В языкознании не прекращаются споры о предмете своей науки. Это происходит из-за расширения нашего опыта, пополнения знаний и представлений о языке. Поэтому задачи и объект исследования часто подвергаются изменению.
Языковая личность - это одна из актуальных и перспективных проблемсовременной когнитивной и коммуникативной лингвистики. В последнеевремя проблема языковой личности активно рассматривается в разныхаспектахпсихолингвистическом,социолингвистическом,
культурологическом, лингводидактическом, функциональном, эмотивном. прагматическом, семантики текста и др. [6, 17]. Особенный интерес для языковедов данная проблема представляет в свете предложенного Ю.Карауловым нового подхода - «за каждым текстом стоит языковая личность» (в противовес основному тезису лингвистических исследований последнего полувека «за каждым текстом стоит система языка») [13,39].
Понятие языковой личности и сам термин были введены в лингвистику в 30-х годах В.В.Виноградовым [7, 30], который исследовал язык художественной литературы. Дефиниции языковой личности лингвист не дал, но заметил, правда, что уже Бодуэна де Куртене, для которого «проблема индивидуального творчества была чуждой», интересовала языковая личность «как вместилище социально-языковых форм и норм коллектива, как фокус скрещения и слияния разных социально языковых категорий» [5, 8].
Приблизительно в это время известный американский языковед Эдвард Сепир в своем труде «Речь как черта личности» пытался выяснить, как отражаются в речи индивидуальные особенности человека [5,9].
К понятию языковой личности обращался в 60-х годах XX века известный неогумбольдтианец Лео Вайсгербер, который развил идеи В. фонГумбольдта насчет неразрывной связи с родным языком. В своем труде «DiesprachlichePersonlichkeit» («Языковая личность») ученый рассматривает языковую личность сквозь призму феномена родного языка, к которому эта личность относится [5, 8]. Однако определения понятия языковой личности не приводит. Обосновывая свой «закон родного языка» и рассматривая отдельную личность, Л.Вайсгербер утверждает, чтородной язык – процесс языкового изображения мира [5, 9]. Ученый доказывает, что действенность родного языка прослеживается на протяжении всего развития языковой личности [5,9].
Концепцию языковой личности, которая рассматривалась как-центральное понятие лингводидактики, предложил в первой половине 80-х годов Г.И.Богин. По его мнению, языковая личность - это «человек. рассматриваемый с точки зрения его готовности исполнять речевые поступки. создавать и принимать произведения речи» [3, 14]. Лингвист предложил исходную модель языковой личности, выделив в ее структуре 5 уровней на основе типичных недостатков языковых поступков [3, 16]; модель высшего уровня развития («адекватного синтеза») языковой личности конструируется автором как сложная шестиизмеримая многоступенчатая структура [4, 18].
Со второй половины 80-х годов проблему национальной языковой личности на материале русского языка, в частности языка художественных произведений, фундаментально разрабатывает Ю.Караулов [18, 31]. В своей монографии «Русский язык и языковая личность» он определяет языковую личность как личность, реконструированную в основных своих чертах на основе языковых черт [18, 40]. В написанной позже статье, посвященной задачам изучения языковой личности, лингвист толкует этот термин как «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности; б) глубиной и точностью отражения действительности; в) определенной цельевой направленностью [18, 51]. В этом определении соединены способности человека с особенностями порождаемых им текстов.
Изучение языковой личности Г.В.Эйгером и И.А.Раппортом созвучно с произведенной выше дефиницией Г.И.Богина: «языковая личность - это человек, рассматриваемый с точки зрения его готовности исполнять речевые поступки, тот, кто присваивает язык, для кого язык является речью» [4, 25]. Е.А.Селиванова определяет «языковую личность коммуниканта» как «представленный в речи и языке фрагмент сознания личности адресанта или адресата, который имеет три уровня: вербально-семантический, тезаурусный. мотивационно-прагматический» [28, 91].
Исследователи доказательно замечают, что черты языковой личностивыражаются в индивидуально-авторской картине мира [24, 40], подчеркиваюттакие характерные признаки языковой личности как «соединение у личностиговорящего его языковой компетенции, стремление к творческому самовыражению,свободного,автоматическогоосуществленияразносторонней языковой деятельности. Языковая личность сознательно относится к своей языковой практике, несет на себе отражение общественно-социальной, территориальной среды, традиций воспитания в национальной культуре. Творческий подход и уровень языковой компетенции стимулируют языковую личность до усовершенствования языка, развития языкового вкуса, постоянного отображения в языке мировозренческо-общественных, национально-культурных источников и поисков новых, эффективных, индивидуально-стилистических средств языковой выразительности» [24, 41]. Подобную мысль высказывают и Г.В.Эйгер и И.А.Раппопорт: «Языковая личность характеризуется не только тем, что она знает о языке, а и тем, что она может с языком делать» [12, 55]. На творческий характер языковой личности указывал еще В.В.Виноградов: «Языковое творчество личности -следствие выхода его со всех конкретных кругов, которые сужаются, тех.коллективных субъектов, формы которых оно в себе носит, творчески ихусваивая» [5,60].
Уже в самом выборе языковой личности в качестве объекта лингвопсихологического изучения заложена потребность комплексного подхода к ее анализу, возможность и необходимость выявления на базе дискурса не только ее психологических черт, но философско-мировоззренческих предпосылок, этно-национальных особенностей. социальных характеристик, историко-культурных истоков [2, 101].
Надо отметить, что наиболее современные лингвистические словари определения термина «языковая личность» до сих пор не дают.
Рассмотрение представлений о языковой личности в лингвистической литературе дает основание для следующих выводов:
1. В современном языкознании осознана необходимость включенияпонятия «языковая личность» в приоритетную лингвистическую парадигму;
2. Представляется целесообразным рассматривать целостную языковуюличность известного этнографа Л. Н. Гумилева в совокупности социальных,ментальных, психологических, оценочных и др. характеристик на основеконтекстуально-интерпретационного изучения текста «Этногенез и биосфера Земли».
3. Характеристики языковой личности реконструируются нами восновных своих чертах на базе языковых средств, выявленных втруде Л. Н. Гумилева«Этногенез и биосфера Земли».
Принимаем за рабочую гипотезу общепринятое в современнойлингвистике понимание структуры языковой личности (Гнатюк, Караулов,Селиванова, Шаховский): языковая личность представляет собой сложноеявление с многоуровневой организацией. В ее структуре выделяют вербально- семантический, тезаурусный и мотивационно-прагматическии уровни и их элементы: слова, понятия, деятельностно-коммуникативные потребности.
2.1 Структура языковой личности
Вычленение в структуре языковой личностивербально-семантического, тезаурусного, мотивационного уровней и элементов этих уровней (слов, понятий, деятельностно-коммуникативных потребностей) значительно облегчает изучение столь сложного феномена. На уровне ординарной языковой семантики, на уровне смысловых связей слов, их сочетаний и лексико-семантических отношений, по мнению Ю.Н.Караулова, еще нет возможностей для проявления индивидуальности. Конечно, можно констатировать некоторую нестандартность вербальных ассоциаций, но это не дает полных сведений о языковой личности, о более сложных уровнях ее организации. Языковая личность начинается по ту сторону обыденного языка, когда в игру вступают интеллектуальные силы, и первый уровень (после нулевого) ее изучения - выявление, установление иерархии смыслов и ценностей в ее картине мира, в ее тезаурусе [17, 225]. При изучении языковой личности на первом уровне необходимо вычленить из совокупности порожденных ею текстов необыденного содержания специфическую, неповторимую для данной личности часть в ее картине мира. Этого можно достичь при условии, что базовая, инвариантная часть языковой модели мира, характерная для общенационального языкового типа, уже установлена.
Второй уровень анализа языковой личности предполагает характеристику мотивов и целей движущих ее развитием, поведением, управляющих ее текстопроизводством и в конечном итоге определяющих иерархию смыслов и ценностей в ее языковой модели мира [12, 13]. Именно на этом высшем уровне языковая личность представлена в самом об щемсмысле. Поэтому к характеристике языковой личности учёного можно прийти, двигаясь: 1) от языка к личности и ее тезаурусу; 2) путем обратным от коммуникативных потребностей, ценностных ориентиров, целей, мотивов и вообще всей совокупности социально-психологических характеристик личности, т.е. на основе всей совокупности указанных характеристик личности, представленных в литературе, выявить наиболее полные сведения об изучаемой личности.
Полное описание языковой личности в целях ее анализа или синтеза предполагает: а) характеристику семантико-строевого уровня ее организации (т.е. либо исчерпывающее его описание, либо дифференциальное, фиксирующее лишь индивидуальные отличия и осуществляемое на фоне усредненного представления данного языкового строя, что более приемлемо); б) реконструкцию языковой модели мира, или тезауруса данной личности (на основе произведенных ее текстов или на основе социологического тестирования); в) выявление ее жизненных или ситуативных доминант, установок, мотивов, находящих отражение в процессах порождения текстов и их содержания, а также в особенностях восприятия чужих текстов [12, 15]. По утверждению Ю.Н.Караулова, уровни находятся в зависимости один от другого, но эта зависимость далеко не прямая и не однозначная. Знание об устройстве и особенностях функционирования вербально-семантического уровня данной личности еще не дает оснований делать заключение о языковой модели мира, т. е. от лексикона личности нельзя перейти непосредственно к ее тезаурусу; точно коль скоро нам известен тезаурус личности, мы еще не можем делать вывод о мотивах и целях, управляющих ее текстами [18, 52]. Для перехода от одного уровня к другому каждый раз нужна дополнительная экстралингвистическая информация, поставляемая социальной составляющей языка и связанная с «историей» ее приобретения к принятым в данном обществе стереотипам в соотношении жизненно важных понятий, идей. На основе этой информации от вербально-семантического уровня возможен переход к лингвокогнитивному. Для перехода к мотивационно-прагматическому уровню необходима дополнительная информация о социальном функционировании языковой личности, о ее социальных ролях и референтных группах. Но поскольку личность не только социальна, а и индивидуальна, второй информационной составляющей при переходе к ее «прагматикону» должна быть психологическая, а именно этнонационально - аффективная, характеризующая ее интенциональности в коммуникативно-деятельностной сфере [12, 16].