С лингвистической точки зрения, коммуникативную функцию слова выполняют именно в предложении. Поэтому последнее является полноценным коммуникативным знаком. В предложении, как в высшей знаковой единице, приводятся в движение все знаки и сигналы языка, а сами предложения вступают в связь друг с другом, с контекстом и ситуацией речи. Предложение обеспечивает языку возможность передавать любую мысль, информацию.
Меньшую роль в знаковой системе языка играют фонемы и морфемы. Фонемы как типовые звуки не являются в собственном смысле знаками, поскольку они непосредственно не участвуют в формировании и передаче языковой информации. Однако им свойственна функция различения; ср.: вон, дом, лом, сом, том; дома, тома. Поэтому некоторые ученые включают фонемы в число знаков языка, мотивируя это соответствием такого подхода принципу иерархии уровней языковой структуры.
В отличие от фонемы морфема (корень, приставка, суффикс и окончание) признается языковым знаком, хотя и минимальным.
Морфему, даже состоящую из двух или нескольких букв (звуков), например, корень москв= в слове москвичка, далее нельзя разделить на такие части, которые имели бы какое-либо значение. В ней можно выделить только отдельные буквы (на письме) или звуки (при произношении), которые в изолированном виде никакого значения не имеют. Последние именно в силу этого, как уже говорилось, не причисляются к языковым знакам. Однако значение, которым потенциально обладают другие морфемы (корень, приставка и суффикс), не служит и не может служить для передачи информации. Оно только способствует оформлению лексического значения производного, в данном случае слова москвичка, которое несет в себе уже известную информацию. К тому же морфемы не могут употребляться в речи отдельно. Исключения редки. Приведем несколько примеров: «Термином «супер» ученые обозначают лишь вычислительную машину с большими, по сравнению с предыдущими, скоростью операций и памятью» (Рос. газета. 1997. 30 июня); «В настоящее время изучены останки восьми древнейших особей человекоподобных, живших от 1 до 4 миллионов лет назад. Но кто из них является нашим пра-пра-пра... пока неясно» (Рос. газета. 1997. 16 мая).
Участвуя в образовании новых слов, морфемы, как и фонемы, не являются единицами, из которых строится основная коммуникативная единица — предложение. Говоря иными словами, предложение можно признать полным знаком, слово — частичным, морфему — полузнаком, необходимым для структурной организации языковых знаков.
Таким образом, понимание языка как знаковой системы акцентирует внимание и на знаковость, и на системность его.
Если язык — это система знаков и символов, то речь — это процесс пользования языком. Речь является реализацией языка, который и обнаруживает себя только через речь.
В лингвистике под речью понимают конкретное говорение, протекающее во времени и облеченное в звуковую форму (в том числе внутреннее проговаривание — внутренняя речь) или письменную. К речи относят также продукты говорения в виде речевого произведения (текста), фиксируемого памятью или письмом. Отличия речи от языка состоят в следующем.
Во-первых, речь конкретна, неповторима, актуальна, развертывается во времени, реализуется в пространстве. Вспомним о способности некоторых ораторов, например, кубинского лидера Ф. Кастро или советского Президента М. Горбачева, говорить часами. Собрание сочинений многих писателей насчитывает десятки томов.
Во-вторых, речь активна, линейна, стремится к объединению слов в речевом потоке. В отличие от языка она менее консервативна, более динамична, подвижна. Так, с объявлением гласности и свободы слова в нашей стране заметно изменилась манера изложения информации, особенно о политических лидерах, общественных процессах. Если раньше сообщения выдерживались строго в официальном стиле, то сейчас без легкой иронии об этих процессах и лидерах редко кто пишет. Приведем пример из официоза — Российской газеты (от 16 апреля 1995 г.).
Президенты третьего тысячелетия. Референдумы о продлении полномочий глав постсоветских стран — отнюдь не восточная хитрость.
Когда при яростной, иногда перехлестывающей через край поддержке местной общественности были пролонгированы президентские полномочия Туркменбаши — Ниязова, явление это было описано на авторитарные нравы и тонкую восточную специфику. Референдум, продливший полномочия другого президента бывшей советской Средней Азии — Каримова, объявлен специфическим обстоятельством, что, мол, если в Узбекистане и строится демократическая в общепринятом смысле государственная система, то у нее, родимой, уж очень восточное лицо — с твердым властным подбородком и вежливой, скрывающей истинные намерения, улыбкой. Однако после начала подготовки аналогичного референдума в соседнем Казахстане, который по формальным признакам ближе других подошел к стандартному разделению властей с легальной и шумной оппозицией и свободными желтоватыми газетами, то многим сторонникам знаменитой киплинговской фразы о Востоке и Западе, которым вместе не сойтись, пришло время по-настоящему задуматься... Все предельно четко объясняется популярной русской поговоркой о конях, которых на переправе не меняют. Тем более на такой бурной.
В-третьих, речь как последовательность вовлеченных в нее слов отражает опыт говорящего человека, обусловлена контекстом и ситуацией, вариативна, может быть спонтанна и неупорядочена. С примерами такой речи мы сталкиваемся часто в быту и на производстве.
Речь, с одной стороны, используя уже известные языковые средства, принципиально зависит от языка. В то же время ряд характеристик речи, например темп, продолжительность, тембр, степень громкости, артикуляционная четкость, акцент, не имеют к языку прямого отношения. Особый интерес представляет использование в речи слов, отсутствующих в языке. Приведем несколько примеров таких авторских неологизмов:
«У нас же ежемесячно раскупается в «менялках» 1,8—2,1 млрд. долларов». «Придется расплачиваться за банковские кредиты в несколько десятков миллионов долларов, взятые областной администрацией под эту самую «ку-ку-ри-за-цию»;
«Если жители дальней провинции, проснувшись поутру, вдруг обнаружат совершенно незнакомые денежные знаки, где вместо привычного «1 рубль» будет значиться, скажем, «1 россель», или там «1 лебедь», не надо удивляться»;
«Алла Борисовна Пугачева записала себя в паспорт так: по мужу — Филиппинка. Мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков избрал уникальную национальность — КЕПчак» (из газет).
В индивидуальных отклонениях в речи заложены истоки языковых изменений. Поэтому говорят, что язык творит речь и сам творится в речи.
Индивидуальный характер речи делает ее неповторимой. Долгой была дискуссия об авторстве «Тихого Дона», пока ученые не изучили индивидуальное словоупотребление М. Шолохова на основе сравнения речевых особенностей, нашедших отражение в разных его произведениях.
Л. Троцкий приложил немало усилий, чтобы доказать, что статья его заклятого врага И. Сталина «Марксизм и национальный вопрос» (1914) написана под влиянием идей В. Ленина и при его активном участии. Свое утверждение он аргументировал не только тем, что его идеологический противник до теоретических выкладок никогда не доходил, не только тем, что подготовка статьи совпала по времени с пребыванием Сталина в Кракове, где он имел длительное общение с вождем партии, но и наличием в статье прямых «ленинских» «лексических и фразеологических вставок типа «... чем же отличается тогда нация Бауера от мистического и самодовлеющего «национального духа» спиритуалистов», «... так себя опровергает сшитая идеалистическими нитками теория». По утверждению Троцкого, Сталин никогда — ни раньше, ни позже — таким стилем не писал и такие фразы не употреблял.
Говорящие метафоризируют речь, используя различные средства художественной изобразительности. Вот примеры из стихов бывшего Председателя Верховного Совета СССР, а ныне депутата Государственный Думы А. Лукьянова: «Ах, осень, я тебя прошу: уйми свой бег, свой желтый шум», «Ведь если что и помогло не растерять огня, то это все твое тепло, Смоленщина моя!»; «И холодная ясность зари обжигает деревьям сучья и кленовым костром горит». В приведенных стихотворных строчках нетрудно выделить собственно метафоры (не растерять огня; ясность обжигает; костром горит), олицетворения (Осень, уйми свой бег), эпитеты (желтый шум, холодная ясность).
Люди могут соотносить в речи слова, в языке не соотносимые, системно не связанные. Получаются текстуальные синонимы. «Магическое слово «инвестиции» стало синонимом «манны небесной». Ожидание денег откуда-то извне грозит превратить политиков и хозяйственников в старух у разбитого корыта» (Рос. газета. 1994. 15 сент.), антонимы («Этот человек никак не понимал и до сих пор не понимает ... что свобода — это не вседозволенность, а сознательное и радостное самоограничение одного для того, чтобы другому, рядом с ним, было удобно жить» (Рос. газета. 1991. 29 мая), паронимы («Всегда [ошибочно] считала, что корнишоны и патиссоны — это одно и то же», Рос. газета, 23 мая 1997 г.) и даже омонимы. Последние часто обыгрываются в прессе: «Главная примечательность соревнования в том, что с российскими военными разведчиками решили помериться силами знаменитые «морские котики» и «зеленые береты» Вооруженных Сил США» (Рос. газета. 1997. 17 июля); «О чем шипит аспирин» (заголовок). «Покупайте аспирин у ...пса!» Мой сосед-первоклассник просто давится от смеха, вновь и вновь пародируя известную телерекламу. Производители «Упсы» явно не учли своеобразие русской транскрипции и возможности «особачивания» их товара» (Подрастай-ка. 1998. № 2).