Например:
"Похож, как две капли воды" – очень сильно похож.
"Погиб при исполнении служебных обязанностей"
"Фома неверующий" - человек, которого трудно заставить поверить чему-либо.
"На книге, которую он подарит Анне Афанасьевне, он напишет: "Фоме неверующему - за добро и науку. Автор". (В. М. Шукшин. "Шире шаг, маэстро!").
Использование книжного фразеологизма в данном случае уместно и оправданно, так как это речь человека с высшим образованием, врача Солодовникова, мечтающего написать книгу.
Часто В. М. Шукшин использует фразеологические обороты без изменений, в общенародной форме.
Например, "сердце кровью обливается" - кому-либо невыносимо тяжело от душевной боли, чувства сострадания, жалости, щемящей тоски и т. п.
"Детей замучила, дура: одного на пианино замучила, другую в фигурное катание записала. Сердце кровью обливается, а не скажи, сразу ругань" (В. М. Шукшин. "Чудик").
"Как две капли воды" - совершенно, очень сильно похож, схож и т. п. "Поясняю: я похож на того гада, как две капли воды" (В. М. Шукшин. "Миль пардон, мадам!").
Данные фразеологические обороты, кроме своей основной нагрузки, не несут на себе никаких дополнительных экспрессивно-стилистических свойств.
Иное наблюдается, когда фразеологические обороты употребляются В. М. Шукшиным в измененном, переоформленном или обновленном виде, с иной семантикой или структурой. В этих случаях фразеологические обороты получают новые эстетические и художественные качества. В умелых руках мастера художественного слова фразеологические обороты становятся одним из наиболее действенных языковых средств для создания того или иного художественного образа, колоритной авторской речи, для обрисовки речевого портрета героев.
Так, В. М. Шукшин использует в своих произведениях фразеологические обороты с изменением лексико-грамматической стороны при сохранении его семантики и основных черт структуры.
Например, "как свои восемь пальцев".
"Места здешние он знал как свои восемь пальцев, охотник был умный и удачливый" (В. М. Шукшин. "Миль пардон, мадам!").
Во "Фразеологическом словаре русского языка" под редакцией А. И. Молоткова находим фразеологический оборот "как свои пять пальцев" - (знать) очень хорошо, досконально, основательно. Как правило, наречные фразеологизмы почти не допускают варьирования компонентов, и, на первый взгляд, замена одного из них непонятна. Но, прочитав рассказ и узнав, что главный персонаж Бронька Пупков не имеет двух пальцев на правой руке, понимаешь такую замену. Измененный фразеологический оборот обладает большей яркостью, образностью, облик Броньки предстает более выпукло, рельефно, так как подчеркнута его индивидуальная особенность.
Часто фразеологические обороты, как испытанный традиционный прием, используется писателем для выражения своего отношения к героям.
Например, "Завтра Глеб Капустин, придя на работу, между прочим (играть будет) спросит мужиков: "Ну, как там кандидат-то?" И усмехнется" (В. М. Шукшин. "Срезал").
Сравните: лит. "играть роль" - притворяться, прикидываться. В. М. Шукшин изменяет фразеологизм, но смысловое содержание остается прежним, автор показывает свое отношение к персонажу, и оно явно неположительное.
Разговорные элементы диалектной речи удачно используются как средство характеристики персонажей, создания их речевого портрета. В рассказе "Срезал" кандидат Константин Иванович Журавлев говорит литературным языком. Затем, когда разговор стал обостряться, сначала в авторской речи появляется просторечный фразеологизм "рубануть сплеча" - поступить необдуманно, опрометчиво.
"Да нет такой проблемы!" - опять сплеча рубанул кандидат. Зря он так. Не надо бы так" (В. М. Шукшин. "Срезал").
Этот фразеологизм служит как бы переходным мостиком к тому, что и в речи кандидата должны появиться просторечные элементы. И действительно, в пылу спора он переходит на просторечно-диалектную речь.
"Это называется - "покатил бочку", - сказал кандидат. - Ты что, с цепи сорвался?"
"С цепи сорвался" - потерял выдержку, самообладание, перестал сдерживаться, дошел до крайности в своих действиях, поступках; в данном примере - в речах, рассуждениях.
"Катить бочку на кого-нибудь" - это сибирский диалектизм, ему семантически соответствуют слова и в диалектах, и в национальном русском языке - наговорить на кого-нибудь, клеветать.
Даже у образованных людей речь меняется в зависимости от темы разговора. Эту особенность живого разговорного языка писатель удачно передал в речи одного из своих героев. Посредством диалектных слов и фразеологизмов В. М. Шукшин воспроизводит живую образную речь народа. Но в речь героев они вводятся значительно реже, чем разговорные, что свидетельствует о чувстве меры писателя.
Анализ ряда произведений В. М. Шукшина показал, что писатель использует не только общенародные фразеологизмы либо их варианты, но и сибирские фразеологизмы.Всю диалектную сибирскую фразеологию можно разделить на три группы:
I группа - фразеологизмы, отличающиеся от общенародных и по форме, по объему, содержанию, и по внутренней форме.
Например, "как на базаре" - шумно, крикливо, бестолково.
Шукшин использует сибирский вариант.
"Спокойно, мужики, - говорит Николай Григорьевич, - мы же не на базаре" (В. М. Шукшин. "Выбираю деревню на жительство").
II группа - фразеологизмы, совпадающие с общенародными по общему содержанию, но характеризующие тот же предмет через представления о местных фактах, событиях, то есть имеют отличие только во внутренней форме.
Например, "всем скопом" - Шукшин использует этот оборот как дополнение (вспомнил) всех.
"Вспомнил всех, скопом... Думал: сами они там крепко все запутались, нервничают, много бестолочи" (В. М. Шукшин. "Мой зять украл машину дров").
Сравните: лит. "всем миром" - сообща, коллективно.
III группа - местные варианты общенародных фразеологизмов.
Например, "реветь коровой".
"Нюра заревела коровой, бросилась обнимать Спирьку" (В. М. Шукшин. "Сураз").
Существует фразеологический оборот "реветь белугой" - громко, безутешно плакать.
В. М. Шукшин заменяет один компонент, это диктуется целесообразностью, конкретизацией, как бы "привязкой" данного фразеологического оборота к местным условиям. События в рассказе происходят в сибирской деревне, и замена слов понятна и мотивирована, так как отражает быт сибирского села.
В произведениях В. М. Шукшина фразеологические варианты встречаются не только допустимые в общенародном языке, есть и индивидуальные по своему происхождению, то есть авторские. Авторское преобразование есть сознательное его изменение в определенных стилистических целях, а "целью такого преобразования может быть либо стремление оживить образ, заложенный во фразеологизме, либо ввести экспрессию, юмористический элемент, придать каламбурное звучание фразеологизму", либо соотнести содержание фразеологизма содержанию контекста произведения, либо осуществить соотношение стиля фразеологизма со стилем контекста.
В отступлениях от традиционных норм употребления фразеологических оборотов проявляется мастерство писателя, умение владеть лексическим богатством языка, ведь преобразование фразеологизма требует хорошего знания писателем языка, его закономерностей.
Например, "каленая боль" - очень сильная, нестерпимая.
"Гринька встал и тут же сел - в сердце воткнулась такая каленая боль, что в глазах потемнело" (В. М. Шукшин. "Гринька Мамогин").
Сравните: лит. "доводить до белого каления кого" - приводить в состояние исступления, полной потери самообладания.
Как видим, стилистическое использование фразеологических средств общенародного характера, а также сибирских фразеологических оборотов носит у В. М. Шукшина оригинальный характер, тесно связан с теми художественно-изобразительными задачами, которые писателем в данный момент ставятся.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исходя из вышеизложенного можно сделать следующие выводы:
Роль фразеологизмов как стилистического средства очень важна. Они являются одним из источников развития выразительности речи и находят свое отражение в произведениях художественной литературы и устного народного творчества.
Говоря о Шукшине, как-то даже неловко упоминать об органической связи его с народом России. Да ведь он сам и есть этот народ-труженик, вышедший на новую дорогу жизни и полностью творчески осознавший себя, свое бытие. Осознавший глубинно.
Бескомпромиссное, гневное, яростное обличение того, что мешает добру и свету, и радостное приятие, ответное сияние навстречу тому, что утвердилось верно и хорошо,- таков был Шукшин в творчестве. Его собственное духовное становление, рост личности неотъемлемы от все более глубоких постижений таланта - актерских ролей, режиссуры и писательской, чисто литературной работы. Все вместе это являло собою целостный непрерывный процесс. Я предлагаю разложить этот процесс на удобные для рассмотрения «составляющие», если мы хотим постигнуть тайну жизненности его дарования, все-таки невозможно.
Что и говорить, у этого творчества всегда есть форма. Да еще какая! Она не блещет «искусностью», псевдосовременостью - тем показным лоском, внешним изяществом, виртуозностью, в которых всегда есть подспудное любование собою, своим мастерством, своей одаренностью (если только она есть). Шукшин же пишет так естественно, как говорит и мыслит его народ. Он играет своп роли так же просто, как существует: без натуга, без грима, без малейшего желания быть замеченным, услышанным, оставаясь словно в пределах ощущения собственного, личного, духовного бытия. Такова всегда бывает высочайшая ступень мастерства, та ступень искусства, где оно, это искусство, как бы уже исчезает,- будто даже перестает существовать. Перед нами остается видимое глазу, а еще больше - чувству, первозданное чудо жизни. Простое чудо. Некий, словно сам по себе творящий, животворный источник жизни.