— Княгиня сегодня только узнала, что по векселям ее и ее сына Владимира иск остановлен, - продолжал Хлебонасущенский.
— Это ее очень удивило...но... она благодарит вас за ваше великодушие.
— При этих безразлично сказанных словах молодой человек снова почувствовал, как его ударило каким-то колючим и горьким упреком; в особенности фраза «ваше великодушие» казалась ему невыносимой (Крестовский. Петербургские трущобы).
Однако негативная оценка речевого акта упрека может и смягчаться, если слова упрекать, упрек, принадлежащие дискурсу второго говорящего, сочетаются с прилагательными и наречиями, в лексическом значении которых содержится положительно-оценочная коннотативная сема: беззлобный - беззлобно, дружеский - дружески, кроткий - кротко, ласковый - ласково, мягкий - мягко, нежный - нежно и т.п.
Например:
Гагин встретил меня по-приятельски, осыпал меня ласковыми упреками <...> (Тургенев. Ася);
Он [Митя] не спеша умылся, оделся, выпил стакан чаю и пошел к обедне. «Мама уж уйти, — ласково упрекнула его Параша, — а вы как татарин какой... » (Бунин. Митина любовь).
Таким образом, упрек справедливо назван «мягким)) речевым актом (Гловинская 1993, с. 197), упрекающий не обязательно плохо относится к упрекаемому.
В отличие от упреков, негативная оценочность попреков смягчению не подлежит, поэтому существительное попрек и глагол попрекать сочетаются только с прилагательными и наречиями, имеющими в своем лексическом значении отрицательно-оценочную сему.
Например:
...Селиван, по нежной доброте своего сердца, был тронут горестной судьбою беспомощной дочери умершего в их городе отставного палача. Девочку эту никто не хотел приютить, как дитя человека презренного.
Селиван был беден, и притом он не мог решиться держать у себя палачову дочку в городе, где ее и его все знали.
Он должен был скрывать от всех ее происхождение, в котором она была неповинна.
Иначе она не избежала бы тяжких попреков от людей, неспособных быть милостивыми и справедливыми (Лесков. Пугало).
Отрицательная оценочность попреков настолько сильна, что не нуждается ни в каком дополнительном усилении, поэтому прилагательные и наречия сопровождают слова попрек, попрекать довольно редко.
Индикатором разных оценок упреков и попреков является возможность самоупреков, которые всегда получают положительную оценку, и невозможность самопопреков (высказывание Я попрекаю себя... аномально).
Упрек может быть как внешним, так и внутренним (мысленным) актом. Упрекать другого и себя можно в мыслях, в душе.
Например:
Он [Пьер] до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее [Наташу]; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку. (Л.Толстой. Война и мир).
Попрек, в отличие от упрека, - это всегда внешний речевой акт, он не может быть локализован в душе - главном внутреннем «органе», сути русского человека. Мысленные попреки обладают сверхмощной разрушительной силой, губительной для попрекающего, из-за чего и отсутствуют в русском языке.
Таким образом, запрет на использование слов упрекать, упрек, попрекать, попрек в речевых актах упрека и попрека связан с заповедями русской языковой этики, которая вместе с языковой анатомией, психологией, хронотопом формирует русскую языковую картину мира, определяет национальное коммуникативное поведение и коммуникативную культуру.
Попрекающий и упрекающий не являются объектами эмпатии, поэтому мысль о том, что упрекать и попрекать нехорошо, закреплена в лексическом значении, уничижающей коннотации, сочетаемости, предназначенности лексем только для целей вторичной коммуникации (т.е. при передаче и оценке чужой речи), допускающей использование убийственных по своей оценочности речевых актов.
При этом самоупреки не только получают положительную оценку, но и чрезвычайно важны как для «самоупрекающего», так и для окружающих его людей.
Итак, анализ упреков и попреков с точки зрения их национальной специфичности, очень важен для реконструкции общего взгляда на мир, свойственного носителям русского языка, понимания их коммуникативного поведения.
Литература
1. Апресян Ю. Д. Избранные труды. Т. П. - М.: ЯРК, 2005.
2. Шмелев А. Д. Парадокс самофальсификации // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. -М.: Наука, 1999. С. 83-93.
3. Арутюнова Н. Д. Понятие стыда и совести в текстах Достоевского // Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. - М.: Индрик, 1999. С. 320-345.
4. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый вып. / Под общим рук. Ю.Д. Апресяна. - М.: ЯРК, 1999.
5. Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. - М.: Intrada, 1999.
6. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Оценка при вторичной коммуникации // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. - М.: Наука, 1996. С. 236-242.