Основываясь на коммуникативном подходе, В.А. Маслова считает, что важнейшим источником эмотивности текста является его содержание. По мнению исследователя, «содержание текста является потенциально эмоциогенным, потому что всегда найдется реципиент, для которого оно окажется личностно значимым. Эмоциогенность содержания текста - это, в конечном счете, эмоциогенность фрагментов мира, отраженных в тексте» [56, c. 21].
Однако изначально эмотивность есть лингвистическая категория, актуализирующаяся посредством художественного слова в любом отрезке текста. Эмотивное пространство текста, по мысли Л.Г. Бабенко, И.Е. Васильева, Ю.В. Казарина, представлено двумя уровнями – уровнем персонажа и уровнем его создателя-автора: «целостное эмотивное содержание предполагает обязательную интерпретацию мира человеческих эмоций (уровень персонажа) и оценку этого мира с позиции автора с целью воздействия на этот мир, его преобразования» [10,c. 167.]
В структуре образов персонажей обнаруживается многообразие эмотивных смыслов. «Совокупность эмоций в тексте (в образе персонажа) - своеобразное динамическое множество, изменяющееся по мере развития сюжета, отражающее внутренний мир персонажа в различных обстоятельствах, в отношениях с другими персонажами» [10, c. 169]. При этом в эмоциональной сфере каждого персонажа выделяется «эмоциональная доминанта» - преобладание какого-то эмоционального состояния, свойства, направления над остальными. «Конфликтность эмоциональной сферы персонажа, с одной стороны, и наличие эмоциональной доминанты, с другой, не противоречат законам художественного текста и положению дел в мире вообще; напротив, первое отражает общие законы организации художественного текста, а последнее соответствует особенностям психологии человека: психологи давно отмечали в качестве основополагающих черт личности ее эмоциональную направленность, т.е. тяготение каждого человека к той или иной системе переживаний» [10, c. 269]. В целом, автор литературного произведения подбирает лексику таким образом, что это подсказывает читателю, в каком эмоциональном ключе ему следует воспринимать героя. В разных художественных текстах, в зависимости от замысла автора, возможно преобладание то одного, то другого эмоционального свойства персонажа. В этом смысле показательными являются, например, произведения Л.Н. Толстого, в которых эмоциональная характеристика персонажа, представленная эмоционально-оценочной лексикой, является маркировкой положительных («любимых») и отрицательных героев. Такую особенность изображения персонажей у Л.Н. Толстого исследователи заметили уже давно, но в лингвистическом аспекте это явление изучено мало. В целом, эмотивная лексика в художественном тексте выполняет несколько функций, основными из которых являются создание эмотивного содержания и эмотивной тональности текста [10, c.283].
К частным текстовым функциям эмотивной лексики относятся:
-создание психологического портрета образа персонажей («описательно-характерологическая функция»);
-эмоциональная интерпретация мира, изображенного в тексте, и его оценка («интерпретационная и эмоционально-оценочная функции»); обнаружение внутреннего эмоционального мира образа автора («интенциональная функция») [10, c.174].
Значимость эмоционально-оценочных лексем, реализующихся в произведении, в организации художественного текста определяется совокупностью обозначенных функций. Последовательное их выявление позволяет определить роль эмоционально-оценочной лексики в идиостиле писателя в целом. При подобном описании невозможно избежать вопросов, связанных с особенностями мировосприятия писателя, его индивидуальной картины мира: художественный текст формируется образом автора и его точкой зрения на объект изображения.
1.3 Эмотивные смыслы лексики в тексте
Автор и персонаж – две основополагающие категории художественного текста. Они всегда занимают центральное положение в художественном произведении. Чувства, которые автор приписывает персонажу, предстают в тексте как объективно существующие в действительности, а чувства, испытываемые автором и выражаемые им, имеют субъективную окраску. В целостном тексте уровень персонажей и уровень авторского сознания гармонично переплетаются и составляют эмотивную структуру текста.
Образ автора и образы персонажей – фигуры не равнозначные в художественном произведении. Автор связан с изображаемой действительностью, в том числе с миром героев. Двойственность эмотивного содержания обусловлена не только текстовыми свойствами носителей чувства (автор-персонаж), но и функционально. Мировидение имеет две базисные функции – интерпретативную (осуществлять видение мира) и вытекающую из неё регулятивную (служить ориентиром в мире, быть универсальным ориентиром человеческой жизнедеятельности). Целостное эмотивное содержание предполагает обязательную интерпретацию мира человеческих эмоций и оценку этого мира с позиции автора с целью воздействия на этот мир, преобразования его [10, c.18].
Персонаж относится к разряду основных содержательных универсалий. Поэтому эмотивные смыслы, включаемые в его содержательную структуру, обладают особой информативной значимостью в тексте. Эмоции персонажа изображаются как особая психологическая реальность. Совокупность эмоций в тексте – своеобразное динамическое множество, изменяющееся по мере развития сюжета.
Эмотивные смыслы являются семантическими компонентами микротем сложного синтаксического целого. Выделяют:
- фрагментарные эмотивные смыслы (обычно совпадают с микротемой отдельного текстового фрагмента, сложного семантического целого);
- фразовые эмотивные смыслы;
- общетекстовые эмотивные смыслы [37, c. 39].
Семная семасиология характеризуется обилием позиций и подходов к описанию семной структуры слова. Общепризнанными являются представления о структурном характере семемы, её полевой модели, о наличии макрокомпонентов в структуре значения (денотация и коннотация).
Эмотивные смыслы необыкновенно гибки, подвижно и вариативно отражаются в лексической семантике. Основанием единой модели глобального описания всего множества эмотивной лексики может служить сема эмотивности, участвующая в манифестации эмоций в семантике слова. Статус семы не только определяется её позицией в семной структуре слова, но и сам определяет характер манифестации эмотивных смыслов слов.
Словарные дефиниции большей части эмотивной лексики сближаются благодаря общему содержанию, имеющемуся в них. А.А.Уфимцева называет «эту интегративную по сущности и трансформированную по форме выражения общую для целого ряда единиц сущностную часть словарной дефиниции - идентифицирующим предикатом» [76, c.13].
Сема эмотивности, по мнению А.А. Уфимцевой, выступая в статусе категориально-лексической семы, выполняет функцию идентифицирующего и обычно представляет собой аналитическое сочетание, построенное по модели «понятие о чувстве + конкретное наименование какого-либо чувства», например: боязнь - чувство страха, опасения; любить - чувствовать глубокую привязанность к кому-, чему-либо.
Первый компонент модели - основной идентификатор эмотивности, является в представлении А.А. Уфимцевой идентификатором первой степени (ИЭ 1). Обычно он выражается словами обощённой семантики типа «чувствовать – feel», «испытывать – experience». Второй компонент - дополнительный идентификатор эмотивности второй степени (ИЭ 2), замещается чаще всего конкретными наименованиями эмоций типа «любовь - love , страх - scare/fear , ненависть – hatred» и другие. Итак, категориально - лексическая сема эмотивности обычно реализуется сочетанием обобщенного и конкретного предикатов эмотивности (КЛСЭ = ИЭ 1 + ИЭ 2).
В иерархии внутрисемных компонентов категориально - лексическая сема эмотивности занимает одну из первых семантических позиций, т.е. она является зависимой от таких компонентов, как «состояние», «отношение», «действие», «воздействие», «признак», «лицо» и другие. В связи с этим в словарных дефинициях сема эмотивности сливается в единое целое с подобными семами, в результате чего эмоции передаются в языке чаще не как отвлеченные сущности, а как характерные проявления объективной действительности: как состояние, отношение и другое. Например, весело «о наличии веселья, о радостном настроении»; веселеть «становиться веселым»; веселить «вызывать веселье»; веселый «полный веселья»; весельчак «тот, кто имеет веселый нрав»; веселье «радостное настроение».
Базовые идентификаторы эмотивной лексики передают общую идею лексического поля - идею чувства, эмоции как особой психической реальности. Именно они формируют лексическое поле эмоций.
Дополнительные идентификаторы, конкретизируя идею чувства, передают содержание эмоций, которое называют «тоном», «тональностью», «квантом». Тем самым они выполняют классификационно-номинативную функцию. В системе лексики национального языка они представляют систему эмоций так, как она сложилась в жизни человечества и как она осознается человечеством на определенном этапе его существования. Учитывая это, эмотивные смыслы, передаваемые дополнительными идентификаторами, называют денотативно-исходными эмотивными смыслами. Частотность, повторяемость эмотивных смыслов в семантической структуре слова является критерием выбора имени множеств, содержащих эти эмотивные смыслы [76, c.15].
Известный психолог К.Изард включает в мотивационную систему человека 10 фундаментальных эмоций: интерес, радость, удивление, горе, гнев, отвращение, презрение, страх, стыд, вина [51, c.45].
Как видим, исходные эмотивные смыслы совпадают с номинациями базовых эмоций и с самыми частотными словами из множества эмотивной лексики. Следовательно, они составляют семантическое ядро эмотивной лексики.