиров, хазар и булгар, а несколько позже - печенегов, узов и половцев[Дмитриев Н. К. 1946г, с.243 ].
Тюркские племена оставили заметные следы в лексике восточнославянских языков: русского, украинского и белорусского - а также оказали некоторое влияние на их фразеологию и грамматику.
Древнерусские памятники письменности - главным образом летописи и в меньшей степени художественные произведения - сохранили эти антропонимы, этнонимы и топонимы древних тюрок Восточной Европы, изучение которых представляет большой интерес для филологов, историков и этнографов.
Процессы взаимодействия тюркских и славянских языков происходили в следующие основные пять периодов.
Первый период (I-VIII вв., до образования древнерусского государства – Киевской Руси) характеризуется взаимодействием славянских диалектов, с одной стороны, с диалектами иранских и финских племен, входивших в племенные союзы хунну и скифо-сарматов, а с другой - с диалектами тюркских племен, входящих в состав племенных союзов хунну, сабиров, хазар и булгар, рудименты языков которых остались главным образом в антропонимах и этнонимах.
Второй период (IX-ХП вв., образование древнерусского государства - Киевской Руси) характеризуется уже более тесными связями и взаимодействием древнерусского языка сначала с языками тюркских племенных союзов печенегов, огузских племен узов, торков, берендеев, ковуев, каепичей, бо-утов и др., а несколько позже с языком половцев, влияние которых на лексику древнерусского языка было значительным и в следующий после монгольского нашествия период.
Третий период (XIII-XV вв., время после монгольского нашествия) - период, когда древнерусские княжества находились в вассальной зависимости от Золотой Орды, а древнерусский язык подвергался значительному воздействию тюркских диалектов, распространенных по всей обширной территории, подвластной Золотой Орде.
Для четвертого и пятого периодов характерны главным образом обратные процессы воздействия русского языка на лексику тюркских языков, сформировавшихся в их современном виде в большинстве своем в эти периоды.
По мнению А.Н. Баскакова, к общим методическим замечаниям по технике этимологического анализа тюркизмов в русском языке следует отнести лишь отсутствие в некоторых словарных статьях ссылок на язык-источник данного тюркизма (имеется в виду монгольская, арабская и иранская лексика, проникшая в русский через тюркские языки), а также указаний на конкретный тюркский язык или группу тюркских языков, из которых данное слово проникло в русский язык [Баскаков Н.А. 1985г, с. 231]. В отдельных статьях, посвященных тюркизмам, отсутствуют также ссылки на языки-посредники, через которые данный тюркизм попал в тюркские языки, и на те, через которые в дальнейшем он был заимствован русским языком.
Устойчивые традиции русского востоковедения предполагают обращение виднейших ориенталистов к проблемам, смежным для востоковедения и отечественной истории, филологии. Тюркологов постоянно интересовала этимологизация тюркского и вообще восточного лексического вклада в русский и другие славянские языки.
Как отмечает И.Г. Добродомов, ранние работы по тюркским элементам русского словаря принадлежали преимущественно отечественным востоко-ведам-филологам [Дмитриев Н. К. 1946г, с. 143]. Подбирая и комментируя, главным образом, тот материал из восточных языков, который представлял интерес как источник для определения русских слов, они в то же время не рассматривали специальные вопросы русской филологии: историю восточных слов на усвоившей их русской почве, в частности в русских диалектах и памятниках письменности. Подобные востоковедческие экскурсы укладывались обычно в рамки восточной филологии. Исключение составляли лишь работы таких лингвистов широкого профиля, свободно владевших материалом многих языков, как Ф. Е. Корш (1903) , В. А. Богородицкий (1953), и частично труды - П. М. Мелиоранского (1900), который порой, опираясь на консультации историков русского языка и знатоков древней русской письменности, глубоко затрагивал и специальные вопросы русской филологии.
Следует отметить, что тюркизмы подразделяются на три группы: 1) тюркизмы, подтвержденные фактами;
2) тюркизмы, требующие дополнительной документации;
3) слова, причисляемые к тюркизмам в порядке гипотезы, последние же можно подразделить на следующие разновидности:
- а) сопоставление, вполне допустимое, которому для того, чтобы перейти в разряд достоверной научной истины, необходима историческая документация;
- б) сопоставление, которое требует дополнительных материалов по существу;
- в) сопоставление, которое ставится в порядке вопроса [Тюркология накануне 21 века: Достижения, состояние, перспективы. Труды международного конгресса. Т1, 2004г, с. 12 ].
Многие тюркизмы русского языка до сих пор относятся к числу малоисследованных и по-прежнему нуждаются во внимании специалистов на уровне современных требований, а также для детального развития тех идей тюркологии, которые в ней лишь намечены. Они требуют к себе внимания специалистов по исторической лексикологии соответствующих языков. Изучение истории тюркизмов на русской почве способно внести весьма существенные коррективы в этимологические разыскания.
1.2 Некоторые вопросы изучения тюркизмов в отечественной лингвистике
Изучение тюркизмов русского словаря началось еще в XVIII веке. Первый из известных нам опытов сопоставления русских слов со словами восточных языков относится к 1769 году. В этом году в сатирическом журнале Василия Тузова "Поденьшина" был опубликован список слов русского языка, сходных со словами восточных языков. Среди этих сопоставлений целый ряд весьма удачен (сундук, лошадь, бирюк, камыш и др.), но отдельные слова сопоставляются лишь на основе совершенно случайных созвучий. Например, сопоставив русск. щи и тюркск. ашчи "повар", В. Тузов продолжает: "Да уж не от сего полно произошло и счастие, от щи и ясть: щиястие, может быть в старые времена, бедные говаривали о достаточных: так разбогател, до такого состояния дошел, что каждой день щи есть может".
Вопрос о тюркско-русских языковых связях интересовал многих исследователей в течение всего XIX века. В 1812 году Общество любителей российской словесности при Московском университете выдвинуло конкурсную тему исследования о влиянии других языков на русский, где должен был исследоваться и вопрос о вкладе "татарского языка" (то есть тюркских языках вообще) в русский словарь. Но такое исследование осталось невыполненным.
Вопрос о словах, заимствованных русским языком из различных тюркских языков, ставился лишь на ограниченном материале. Много интересных наблюдений о тюркских словах в русских говорах содержится в "Материалах для сравнительного и объяснительного словаря и грамматики", вышедших в 1854 году под редакцией И. И. Срезневского. В первом томе "Материалов" опубликованы списки русских слов, сходных со словами восточных языков, и указан возможный источник среди восточных языков. В составлении этих глоссариев участвовали известные русские востоковеды И. Н. Березин, А. А. Бобровников, В. В. Григорьев, А. К. Казембек, И. М. Ковалевский, П. Я. Петров, А. М. Шёгрен.
Большой лексический материал содержится в работе известного лингвиста Ф. Миклошича о тюркизмах в языках Восточной и Юго-восточной Европы. Материал Ф. Миклошича во многом сходен с глоссариями в "Материалах для сравнительного и объяснительного словаря": в нем нет историзма, тюркские языки выступают еще недостаточно дифференцированно. Впрочем, слабые стороны словаря объяснялись еще недостаточной исследованностью тюркских языков в то время. Мало нового внес "Этимологический словарь восточных слов в европейских языках" К. Локоча, вышедший в 1927 году.
Ф. Е. Корш в рецензии на труд Фр. Миклошича и в полемике с П. М. Мелиоранским о тюркизмах в "Слове о полку Игореве" высказал много ценных соображений по поводу времени и места заимствования того или иного слова в русский язык. При этом Ф. Е. Корш оперировал фактами истории как тюркских, так и славянских языков. Но его рецензия на труд Фр. Миклошича о тюркизмах в восточноевропейских языках не является самостоятельно подготовленным трудом. Ф. Е. Корш только дал более точные выводы, опираясь на материалы Фр. Миклошича и наметил дальнейшие пути исследования тюркских элементов в славянских языках. Наиболее глубоко вопросы древнерусских заимствований из тюркских языков рассмотрены Ф. Е. Коршем и П. М. Мелиоранским в процессе дискуссии о тюркизмах в "Слове о полку Игореве". Но и здесь больше было сделано для истории тюркских языков: спор велся преимущественно на тюркологической почве. История тюркских по происхождению слов в русском языке оставалась в тени [Дмитриев Н. К. 1946г, с.165].