Реферат
по лингвистике
на тему:
"Критерии текстуальности Р.-А. де Богранда и В. Дресслера"
2009
Количество параметров (признаков, свойств) может быть различным у разных авторов. Одной из наиболее известных зарубежных теорий, посвященных описанию общих свойств текста, является концепция Р.-А. де Богранда и В. Дресслера о семи так называемых критериях текстуальности (Textuali-tдt). Под текстуальностью в данном случае понимается совокупность тех свойств (признаков, параметров), которые присущи тексту. Такими свойствами признаются: 1) когезия (Kohдsion), 2) когерентность (Kohдrenz), 3) интенциональность (Intentionalitдt), 4) воспринимаемость (Akzeptabi-litдt), 5) информативность (Informativitдt), 6) ситуативность (Situationalitдt), 7) интертекстуальность (Intertextualitдt).
Именно эти свойства Р.-А. де Богранд и В. Дресслер кладут в основу своего определения текста. По их мнению, текст — это коммуникативное событие (eine kommunikative Okkurrenz), удовлетворяющее семи критериям текстуальности (Beaugrande, Dressler 1981: 3). Согласно их теории, только при выполнении всех семи критериев некая последовательность предложений (языковых единиц) может считаться текстом. Если хотя бы один из критериев не выполнен, то текст не может быть признан коммуникативным и его следует рассматривать как «не-текст» (Nicht-Text) (Ibid.).
Рассмотрим каждый из критериев более подробно.
Когезия. Данный критерий затрагивает способ образования поверхностной структуры текста. Иными словами, это ответ на вопрос, каким образом соотносятся друг с другом компоненты текста, т. е. те слова, которые мы реально слышим (при восприятии устного текста) или видим (при восприятии письменного текста). По словам авторов теории, компоненты поверхностной структуры текста соединяются друг с другом посредством грамматических форм и грамматических отношений. Таким образом, в основе когезии лежат грамматические зависимости.
Стандартным примером когезивных отношений признаются отношения между местоимением и его антецедентом: (16) Paul hat angerufen. Er kommt morgen 'Позвонил Пауль. Он придет завтра'. (17) Paul hat angerufen. Er sagt, er kommt morgen 'Позвонил Пауль. Он говорит, что он придет завтра'. Пример (16) представляет простейший случай когезивных отношений, выраженных при помощи прономинализации. При этом местоимение er соотносится (но не обязательно) с именем Paul. В примере (17) возможность неоднозначной интерпретации увеличивается, потому что второе местоимение er может сопрягаться не только с именем Paul, но и с другим антецедентом в тексте (например, с именем Karl, если предположить, что оба собеседника только что говорили о человеке по имени Карл).
Проблему для правильной идентификации антецедента может создать не только многократное использование одного и того же местоимения, но его простое однократное употребление. Ср.: (18) Paul hat mit Fritz gesprochen. Er kommt morgen 'Пауль поговорил с Фрицем. Он придет завтра'. (19) Paul hat einen neuen Roman geschrieben. Er ist wirklich spannend 'Пауль написал новый роман. Он действительно увлекательный'. (20) Paul ist mit Flocki гит Tierarzt gegangen. Er hat ihm eine Spritze gegeben 'Пауль с Флоки пошел к ветеринару. Он сделал ему укол'. Пример (18) может быть понят однозначно только с учетом общих знаний коммуникантов о предмете речи. С интерпретацией примера (19) особых трудностей не возникает, потому что предикат spannend (увлекательный) семантически сочетается со словом Roman (роман). В примере (20) каждое из местоимений допускает по три возможные интерпретации, однако наше знание о мире подсказывает нам, что только человек может сделать инъекцию. Кроме того, трудно предположить, что хозяин собаки пойдет к ветеринару, чтобы там самому сделать укол, это он мог бы сделать и дома. Таким образом, остается единственная возможность соотнесения местоимений и предшествующих имен.
Итак, за простыми грамматическими зависимостями скрываются сложные референциальные отношения, т.е. соотнесенность языковых выражений с объектами действительности, а это относится уже к сфере семантики и прагматики, иными словами, к когерентности текста. По сути дела субституция представляет собой особый вид содержательных отношений в тексте — отношений кореференции, т. е. соотнесенности языковых выражений с одним и тем же объектом действительности. Именно поэтому многие лингвисты не разделяют между собой понятия когезии и когерентности, видя в них единое целое (подробнее см. (Vater 1992: 41-42)).
Следующим когезивным средством, воплощающим отношения кореференции, является полная или частичная ре-курренция (повтор): (21) Paul hat angerufen. Paul war sehr aufgeregt 'Пауль позвонил. Пауль был очень взволнован'. (22) Die Katze hier gefдllt mir besser als die Katze da 'Эта кошка мне нравится больше, чем та кошка'. (23) — Ich komme vom Norden her. — Und ich vom Sьden. — Und ich vom Meer (Th. Fontane. Die Brьcke am Tay). — Я прибыл с севера. — А я с юга. — А я с моря (Т. Фонтане. Мост через реку Тай).
Содержательная интерпретация примера (21) однозначна, потому что здесь налицо кореференция между субъектами (хотя нельзя исключить и возможность соотнесения имени Пауль с разными лицами). Что же касается примеров (22) и (23), то здесь нет кореференции, несмотря на повтор лексем (пример (22)) или местоимений (пример (23)).
В основе эллипсиса, такого же когезивного средства, как субституция и рекурренция, также лежат (ко)референциаль-ные отношения. Ср.: (24) — Ich liebe dich! — Ich dich auch! '- Я люблю тебя! — Я тебя тоже!' (25) Asbest in Zollstocker Gesamtschule gefunden (Kцlner Stadtanzeiger) 'В средней школе г. Цолльштока найден асбест (Кёльнский городской вестник)'. (26) Franz bestellte zwei und der Kellner brachte vier Bier 'Франц заказал два, а официант принес четыре пива'.
Пропущенные части структуры высказывания легко восполняются из фонда знаний собеседников: в примере (24) отсутствует основной глагол, в примере (25) опущен вспомогательный глагол, в примере (26) — один из объектов. Восполнение элинированных компонентов производится на основе содержательного единства описываемой ситуации.
Простое соположение предложений сразу побуждает слушателя к установлению содержательных связей между ними: (27) Es regnet. Gib mir den Hund! 'Пошел дождь. Дай мне собаку!' Данную последовательность предложений можно интерпретировать двояким образом: 1) говорящий хочет с помощью собаки укрыться от дождя и 2) говорящий хочет укрыть собаку от дождя. Несомненно, первый вариант содержательной трактовки данной последовательности едва ли возможен ввиду абсурдности возникающей ситуации, о чем говорят наши знания об устройстве мира и отношениях в обществе. Поэтому реальным выбором может быть только второй вариант. (За рамками рассмотрения остаются другие возможные интерпретации этой речевой последовательности.)
В качестве когезивных средств Р.-А. де Богранд и В. Дресслер называют также порядок слов, сочинительные средства связи, а также временные формы глагола.
Когерентность, Этот критерий охватывает чисто содержательные (точнее, когнитивные) взаимосвязи в тексте. Производитель текста и реципиент пытаются установить взаимосвязи между отдельными компонентами текста даже в том случае, когда связь не маркирована обычными (когезивными) средствами (см. пример (27)). При этом когнитивно обусловленным является процесс не только восприятия, но и производства текста.
В основе текста лежит общая комбинация признаков, составляющая так называемый мир текста (Textwelt). «Мир текста», в свою очередь, определяется «смысловой непрерывностью» (Sinnkontinuitдt) текста. Именно непрерывность смысла является, по замыслу авторов, основой когерентности текста.
Итак, когерентность текста основывается на смысловой непрерывности «мира текста». Смысл текста заключается в актуализированных текстовых взаимосвязях, он составляет действительное значение языкового высказывания. «Мир текста» — это совокупность смысловых отношений, лежащих в основе текста. «Мир текста» не обязательно должен соответствовать реальному миру: речь идет о мире, заложенном в основу текста говорящим, его знанием и его интенциями. «Мир текста» состоит из концептов и отношений между концептами. Концепты — это применяемые в когнитивной психологии единицы нашего знания, образованные на основе нашего восприятия и опыта. Кстати сказать, они не всегда верно отражают реальный мир. Если возникает расхождение между представленной в «мире текста» комбинацией концептов и нашим знанием о мире, т. е. тем, как соответствующие концепты связаны между собой в нашем сознании, тогда мы не можем обнаружить непрерывность смысла, и данный текст оказывается для нас бессмысленным. Такое заключение справедливо, например, в отношении примера (9) в гл. 4. Рассмотрим его подробнее: Die Kьnstler haben besondere Ambitionen. Kьnstler ist ein Familienname. Alle bewundern ihre Kunst. Sie ist ein einsilbiges Wort. Das Programm ist kьnstlerisch gestaltet. Die Kьnstlerin heiЯt Katrin *Улюдейискусстваособыеамбиции. Искусник — это фамилия. Все восхищаются ее искусством. Это трехсложное слово. Программа отличается искусным оформлением. Искусницу зовут Катрин'.
В этом примере каждое предложение фрагмента содержит средства связи с другим предложением или другими предложениями. К ним относятся лексемы с общими корневыми морфемами (Kьnstler, Kunst, kьnstlerisch, Kьnstlerin), а также местоимение sie. Тем не менее трудно усмотреть наличие общего смысла у этого фрагмента, потому что в нашем сознании отсутствует слепок подобных взаимосвязей в действительности. А раз смысловая непрерывность «мира текста» нарушена, то нарушена и когерентность данного фрагмента.
Когезия и когерентность являются критериями, в центре внимания которых располагается текст, его поверхностная и глубинная структуры (text-zenrtiert). Напротив, два других критерия соотносятся с участниками акта общения (verwen-der-zenrtiert), они служат для характеристики других обстоятельств коммуникации.
Интенционалъностъ. Под этим признаком понимается намерение производителя текста построить связный и содержательный текст (einen kohдsiven und kohдrenten Text). Этот текст служит определенной цели (например, сообщить кому-либо знание или достичь какой-либо конкретной цели).
X. Фатер сомневается в необходимости применения данного критерия к определению сущности текста. Интенцио-нальность является, по его мнению, предпосылкой любого вида (речевой и неречевой) коммуникации, в ней нет ничего специфически текстового. Неоправданной является также апелляция авторов теории к позиции производителя текста, «который хочет построить когезивный и когерентный текст» (der einen kohдsiven und kohдrenten Text bilden will) (Be-augrande, Dressler 1981: 8). Когезия и когерентность являются самостоятельными критериями, которые не должны применяться для характеристики других независимых критериев в рамках одной и той же классификации (Vater 1992: 51).