В обоих языках личное местоимение 1-го л. мн. ч. может употребляться в высказываниях, которые фактически относятся только к собеседнику. Например:
Мы не будем так больше делать, да? (обращаясь к ребенку) (Wir tun das nicht wieder, nicht wahr?)
Ну, как мы себя сегодня чувствуем? (обращаясь к пациенту)
(Nun, wie fьhlen wir uns denn heute?) Русские и немецкие высказывания, одинаковые по форме, оказывают разное воздействие на слушателя. В русском языке шутливо-ироническое мы употребляется вместо ты или вы, "когда говорящий хочет подчеркнуть свое участие в чём-л., сочувствие кому-л." (Словарь русского языка, т. 2, с. 316). Немецкие толковые словари расценивают аналогичное употреблениеwirкак признак непринужденности, раскованности речи (Duden 1996, с. 1746). Информанты же допускают высказывания сwirтолько по отношению к детям. По мнению информантов, обращение посредствомwirунижает взрослого собеседника, так как подчеркивает его несамостоятельность. Таким образом, присоединение своего Я-пространства к чужому, наполненному какими-то событиями, для русских равносильно сочувствию, а для немцев - вторжению.
Говорящий по-немецки имеет возможность ввести в высказывание Я-пространство известного лица (или лиц), не указывая на это лицо посредством личного местоимения. Для этого используется неопределенно-личное местоимениеman,которое, с одной стороны, представляет чье-то Я-пространство, а с другой стороны, защищает обладателя этого пространства от повторного прямого называния. Например,Du bist wohl eingeschnappt (Гы что, дуешься?) заменяется наMan ist wohl eingeschnappt (Мы, кажется, дуемся?) "для выражения дистанции, из-за боязни прямого обращения" (Duden 1996, с. 983, перевод наш - И. Б.). Русский эквивалент местоименияmanв последнем примере - мы. С помощью этого местоимения говорящий не дистанцируется от собеседника, а, как упоминалось выше, "хочет подчеркнуть свое участие" (Словарь русского языка, т. 2, с. 316).
Man saЯ hдufig am Feuer und dachte an nichtsможет быть понять по-разному:
(1) Сидишь, бывало, у огня и ни о чем не думаешь. (Yd) Я часто сидел у огня, ни о чем не думая.
(2) Мы часто сидели у огня, ни о чем не думая.
(3) Он(а) часто сидел(а) у огня, ни о чем не думая.
(4) Они часто сидели у огня, ни о чем не думая.
Референция местоименияmanопределяется предшествующим контекстом. Русскому языку, как видно из примеров (1) - (4), чуждо представление 1-го и 3-го лица как неопределенного, если лицо известно. Исключение составляют случаи, когда деятельность 1-го лица ед./мн. ч. может быть обозначена как говорение, например: Кому говорят! Тебя не спрашивают!.
Иносказание, которое русский язык допускает по отношению к 1-му лицу ед. ч. в примере (1), неприемлемо для немецкого: обобщенно-личное представление собственных прошлых действий в немецком языке невозможно. Поскольку обобщенно-личное значение в русском языке грамматикализовано, примеры типа (1) рассматриваются и при описании следующего уровня.
4. Уровень высказывания (пропозициональный аспект)
Высказывание как актуализированное предложение имеет локутивный, иллокутивный и пропозициональный аспекты. Пропозицией принято называть ту часть содержания актуализированного предложения, которая не связана с речевым намерением говорящего. Считается, что пропозиция складывается из референции и предикации (Лингвистический энциклопедический словарь, с. 401; Падучева, с. 23).
Различия между свойствами Я-тгространства в русской и немецкой картинах мира могут проявляться в области пропозиции в том смысле, что эти различия затрагивают содержание предложения, не связанное с речевым намерением говорящего. Однако ни референция, ни предикация как составляющие пропозиции не являются областью проявления различий. Данные проявления лишь частично связаны с референцией, но не сводятся к ней. Действительная область проявления различий - это семантика некоторых синтаксических моделей. Не рассматривая вопрос о месте семантики синтаксических моделей в структуре пропозиции, опишем суть дела.
В русском языке некоторые способы соединения Я-пространств могут быть грамматикализованы. Грамматикализация проявляется в наличии синтаксических моделей с неопределенно-личным и обобщенно-личным значениями. При этом неопределенно-личное значение модели обеспечивает референцию высказывания к неопределенному деятелю, а обобщенно-личное -к любому деятелю. Значения этих синтаксических моделей не сводятся к понятиям "неопределенный деятель" и "любой деятель", а включают их в себя, вместе с представлением о том или ином способе соединения Я-пространств. Тот факт, что значения, связанные с объединением Я-пространств, грамматикализованы, говорит о важности данного содержания для русского языкового сознания.
Неопределенно-личное и обобщенно-личное значения немецкого языка меньше связаны с объединением Я-пространств, чем аналогичные значения русского языка. Что касается грамматикализации, то она частично затронула лишь обобщенно-личное значение. Таким образом, пропозициональньгй аспект, о котором идет речь в данном разделе, представлен в основном примерами из русского языка, а их немецкие эквиваленты чаще всего смещены в область иллокуции.
Неопределенно-личное значение в обоих языках может быть выражено лексически с помощью местоимений кто-то, jemand.Русский язык, кроме того, реализует неопределенно-личное значение в односоставных предложениях, где главный член, глагол, имеет форму 3-го л. мн. ч.. Немецкие соответствия русских неопределенно-личных предложений являются чаще всего двусоставными предложениями с подлежащим топ (3-е л. ед. ч.). Это местоимение и выражает неопределенно-личное значение. Ср.:
(1) Говорят, он уже здесь. - Man sagt, er sei schon hier.
(2) Что теперь носят? - Was trдgt man heute?
Грамматикализованное неопределенно-личное значение русского языка и его немецкое соответствие не идентичны: в русском языке неопределенно-личное значение объединяет признаки "неопределенный деятель" и "несколько деятелей", а в немецком - признаки "неопределенный деятель" и "один деятель". При этом в обоих языках значение не сводится к способу референции: одно и то же предложение, реализованное в разных контекстах, может осуществлять референцию как к одному, так и к нескольким деятелям. Таков пример (1). Неопределенно-личная модель реализуется в немецком языке и тогда, когда деятелей заведомо несколько (пример (2)), а в русском -когда деятель заведомо один (например: Вас просят к телефону).
Обобщенно-личное значение. Для обозначения обобщенного деятеля в русском языке существуют местоимения всякий, любой, а в немецком -местоименияjeder, jedermannи словосочетаниеjeder Beliebige.Кроме того, в обоих языках есть другие, менее специализированные средства, способные выражать обобщенно-личное значение.
Обобщенно-личное значение может выражаться на грамматическом уровне: через синтаксические модели. В русском языке таких моделей несколько. Это односоставные предложения с глаголом в форме 2-го л. ед. ч. наст, времени (Сидишь, бывало, у огня и ни о чем не думаешь. Когда смотришь в зеркало, видишь свое отражение); та же модель с глаголом в форме 2-го л. ед. ч. буд. времени (Посмотришь в зеркало - увидишь свое отражение); односоставные предложения с глаголом в форме 3-го л. мн. ч. наст, времени, обычно причисляемые к неопределенно-личным (По воробьям из пушки не стреляют); безличные (по форме) инфинитивные предложения (С башни можно увидеть весь город); побудительные предложения с глаголом в форме повелительного наклонения 2-го л. ед. ч. (Куй железо, пока горячо); а также отдельные реализации других моделей. Между моделями существуют синонимические отношения, которые здесь не рассматриваются.
В немецком языке есть только одна синтаксическая модель, способная передавать обобщенно-личное значение. Это побудительные предложения с глаголом в форме повелительного наклонения 2-го л. ед. ч., например: Mit den Ohren such dir eine Frau, nicht mit den Augen. (Жену выбирай не глазами, а ушами)
Большая часть синтаксических моделей русского языка, передающих обобщенно-личное значение, используется для решения определенной коммуникативной задачи: говорящий предлагает собеседнику приобщиться к чужому опыту, совместив свое Я с чужим в качестве исполнителя некоторого действия. Носитель немецкого языка располагает для решения этой задачи только одной моделью (побудительные предложения) и одним лексическим средством: местоимениемdu.При этом говорящий может употребить вместо duместоимениеman,которое обеспечивает приобщение к чужому опыту не путем вовлечения собеседника в действие, а наоборот, отстраняя его от этого действия, показывая чужой опыт со стороны (варианты сduоцениваются информантами как более непринужденные). Ср.:
Wenn du in diese Schlucht siehst, verschlдgt es dir den Atem.
Wenn man in diese Schlucht sieht, verschlдgt es einem den Atem.
(Когда смотришь в эту пропасть, захватывает дух) Приобщение к чужому опыту путем включения в действие (посредством du)для немецкого языка возможно только при вневременности этого действия, благодаря чему собеседник имеет возможность когда-нибудь стать участником такой же ситуации. Немец не может приобщить собеседника к своему прошлому опыту, употребив неопределенно-личноеdu,если для этого собеседнику нужно мысленно переместиться в прошлое. Это показывает пример, приводившийся в конце предыдущего раздела:
Сидишь, бывало, у огня и ни о чем не думаешь.
Man saЯ hдufig am Feuer und dachte an nichts. Здесь в немецком языке возможно только отстраненноеmanи глагол в форме прошедшего времени.
Есть случаи, когда немецкое местоимениеmanнаделяет ситуацию признаком вневременности, аduпомещает ее в будущее, в результате чего высказывание сmanявляется показом чужого опыта со стороны, а высказывание сdu - советом или предположением относительно будущих действий собеседника. Ср.:
(1) Wenn man das Bild aus der Ferne betrachtet, sieht man die Berge deutlicher.
(Еслисмотришь / смотретьнакартинуиздали, горывиднылучше) (la) Wenn du das Bild aus der Feme betrachtest, siehst du die Berge deut licher.