Содержание
Введение
Глава 1. Понятие и анализ дискурса
1.1 Дефиниция понятия дискурс
1.2 Дискурс-анализ на современном этапе
Глава 2. Юридический дискурс
2.1 Проблема изучения юридического дискурса в современной лингвистике
2.2 Актуальность понимания юридического дискурса
Заключение
Список литературы
Актуальность темы работы обусловлена объективными факторами, один из которых - необходимость дальнейшей разработки проблемы изучения юридического дискурса. Интерес к этой теме продиктован также изменениями в обществе в течение последних десятилетий. Вместо прежних принципов общества утвердились общечеловеческие ценности, произошли инновации в языке в целом и в частности в языке права. В условиях реформы любая правоприменительная деятельность неразрывно связана с толкованием законов и нормативных актов, поэтому аспекты интерпретации находят широкое применение в правовой практике.
В современной науке проблемы становления и интерпретации юридического дискурса исследуются как учеными-филологами (А.К. Соболева, Е.В. Горбачева, Л.Н. Сидорова, Т.В. Губаева, В.К. Давыденко), так и юристами (Н.Н. Вопленко, И.А. Грамов, О.Н. Муромцев, В.Д. Карташев, Ю.Г. Ткаченко, щ А.Ф. Черданцев). В этих трудах аспекты метаязыковых инноваций трактуются как поиск научного уровня интерпретации наблюдаемых процессов познания от абстрактных теоретических структур к их практическому применению в сфере предметного мира человека. Вместе с тем, в исследовании юридического дискурса остается много нерешенных вопросов, а результаты недостаточно обобщены и не систематизированы.
Цель исследования заключается в том, чтобы проанализировать и обобщить научные данные о юридическом дискурсе.
В соответствии с поставленной целью в работе формулируются и решаются следующие задачи:
- рассмотреть дефиницию понятия дискурс;
- охарактеризовать дискурс-анализ на современном этапе;
- подвергнуть исследованию проблему изучения юридического дискурса;
- проанализировать актуальность понимания юридического дискурса.
Цель и задачи работы обусловили выбор ее структуры. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной при написании работы литературы.
Такое построение работы наиболее полно отражает организационную концепцию и логику излагаемого материала.
Первая глава посвящена рассмотрению и изучению понятия и анализа дискурса на современном этапе.
Во второй главе раскрываются проблемы и актуальность понимания и изучения юридического дискурса.
При написании работы возникли трудности с поиском библиографической базы, посвященной освещению изучаемого вопроса в связи со слабой изученностью указанной тематики, однако глубокое и всестороннее изучение источников обусловило подробное раскрытие выбранной темы работы.
Термин «дискурс» получает широкое распространение в гуманитарных науках в 60—70-е годы XX в., однако его повсеместное использование в лингвистике следует отнести к более позднему — времени нынешнему. Нечеткое определение дискурса привело к тому, что это понятие стало употребляться в ряду таких терминов, как «речь» («дискурс» — «речь, погруженная в жизнь»), «текст», «функциональный стиль», т. е., по существу, как второй член соссюровской пары «язык» — «речь». Получалось, таким образом, что лингвистика имеет дело с тем же объектом, хотя и несколько модифицирует его в результате переназывания.
Показательно, что вслед за лингвистикой текста не возникла лингвистика дискурса, и само понимание языка в соссюровском смысле в соположении с дискурсом в целом остается без изменений. Та ревизия структурной модели языка и языковой деятельности, которая была недавно предпринята Б.М. Гаспаровым в книге о лингвистике языкового существования[1], по всей видимости, вовсе не связана с понятием дискурса (Б.М. Гаспаров не пользуется этим термином), хотя, забегая вперед, следует сказать, что многое в лингвистике языкового существования близко лингвистике субъектного дискурса. Назрела задача осуществить научную рефлексию над понятиями языка и дискурса с тем, чтобы определить, является ли дискурс — и какой именно дискурс — объектом лингвистического изучения. При этом было бы оправданно опираться не только на лингвистический, но и на более широкий фонд гуманитарной мысли: как показывает история развития лингвистики, ее идентичность не колеблется ни от проникновения ее понятий в другие научные дисциплины, ни от проникновения в лингвистику понятий других наук. В нашем конкретном случае важны опыт теории дискурса, развитый во французской культурологической школе прежде всего М. Фуко[2], а также теории интертекстуальности.
Субъектный дискурс. Пафос соссюровской лингвистики состоял в том, чтобы выделить язык как «общее всем и находящееся вне воли тех, кто им обладает»[3]. Тезис Бенвениста о «присвоении языка говорящим» открыл те шлюзы, которые позволили соположить человека и язык и раскрыть каналы «присвоения» человека языком. Прагматика и теория референции сделали возможным четкое определение понятия высказывания в качестве той формы, в которой человек вступает в язык. Как пишет П. Серио, «восстановление роли субъекта в лингвистике и есть новшество, введенное Бенвенистом»[4].
Лингвистика языкового существования, предложенная Б.М. Гаспаровым, находится, вообще говоря, в рамках той же парадигмы. Автор отказывается от основной идеи порождающей грамматики («каждое высказывание порождается заново») и вводит понятие репродуктивной стратегии, основанной на памяти, предлагает способ описания языкового существования исходя из коммуникативного фрагмента и коммуникативного контура, но продолжает антропологизм субъектного дискурса: как человек пользуется языком?
Параллельно в 60-е годы актуализируется другой вопрос: как язык пользуется человеком? По мнению П. Серио, этот вопрос возникает совершенно равноправно как возможность второго прочтения Бенвениста. Первое из прочтений — это представление о «субъекте, существующем до языка», о говорящем. При таком прочтении «исследование производства высказывания гармонично надстраивается над языком: лингвистика языка как система знаков открывает над собой перспективу лингвистики дискурса, где присутствует субъект — хозяин речи, а его присутствие описывается и анализируется через систему следов». Эта линия и была обозначена как субъектный дискурс, она удерживает основное соссюровское противопоставление и развивается в его пределах.
Второе прочтение Э. Бенвениста состоит в разделении говорящего и производителя акта высказывания, т. е. говорящий может произносить чужое высказывание. В таком случае производство высказывания вовсе не разворачивается по схемам порождающей грамматики: говорящий цитирует, и область цитирования «в более или менее скрытом виде покрывает все пространство языка. Б.М. Гаспаров, предлагая понятие коммуникативного фрагмента и памяти как репродуктивной стратегии в языковом существовании, вводит в субъектный дискурс именно этот аспект. Но при втором прочтении Э. Бенвениста говорящий — уже не источник и хозяин дискурса: напротив, дискурс овладевает говорящим. Возникает тема бессубъектного дискурса.
Бессубъектный диссурс. М. Фуко выделил эпистемы как инварианты научного мышления разных эпох, но теоретическим обоснованием его исследования стала теория дискурса, в которой главный вопрос: как работает язык? Собственно говоря, ответом на этот вопрос и явилась концепция бессубъектного дискурса, не зависящего от всегда преходящих людей — пользователей языка, от сменяющих друг друга и исчезающих ситуаций. Чтобы построить теорию дискурса, оказалось необходимым также отказаться от «предданных» целостностей в форме книг, связных текстов (именно поэтому лингвистика дискурса должна быть совершенно отличной от лингвистики текста: лингвистику дискурса не занимает вопрос о связном, завершенном тексте, о принципах его устройства; ее измерение — это проникновение сквозь разные тексты). Нужно выйти к той форме бытования языка, которая дана не на уровне конструктов (порождение, понимание - то, что происходит в сознании субъекта, и то, что непосредственно недоступному наблюдению), а на уровне материальной телесности. Этим Уровнем является реально высказанное, произнесенное, «закрепленное на белизне бумаги», так что единицей дискурса является высказывание.
Высказывание как единица бессубъектного дискурса отнюдь не совпадает с высказыванием в любой из тех наук, в которую вводится данное понятие. Это можно раскрыть, опираясь на следующие положения.
1. Язык, понятый как система знаков, может производить бесконечное число высказываний, реально же их производится ограниченное количество. Дискурс — это то, что произведено реально и имеет, таким образом, статус существования, отличный от идеального статуса языковой системы.
2. Дискурсивное высказывание не определяется логически, т. е. исходя из пропозиции. Два предложения: Никто не услышал и Действительно, никто не услышал — содержат одну пропозицию, но относятся к совершенно разным типам высказываний: первое содержит констатацию, второе предполагает наличие другого высказывания. В одном высказывании может, как известно, содержаться несколько пропозиций.
3. Дискурсивное высказывание не определяется лингвистически, т.е. оно не равноценно фразе (предложению). Представленная столбиком глагольная парадигма не есть предложение, но это есть высказывание личных окончаний глагола. Таблица ботанических видов, генеалогическое древо, бухгалтерская книга, график, алгебраическая формула — все это высказывания различной степени сложности и разной устроенности, но не предложения. Их перевод в грамматически правильно построенные предложения является вторичным и не всегда равноценным по объему высказанного.