Фантастика периода раннего американского романтизма в основном характеризуется сочетанием мифологических американских мотивов с реалистическим колоритом буржуазной жизни ранних поселенцев. Если поздний романтизм придал американской фантастике элементы мрачной безысходности, ужаса, примером чего может служить творчество Э. По, то в раннем периоде ее зарождения преобладают жизнерадостные, светлые тона. Фантастика сводится к описанию необычного, удивительного, легендарного, к сочетанию «сожительства» местных легенд и реальной конкретики, либо к описанию вымышленных историй. В ней царит дух приключений, юмора, иронии по поводу бытующих суеверий и в то же время жажда познания нового, неведомого, чем представлялась для поселенцев вся Америка с ее опасными реками, огромными неосвоенными просторами, девственными лесами, пропадающими неизвестно куда кораблями и людьми. Миф создавала сама жизнь, который, перекочевывая на страницы книг, наполнял американскую фантастику особым национальным своеобразием.
У истоков нового романтического направления в литературе США стоял Вашингтон Ирвинг его творчество вобрало в себя самые яркие моменты национального романтизма Америки, а также повлияло на творчество Э. По, поэтому в следующем параграфе настоящего исследования представляется важным обозначить точки соприкосновения в творчестве двух писателей.
Ирвинг явился первооткрывателем ставших впоследствии магистральных в литературе США тем, он первый разработал новеллу, ставшей излюбленным жанром американских писателей, и создал прозаический стиль, который считался образцовым на протяжении нескольких поколений. В области разработки теории жанра новеллы Эдгар По является последователем Ирвинга, вслед за которым По считал необходимым подчинять творческое воображение четко выверенному рациональному началу. Идея преднамеренного, продуманного и рассчитанного творческого акта, выдвинутая и всесторонне обоснованная, воплощается в творчестве По как один из важнейших элементов его художественно-эстетической системы, имеющей фундаментальное значение.
По словам Зверева А., «это первый американский писатель, получивший мировую известность и завоевавший молодой американской литературе «право гражданства» в сознании многоопытного и взыскательного европейского читателя, «первый посол Нового мира в Старом», по выражению Теккерея (19, с. 3).
Само отношение Ирвинга к литературе как к «изящной словесности», занимательной, интересной, предназначенной для того, чтобы развлечь читателя и доставить ему эстетического удовольствие, было необычно для Америки, основанной пуританами и привыкшей к литературе по преимуществу «полезной» (морализующей или политически направленной» (39, с. 12).
Особое поэтическое очарование, которым окрашены его новеллы, вместе с пронизывающей их символикой, «игрой чувства, мысли, языка» (43, с. 65), согласно высказыванию самого Ирвинга в письме к Генри Бревурту от 11 дек. 1824 г., безусловно, требуют краткого исследования его творчества. В творчестве Ирвинга воплотились характерные приметы американской литературы. Стоя у истоков американской литературы и являясь родоначальником американской новеллистики, Ирвинг, безусловно, заслуживает изучения и сопоставления своего творчества с творчеством Э. А. По, чему и посвящен данный параграф настоящего исследования.
Как известно, Ирвинг обратился к изучению фольклора и к определенным романтическим темам, особо распространенным в конце 18 – начале 19 в. в немецкой и английской литературе. Ирвинга называют посредником между Европой и Америкой, хотя и одиноким в своей англо-американской позиции. Однако Ирвинг был посредником не только в пространственном плане, но и во временном, выступая своего рода связником между прошлым и настоящим и будущим, по сути даже создавая недостающее прошлое Америке.
Если до Ирвинга американский писатель рассказывал о своей стране, заимствуя у англичан повествовательные формы и поэтический язык, а американскую реальность отображая лишь «в виде колоритных мелких штрихов или мимолетных упоминаний о той или иной особенности местных порядков и нравов» (19, с. 9), то Ирвинг отверг подражание английским образцам, осознав как главную задачу постижения американской истории, мышления и характера. Эта задача была блестяще решена им в своих новеллах, в которых он предстал как истинный романтик. Первый романтик, которого выдвинула американская литература. «Секрет их непреходящей притягательности для читателя, - справедливо пишет А. Зверев, - прежде всего в своеобразии художественного мира Ирвинга» (19, с. 10). Это своеобразие достигается не только ярко выписанными приметами красочного быта старой голландской колонии, каковую любил изображать в своих новеллах писатель, но и в том, что Ирвингу удалось подметить типичные особенности складывающегося национального американского характера, даже в какой-то мере предвосхитить их.
Свойственным для произведений Ирвинга и По является то, что о чем бы они ни писали, они всегда старались взглянуть на мир глазами своего соотечественника; если даже речь в новелле шла о средневековой Европе или мавританской Испании, звучание рассказа все равно оказывалось необычным для привыкшего к таким сюжетам читателя начала прошлого века.
Традиция разрушения мистического и таинственного рационалистически естественным объяснением сохраняется в некоторых произведениях Эдгара По. Однако у Ирвинга подобное разрушение сказочного, нереального, неземного сопряжено не с мрачной составляющей действительности, а с тонкой добродушной иронией, рожденной на американской почве, что отмечают различные исследователи. Таковы его знаменитые новеллы «Рип Ван Винкль» (Rip Van Vinkle), «Легенда сонной долины» (Thelegendofsleepyhollow), «Вдова и её сын» (Thewidow & herson), из «Книги эскизов» (Thesketchbook, 1819).
Юмор, граничащий с сатирой, прежде всего, совместно с американской практической жилкой и жизнелюбием пересилили у писателей, Ирвинга и По, уважение к правилам романтической эстетики. Отклонение от этой эстетики и придало их новеллам настоящую самобытность.
В разработке сатирических приемов и художественных средств По, безусловно, также во многом следовал за В. Ирвингом. Для писателей характерна схожая идеологическая направленность, лежащая в основе их сатирического видения. Оба в равной степени выделялись из общего числа критиков буржуазной действительности абсолютной непримиримостью и неприятием самих принципов, заложенных в основу построения буржуазного общества. Однако Ирвинг допускал возможность исправления социальных недостатков, сохранял веру в торжество идеалов демократии. Тогда, как у Э. По отрицание буржуазной действительности приобрело тотальный и бескомпромиссный характер.
Сатира По носила тонкий, завуалированный характер и была рассчитана на высокий интеллект читательского восприятия, а нигилизм его зачастую выходил за рамки общественно-политических нравов американского государства и приобретал глобальные масштабы. По был уверен, что демократия невозможна в принципе и любая попытка установить всеобщее равенство неизбежно приведет к растворению индивидуальности в общей массе.
Новеллистике Ирвинга присущи характерные черты такие, как острота сюжета, занимательность, соединение серьезного и комического, сочетание романтической иронии с четко выраженным рационалистическим началом.
Характерная чертой романтической манеры Ирвинга и По состоит в сочетании фантастического и реалистического, в мягких переходах повседневного в волшебное и обратно. Кроме схожей идеологической основы, преемственность выражалась в схожести художественных приемов и средств выражения. Оба автора обладали умением выражать свое отношение в двух-трех фразах, оброненных как бы мимоходом, но в них содержится столь высокая доля иронии и сарказма, что это неминуемо придавало всему произведению критический подтекст. Стремление к лаконизму основывалось на требовании рационального характера творчества. Особая смысловая нагрузка возлагалась на деталь. А.Н. Николюкин писал, что деталь в рассказах По выполняет особую художественную функцию, она подчеркивает наиболее гротескную черту в персонаже, превращая нередко весь образ в одну гипертрофированную деталь. Какая-либо черта характера или духовного склада вырастает у него в образ, наделенный конкретными социально-историческими особенностями. (30, с. 11)
Нескончаемое соперничество «научного» и «интуитивного» способов познания реальности приобретает в творчестве Э. По совершенно уникальное воплощение: именно в ирреальных ситуациях и положениях проявляется истинная сущность каждого героя, «пограничные» ощущения проливают свет на неведомые ранее бездны человеческой души; наконец, фантастический гротеск в качестве сатирического приема, используется автором не только и не столько в собственно сатирических рассказах – наиболее ярко он проявляется именно в «страшных» новеллах писателя, придавая им еще большую глубину.
Что касается Ирвинга, то, хотя он неоднократно признавался, что его волнует все мистическое, сверхъестественное, однако в своих новеллах он последовательно, вполне в американском духе, разрушал атмосферу таинственного. Будучи наследником просветительских идей и поклонником Разума и не веря в потустороннее и «страшное», писатель тем не менее ощущал влечение к прекрасному миру вымысла. «Насладив читателя авантюрами, занимательными ситуациями, юмором, тонкими наблюдениями, ироническими иносказаниями, - пишет М. Боброва, - Ирвинг раскрывает «таинственное» как нечто естественное и вместе с тем такое, без чего жизнь была бы ущербной. Вот эта игра мысли, чувства, языка и составляет главную прелесть его новелл» (6, с. 44). Легенды, поверья, фантастические истории всегда таили для него поэтическое очарование, поэтому он охотно украшал ими свои рассказы, хотя и заставляя духов и привидений играть в них комические роли, выступая в неком шутовском маскараде.