1.3 Применение эстетической функции языка в художественных произведениях
Эстетика любого художественного произведения определяется сугубо индивидуальной языковой способностью писателя, обеспечивающей реализацию его творческого замысла. Сложный конгломерат эстетических представлений писателя, имеющих как индивидуальную (психогенную), так и социальную природу (эстетика общечеловеческого и этнокультурного прошлого, отголоски актуальных общественных умонастроений, оценка текущих событий, вкусы, предпочтения ближайшего окружения и т.д.), обусловливает общую художественную концепцию литературного произведения, в рамках которой может быть рассмотрена эстетика различных аспектов его лингвистической формы:
· ритмико-интонационных структур;
· моделей предложений и сложных синтаксических целых;
· использования лексико-фразеологических единиц, фигур речи и пр.
Эстетические возможности языка в тексте художественного произведения также расширяются либо сужаются за счет следующего комплекса факторов:
· определенных традиций употребления единиц данного языка, особенностей жизни данного общества;
· специфики развития литературных процессов;
· влияния фактов личной биографии писателя, своеобразия его интеллектуальных и психо-эмоциональных особенностей;
· развития языковой способности, характера художественно-эстетических вкусов, предпочтений и т.д. [2]
Реалистическая художественная литература не раз подмечала, как само звучание или строй слова способны нравиться или не нравиться, возмущать, волновать, радовать. Л.Толстой в «Войне и мире» замечает, как гусарский полковник, докладывая об исходе боя, дважды с видимым удовольствием произносит звучное и военное слово наповал. В рассказе Чехова «Мужики» женщина каждый день читает Евангелие и многого не понимает, «но снятые слова трогали ее до слез, и такие слова, как «аще» и «дондеже», она произносила со сладким замиранием сердца».
Новизна, неожиданность художественной организации текста, обостряя восприятие, повышает осязаемость текста, в результате сама языковая оболочка текста становится частью его содержания. Благодаря ритму, рифме, особой точности и весомости каждого слова, «складности» произведения в целом художественные тексты представляют речевые структуры, обладающие особой устойчивостью к преобразованиям.
Такая устойчивость вызывает у слушателя или читателя ощущение того, что воспринимаемый текст - это единственно возможное языковое воплощение «вот этого» содержания (ведь именно о художественном тексте сказано: "Из песни слова не выкинешь"), и одновременно - ощущение достоверности и значительности содержания, заключенного в тексте [1].
Семантическая многоплановость слова в художественном произведении, «игра» его прямых и образно-переносных значений как признак подвижности его семантики, потенциальной готовности к новым неожиданным осмыслениям - одно из ярких проявлений эстетической функции языка. Подвижное «скольжение», переживаемый переход от одного значения к другому, «просвечивание» одного значения через другие и создает особый эстетический эффект.
1.4 Языковая игра и метафора как элементы эстетической функции языка
Для дальнейшего рассмотрения метафоры как элемента эстетической функции языка, необходимо дать определение этому понятию. Метафора- перенесение свойств одного предмета (явления) на другой на основании признака, общего для обоих сопоставляемых членов [3].
Н.Д. Арутюнова отмечает следующие характерные черты художественной метафоры:
· слияние в ней образа и смысла;
· категориальный сдвиг;
· актуализация «случайных связей»;
· несводимость к буквальному смыслу фразы;
· двоякое значения;
· допущение разных интерпретаций;
· отсутствие или необязательность мотивации;
· апелляция к воображению, а не к знанию;
· выбор кратчайшего пути к сущности объекта [4].
Что касается языковой метафоры, то она представляет собой готовый элемент лексики: такую метафору не надо каждый раз создавать, она воспроизводима в речи зачастую без осознания говорящим фигурального смысла первичных слов.
С помощью использования метафоры, речь приобретает не информационно- коммуникативный характер, а эстетически привлекательный. В этом заключается основной смысл употребления этого выразительного средства для реализации эстетической функции языка.
Определение же понятия «языковая игра» звучит так: придание слову (словосочетанию) многозначности, двоякости смысла с использованием полных или частичных омонимов.
Понятие «языковая игра» введено Витгенштейном, являясь одной из важнейших структур в его поздних произведениях. Языковая игра является наиболее существенной формой презентации языка как в процессе овладения им :
· обучения языку, осуществляемое посредством включения субъекта в определенные нормативные системы речевых коммуникаций; так и в процессе ставшей языковой динамики :
· усложнение словоупотреблений в речевых коммуникациях.
Идея языковой игры, по Витгенштейну, лежит в самой основе постмодернистической концепции читателя как источника смысла, ибо в процессе чтения «все трое» (т.е. читатель, текст и автор) «являют собою единое и бесконечное поле для игры письма» (Л. Перрон-Муазес). [2].
С помощью языковой игры меняется смысл слова, фразы. Речь начинает восприниматься как эстетическая ценность. Люди начинают обращать внимание не на информацию, а на способ ее презентации, что является проявлением эстетической функции языка.
В.З.Санников выделяет важную функцию языковой игры – языкотворческую. «В этой связи представляет интерес следующее недоуменное высказывание З.Фрейда: «Какую экономию выгадывает остроумие благодаря своей технике? Произнесение нескольких новых слов, которые можно было в большинстве случаев найти без труда. Вместо этого острота из кожи лезет вон, чтобы найти одно слово, сразу покрывающее смысл обеих мыслей. <...> Не проще ли, легче и, собственно, экономнее было бы выразить обе мысли так, как это именно нужно? <...> Не будет ли больше чем уничтожена экономия, добытая выраженными словами, излишней тратой интеллектуальной энергии?» (Фрейд 1925: 58–59)*. Фрейд не учитывает одно важное обстоятельство: интеллектуальные затраты не пропадают бесследно: найденное в акте индивидуального творчества нередко закрепляется в языке как новый, более яркий (и экономный!) способ выражения мысли. Языковая игра – один из путей обогащения языка. Имеется много явлений, которые можно квалифицировать как игру, переставшую быть игрой, например, «формульные выражения» – сравнения (злой, как собака), метафоры (свежий ветер, железная воля), генитивные конструкции (реки крови), сочинительные конструкции (золото, а не человек) и т.д., которые стали уже общеязыковыми. Долго не осознавалось (и не полностью осознается до сих пор), что языковая игра, может быть бессознательно, преследует не только сиюминутные интересы (заинтриговать, заставить слушать), но она призвана выполнять и другую цель – развивать мышление и язык. Полностью освоено мышлением то, что освоено языком. Мысль, для которой язык нашел краткое и четкое выражение, становится достоянием народа и народного мышления, и это мышление может подниматься на следующую, высшую ступень. Язык закрепляет достижения мышления.
Среди других функций языковой игры указывают обычно стремление развлечь себя и собеседника, а также стремление к самоутверждению – «триумф из-за исправности собственного интеллекта или же обнаружение у других отрицательной черты, от которой сам наблюдатель свободен, что пробуждает в нем фарисейское довольство собой» (Buttler 1968: 12).
Самоутверждение путем осмеивания окружающего становится оправданной необходимостью в некоторых особых условиях общественной жизни, например, в условиях советского тоталитаризма, когда мы остро чувствовали, что «все в бедной отчизне преступно иль глупо», и ничего не могли изменить, когда смех оставался единственным общедоступным способом борьбы с окружающим злом. Не случайно анекдот, занимающий весьма скромное место в нашей современной бурной общественной жизни, был любимым, чуть ли не единственным способом «отвести душу» в предшествующий семидесятилетний период нашей истории. «Юмор – это убежище, в которое прячутся умные люди от мрачности и грязи», – писал А.Вампилов в записных книжках (цит. по карт. БАС). «Новая острота обладает таким же действием, как событие, к которому проявляют величайший интерес; она передается от одного к другому, как только что полученное известие о победе» (Фрейд 1925: 18–19). Не правда ли, эти слова сказаны как будто о нас, о нашей недавней жизни?
Итак, языковая игра – это и замечательный учитель словесности, и забавный собеседник, и великий утешитель-психотерапевт» [8].
Глава 2. Языковые функции в рекламном дискурсе
2.1 Общая характеристика понятия «дискурс»
В современной науке очень часто используется термин «дискурс». Причем, мало кто оговаривает свое понимание термина, предоставляя, таким образом, читателю или слушателю возможность разобраться во всем самому. Однако не всегда синтез фоновых знаний и конкретного контекста приводит к однозначному понятию того, что стоит за словом «дискурс».Дискурс как термин активно функционирует в научном обиходе многих дисциплин. Лингвистические понимания дискурса достаточно многочисленны, а за некоторыми из них стоят сложные, хорошо усвоенные научной мыслью концепции (Ф.Соссюр, Бенвенист, Бюиссанс, французская школа анализа дискурса (Пеше). Даже беглый обзор этих концепций– сложная задача, поэтому рассмотрим только те положения лингвистов, которые представляются наиболее важными для данной работы.Патрик Серио называет 8 значений слова «дискурс», из которых интересны следующие:· (1) «речь» как любое конкретное высказывание;· (3) в рамках теории высказывания или прагматики – воздействие высказывания на получателя и его внесение в «высказывательную» ситуацию (что подразумевает субъекта высказывания, адресата, момент и определенное место высказывания);· (7) обозначение системы ограничений, которые накладываются на неограниченное число высказываний в силу определенной социальной или идеологической позиции (например: «феминистический дискурс», «административный дискурс»). [5]Рекламный дискурс определяется как завершенное сообщение, имеющее строго ориентированную прагматическую установку (привлечения внимания к предмету рекламы), сочетающее дистинктивные признаки устной речи и письменного текста с комплексом семиотических (пара- и экстралингвистических) средств [6]Реклама является уникальным социокультурным явлением: ее формирование обусловлено социальными, психологическими, лингвистическими факторами, особенностями «эстетического сознания» социума и его культурными традициями.2.2 Соотношение языковых функций с рекламными функциями