Необходимо отказаться от распространенного предрассудка, будто имена существительные и прилагательные на пути к деноминализации и к превращению в связочные слова непременно проезжают через станцию наречий (ср. постепенный, но непосредственный переход в предлоги таких сочетаний: ввидучего-нибудь, вродечего-нибудь, послучаючего-нибудь, почастичего-нибудь, полиниичего-нибудь и т. п.; но ср. гибридный тип наречий-предлогов: впредьдочего-нибудь, кругомчего-нибудь и многие другие). То же пришлось бы повторить и о деепричастно-предложных сочетаниях (например: невзираяначто-нибудь, несмотряначто-нибудь, смотряпочему-нибудь, глядяпочему-нибудь и т. п.; ср. наночьглядя и т. п.). Эти сложные предлоги в отдельных случаях соприкасались с наречиями; но многие из этих слов и идиоматических выражений прошли, не задерживаясь в категории наречия и даже минуя ее, к предложным словам.
И все же больше всего и прежде всего процессы исторических изменений и распада системы форм имени существительного (и отчасти имени прилагательного) обогащают категорию наречий. Ср. образование таких наречий, как поделом, насносях, вкратце, налету и т. п.
Синтаксическое ограничение области употребления того или иного существительного или отдельной его падежной формы выражается в сужении круга согласующихся с ним определений. Полная утрата способности определяться именем прилагательным означает переход формы существительного в наречие. Резкое понижение этой способности является симптомом переходного состояния. Ср.: вовсеуслышание, довостребования, вовсеоружии, совсячинкой, наощупь, ощупью и т. п.
Уже А.А. Потебня указывал, что все вообще формы творительного падежа имени существительного в функции сравнения и образа действия находятся на полпути к адвербиализации (ср., например, нестисьстрелой). Еще ближе к наречию формы творительного времени. Но и здесь двойственность очевидна. Например: раноутром и раннимлетом; поздновечером и румянымвечером; ночью и темнойночью и т. п.
Полунаречные формы предложного-местного падежа единственного числа мужского склонения на -у с предлогами в и на (типа наносу, накорню, владу) находятся на разных стадиях адвербиализации. Некоторые формы на -у, сочетаясь с именами прилагательными, заменяют окончание -у обычным окончанием предложного падежа -е и приобретают иную семантическую окраску (например, насвету, но наяркомсвете; вроду, но вовсемродеПушкиных и некоторые другие). Другие формы на -у вообще не допускают вставки определяющего слова между предлогом и именем, решительно примыкая, таким образом, к наречиям (например: накорню, навиду, навесу; надому, ср. иной смысл: надоме; наносу — близко, но ср.: наносе; невладу, владу, но также: вполномладу; вцвету, яблонивцвету; вохмелю и другие подобные).
Не лишено значения обилие промежуточных застывших выражений полуидиоматического типа, например: нахорошем, наплохомсчету(ср. каждаякопейканасчету), накаждомшагу, насвоемвеку (но ср. у Никитина: "Много видел он кручины навекусвоем"), всоку, вполномсоку и т. п. У ряда слов смешанное употребление формы, совмещающей значения имени существительного и наречия, ведет к тонким и изменчивым смысловым нюансам. Происходит своеобразное колебание формы между функциями имени существительного и наречия. Например, находу: "На скором ходу мы сбросили телегу и не слыхали толчка" (Л. Толстой); "Он находу шатался от изнеможения" (Тургенев), но: "Бросил несколько слов находу" (т. е. мельком, торопливо) и т. п.; на бегу: "И свист саней на всем бегу" (А. Толстой); "Алешка, щелкая набегу подсолнухи, скрылся за воротами" (Чехов, "Бабы"). Ср.: "Успел набегу перекусить и ушел на вечернюю работу"; "перекинуться словами набегу" и т. п. Ср. налету.
Показательно также, что формы родительного падежа с предлогом с и флексией -у от имен существительных мужского рода, вроде сголоду, сиспугу, сосмеху, состраху, схолоду и др., при сочетании с именем прилагательным заменяются конструкцией с предлогом от и родительным падежом на -а. Ср., например: "Вся семья валялась сосмеху" (Аксаков, "Семейная хроника"); "Фадеев так срадости и покатился сосмеху" (Гончаров, "Фрегат Паллада"). Но невозможно сказать: отгомерическогосмеху (или даже сгомерическогосмеха) вместо отгомерическогосмехаонтакиповалился. Или: "Куры бездомные сголоду ежатся" (Некрасов, "Пожарище"); но: "Отсильногоголода сосало под ложечкой"; "Состраху сам себя не помнит" (Л. Толстой, "Охота пуще неволи"); но отнеожиданноохватившегостраха и т. п.
Степень близости именной формы к наречию определяется степенью ее изоляции, характером ее обособления от живой системы падежей и функций соответствующего имени существительного. Ср.: навытяжку (ср. вытяжка), всласть (ср. сласть) и т. д.
Кроме того, степень лексической употребительности отдельных падежных форм имени существительного не одинакова. Поэтому какое-нибудь слово может вымереть, исчезнуть, а те или иные формы его в определенных сочетаниях продолжают жить. Понятно, что случаи предложного употребления таких форм — при наличии подходящих условий — превращаются в наречия. Именно таким образом складываются продуктивные морфологические типы образования наречий. Например, наречие вприпрыжку, относящееся к продуктивному типу наречных образований из предлогов в и на с винительным образа действия, представляет собой остаток имени существительного припрыжка. Ср. у Пушкина в "Евгении Онегине":
Но в городах, по деревням
Еще мазурка сохранила
Первоначальные красы:
Припрыжки, каблуки, усы
Все те же...
Эти простейшие грамматические случаи, позволяющие проследить весь ход адвербиальной изоляции именной формы, конечно, не уясняют происхождения разнообразных типов наречия. Но общие закономерности, которые вытекают отсюда, помогают раскрыть образование и других видов наречия. Так, например, понятно, что распад системы именного склонения прилагательного не мог не оставить следов и отложений в категории наречия. Предложные и беспредложные формы кратких прилагательных (спроста, ср.: спростаума; смолоду, ср.: молодо-зелено; набосуногу; средьбеладня и т. п.) застревают здесь как остатки старой системы. Таким образом, наряду с выпадением формы какого-нибудь падежа из системы склонения (например: сосмеху, надому), наряду с обособлением какой-нибудь функции падежа (например, творительного образа действия), образованию наречий содействует разрушение всей системы склонения какого-нибудь именного типа (пример — именное склонение кратких прилагательных). Можно наметить и еще целый ряд причин чисто грамматического характера, способствующих превращению отдельных именных форм в наречия. Так, адвербиализация существительных тесно связана с изменениями значений предложных конструкций, со смысловой изоляцией отдельных предложных форм (ср., например, черезсилу, в котором предлог через имеет нелитературное значение "сверх"). В связи с предложным употреблением имени существительного иногда возникают акцентологические дублеты, устанавливаются акцентологические различия именных и наречных форм. Двойственность ударений, связанных с одной формой, содействует дифференциации имени существительного и наречия. Например: сутра, поутру (но ср.: радоватьсяутру; "в утра час златой" и т. д.), вовремя, насмех, накрест, насмерть, наверх, отроду и т. п. Вообще же у наречий, производных от имен существительных, намечается тяготение к наконечной акцентовке (ср.: верхом и верхом, бегом и бегом; ср.: зачастую, вплотную, напропалую), в то время как у наречий качественных на -о, местоименных на -ому, -ему с предлогом по и в отдеепричастных на -а, -я наблюдается противоположное стремление к различительному переносу ударения с конечного слога (ср.: молча, нехотя, мало, по-моему и т. п.).
Принцип грамматической дифференциации играет существенную роль в адвербиальной изоляции формы. Слабые грамматические дублеты легче всего переходят в категорию наречия (ср. прост. надню, ср. накорню).